Крым и «суверенный Интернет»

В России с 1 ноября вступил в силу закон «Об устойчивом интернете в России». В российских СМИ его называют «законом о надёжном (безопасном) Рунете» или «об изоляции Рунета». Его официальная цель — обеспечить устойчивую работу интернета в России в случае враждебных действий других стран.

Согласно положениям закона, при наличии угрозы безопасности Роскомнадзор может брать на себя централизованное управление сетью, то есть, управлять трафиком и блокировать доступ к тому или иному сайту без предупреждения. Аннексированный Крым фактически будет также подвержен действию этой системы. Расходы на исполнение закона заложены в российскую госпрограмму «Цифровая экономика» — это 30 миллиардов рублей.

Один из авторов закона, депутат Госдумы России Андрей Луговой заявил в комментарии «Настоящему Времени», что российские власти уже могут изолировать Рунет от остального мира:

«Для того чтобы изолировать сейчас Россию от Интернета, российскому государству достаточно пальчиками щёлкнуть. Технически это ничего не стоит. Для этого просто даётся команда провайдерам в случае возникновения чрезвычайной ситуации — будь то «весна» арабская или российская, или какая угодно. Когда говорили про изоляцию, это антироссийский такой маркетинг. В основном, критика была в том, что, помимо создания национальной системы доменных имён, будут создаваться блоки, которые при необходимости заблокируют любой трафик. У нас сейчас законом определено, какой трафик блокируется, новых изменений не предоставляется. Просто та система блокировок, которая есть сейчас, она не работает, она неэффективна. Новая система блокировок сейчас испытывается на территории Урала, она должна дать какие-то результаты, на основании которых мы будем понимать, насколько новая система лучше старой. Но то, что она лучше, это однозначно».

Российский адвокат, ведущий юрист проекта «РосКомСвобода» Саркис Дарбинян считает, что формулировки нового закона и сопутствующих подзаконных актов позволят российским властям контролировать Рунет.

— Если бы всё было так, как говорят чиновники, наверное, мы сейчас не жили бы в условиях достаточно крупной онлайн-цензуры и фактически неограниченной слежки за каждым. В законе содержится огромное количество достаточно расплывчатых формулировок. Одна из них касается определения угрозы, когда Роскомнадзор получает централизованное управление Интернет-трафиком. Сегодня уже обсуждается список угроз, который должен быть утверждён постановлением правительства. Одним из видов угрозы считается «распространение запрещённой информации». Учитывая это, можно сказать, что уже завтра, в случае принятия всех подзаконных актов, Роскомнадзор мог бы начать централизованно управлять Рунетом. А господин Луговой совершенно не понимает, как работает сеть, мы в этом уже убедились.

К заверениям представителей российских властей о том, что конечный пользователь якобы не почувствует разницы после принятия закона, Саркис Дарбинян относится скептически.

— Если до этого операторы самостоятельно строили каналы связи, то, в соответствии с новым законом, Роскомнадзор сможет самостоятельно определять каналы доставки контента, маршрутизации трафика. В таких случаях это будет означать, что операторам придётся за свой счёт арендовать новые каналы и передавать трафик не по пути наименьшего сопротивления и дешевизны, а по тому маршруту, который определит государство. В итоге это может сказаться на увеличении стоимости доступа к сети Интернет, потому что операторы, несомненно, переложат свои расходы на конечных пользователей. Это может сказаться на скорости некоторых сервисов, будет задержка, ухудшится качество доступа к таким любимым сервисам россиян, как Google, YouTube и другим. Пока ничего позитивного мы в этом законе не видим.

Саркис Дарбинян прогнозирует, что процесс запуска системы по контролю над Рунетом затянется ещё на год-два.

Член правления Интернет-ассоциации Украины Максим Тульев уверен, что у российского закона есть две основные цели.

— Первая — это ограничить доступ пользователей российского сегмента Интернета к информации, которую власти считают вредной. То есть, политическая цензура. Вторая — введение «белых списков»: есть ресурсы, к которым разрешено иметь доступ, а все остальные запрещены. В случае такого ограничения не по «чёрным», а по «белым спискам», мы теряем много чего: это возможность работы облачных сервисов, обновления операционных систем. Для того чтобы это сделать, нужен ряд подготовительных действий. Одно из них — так называемая суверенизация, чтобы пользователь как можно меньше зависел от внешних ресурсов. Понятно, что в современной экономике сделать это практически невозможно. В Рунете нет мессенджеров, нет средств телефонии, корпоративных сетей, нет хостинговых и облачных сервисов.

Украинский активист из Севастополя Игорь Мовенко был условно осуждён российским судом по обвинению в экстремизме, покинул территорию Крыма и перебрался на материковую часть Украины. Его судили за несколько комментариев в группе «Крым — Украина» в социальной сети «ВКонтакте». Активист рассуждает, как изменился Интернет на полуострове после российской аннексии.

— До начала 2019 года, в принципе, ничего особенно в Крыму не изменилось, кроме того, что появился ряд заблокированных украинских и зарубежных сайтов. В остальном — интернет как интернет. Правда, он подорожал где-то в полтора раза. А силовики физически не могут всё мониторить. Они просто видят, что есть активный человек, который придерживается проукраинской позиции, не согласен с аннексией Крыма. Таких вычисляют, и у них ищут то, чем можно на них повлиять, например, комментарии в соцсети. Они могут быть безобидными для обычного человека, но в них обязательно найдут изъян, как в моем случае. Я думаю, усиление контроля над интернетом в России даст толчок к новой волне репрессий против российских и наших граждан в оккупированном Крыму.

Член Крымской правозащитной группы Ирина Седова отмечает, что в Крыму уже есть проблемы с защитой личных данных пользователей.

— Действуют ограничения по блокировке некоторых сайтов, которые Россия считает «неправильными», экстремистскими, или же просто неугодными. Они иногда выборочно блокируются по решениям судов, иногда просто произвольно, по непонятным причинам. Мы знаем, что российские соцсети выдают доступ к персональным данным людей, которых государство считает экстремистами или террористами, или же не понравился какой-то пост. Они могут открыть уголовное дело и запросить эти данные у владельца сайта через спецслужбы. Такие случаи тоже были, мы это фиксируем. Теоретически новый закон сложно внедрить в жизнь, чтобы сделать такой же изолированный от мира Интернет, как в Китае — его инфраструктура всё-таки по-другому устроена. Специалисты говорят, что закон создаёт базу для этого, но фактически нужно менять инфраструктуру. Так что неизвестно, смогут ли они воплотить на практике изолированный от всего мира Интернет.

Copyright Крым.Реалии, 2019 | Все права защищены.