Холодная война в СМИ: взгляд из прошлого

Примечание редактора. Project Syndicate отмечает своё 25-летие и в честь этого публикует старые записи, начиная с 1994 года. Этот текст о не самых радужных возможностях современных СМИ был написан в 2012 году. К сожалению, его автор реально была права: нам остаётся лишь жалеть об очередной сработавшей ловушке.

Информационная война разгорелась по всему миру. Линия фронта пролегает между государствами, считающими свободный поток информации и возможность свободного доступа к ней основным правом человека, и государствами, рассматривающими контроль над информацией со стороны властей как основную суверенную прерогативу. Борьба ведётся институционально в таких организациях, как Международный союз электросвязи (МСЭ), и ежедневно в таких странах, как Сирия.

Социолог Филип Н. Говард недавно предложил термин «новая холодная война», описывающий «противостояние между электронными СМИ и новыми социальными медиа, имеющими очень разные подходы к публикации новостей, правам собственности и цензуре». Так как телерадиовещание требует значительных капиталовложений, оно более централизовано, а, следовательно, больше подвержено контролю со стороны государства. Социальные медиа же, наоборот, превращают любого человека с мобильным телефоном в потенциального подвижного наблюдателя за правительственными поступками и проступками. Их практически невозможно остановить, кроме как полностью закрыть доступ к Интернету. Наблюдая за борьбой между телерадиовещанием и социальными медиа в России, Сирии и Саудовской Аравии, Говард пришёл к выводу, что, несмотря на различия в культуре СМИ, все три государства всеми силами поддерживают контролируемое правительством телерадиовещание.

Эта внутримедийная борьба очень важна и интересна. То, каким образом распространятся информация, действительно отражает, как утверждает Говард, как организованы общество и государственное устройство.

Но ещё более глубокие различия наблюдаются в основополагающем вопросе: кто владеет информацией в первую очередь. В январе 2010 года Хиллари Клинтон, Государственный секретарь США, заявила, что Соединённые Штаты Америки «выступают за единое интернет-пространство, в котором бы всё человечество имело равный доступ к информации и идеям». Эта позиция, по её словам, получила выражение не только в Первой поправке к Конституции США, которая защищает свободу слова и свободу печати, но и во Всеобщей декларации прав человека, которая гласит, что каждый человек имеет право «искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ». Стремление многих государств «возвести электронные барьеры» и пресечь попытки граждан получить доступ ко всем ресурсам сети Интернет, по словам Хиллари Клинтон, означают, что «во всём мире опускается очередной информационный занавес».

Все более серьёзная борьба разворачивается во многих местах, в том числе в МСЭ. В декабре в Дубае соберутся представители 190 стран, чтобы внести поправки в международный договор электросвязи, впервые принятый в 1988 г. И хотя многие детали договора касаются технических вопросов, таких как маршрутизация линий связи, правительства многих стран представили предложения о внесении поправок, которые включали бы положения, упрощающие государственную цензуру сети Интернет.

Президент России Владимир Путин открыто заявлял о своём желании использовать МСЭ для «установления международного контроля» в Интернете и тем самым изменить текущее положение вещей, когда управление Интернетом находится в руках частных компаний, таких как Интернет-корпорация по присвоению имён и номеров (ICANN) и Инженерный совет Интернета. США никогда не подпишут договор, который коренным образом изменит механизмы управления Интернетом. Но дело в том, что правительства многих стран попытаются использовать эту возможность, чтобы увеличить сферу контроля над информацией, к которой имеют доступ их граждане.

На самом деле, часто правительства в первую очередь стремятся скрыть информацию о том, что они делают. Например, одной из первых мер, принятых сирийскими властями после начала расстрела протестующих, была высылка иностранных журналистов. Несколько недель назад правительство Таджикистана заблокировало доступ к YouTube и, как сообщают, к социальным сетям в дальнем регионе страны, где правительственные войска сражались с оппозиционной группировкой. Китайское правительство запретило всем иностранным журналистам въезд в Тибет после жестокой расправы над протестующими в 2008 году перед Олимпийскими играми. Эти традиционные методы теперь могут быть дополнены другими способами дезинформации. Для тех, кто внимательно следит за конфликтом в Сирии, отслеживание обновлений основных журналистов и представителей оппозиции в Twitter может стать невозможным.

Две недели назад Осама Монаджед, сирийский советник по стратегическим коммуникациям, который посылал непрерывный поток информации и ссылок на действия оппозиции в Сирии, внезапно начал заниматься рассылкой проправительственной пропаганды. Арабский спутниковый телеканал Al Arabiya также сообщил о том, что его блог в Twitter был взломан «Сирийской электронной армией», теневой группировкой, созданной, скорее всего, при прямой или косвенной поддержке сирийских властей из внештатных агентов. Но одно дело читать об изощрённых возможностях кибервойны, и совсем другое — видеть, как личные интернет-страницы известных людей или веб-сайты внезапно оказываются в чужих руках.

Во многих проявлениях происходящей и набирающей обороты информационной войны силам, выступающим за свободу информации, необходимо новое оружие. То, что правительства запрещают деятельность журналистов или блокируют новостные и социальные интернет-ресурсы, которые раньше были доступны, само по себе должно рассматриваться как предупреждающие сигналы о приближающемся кризисе, заслуживающем пристального внимания международного сообщества. Основанием должно служить то, что правительства, которым нечего скрывать, нечего и терять, позволяя гражданам и международно признанным СМИ докладывать об их действиях.

Для того чтобы это основание приобрело реальную силу, оно должно иметь отношение к международной торговле и инвестиционным соглашениям. Представьте, что Международный валютный фонд или Всемирный банк, а также региональные банки развития приостанавливали бы финансирование, как только правительство опускало бы информационный занавес. Предположим, иностранные инвесторы заключали бы контракты на условии, что высылка или запрет иностранных журналистов или закрытие доступа ко многим международным новостным ресурсам и социальным медиа означало бы политический риск, достаточный, чтобы инвестор приостановил исполнение обязательств по контракту.

В Америке говорят, что солнечный свет — лучшее дезинфицирующее средство. А свободный доступ населения к информации — важное средство привлечения правительства к ответственности. Все попытки правительства манипулировать информацией или перекрывать к ней доступ должны рассматриваться как злоупотребление властью, имеющее целью скрыть многие другие нарушения.