Повелитель российских мух

Александр Чекалов

Развитие человеческих обществ во многом зависит от результатов конфликта двух цивилизационных стратегий, истоком которых является избыток или нехватка еды в общине. В первом случае срабатывает логика цивилизатора, во втором — логика варвара. В случае, когда природные условия (как в Месопотамии и Египте) или технологии (как в Западной Европе) позволяют задействовать меньше населения в производстве продуктов питания для общины, наиболее оправданной стратегией будет следовать логике цивилизатора: сохрани и приумножь. Следуя этой стратегии, люди и построили города: зернохранилища и стены обеспечивали защиту урожая и населения. Эффективное сельское хозяйство освобождало руки от фермерского труда и кормило каменщиков и стражей, ремесленников и торговцев, учёных и жрецов. Придерживаясь стратегии цивилизатора и разумно управляя ресурсами, человеческие общины совершали технологические и культурные прорывы на пути к своему признанию в качестве цивилизаций.

Другие общины, большинство членов которых большую часть своего времени вынуждены — как правило, из-за климатических условий — заниматься добычей еды (эскимосы, бушмены), остаются на одном уровне технологического и культурного развития, со стабильной численностью населения. Эти люди живут в гармонии с природой как часть экосистемы. Но люди, которые вынуждены смотреть под ноги, не смотрят на звёзды.

В свою очередь, в некоторых общинах рост населения превышает темпы производства продуктов питания. Наиболее жизнеспособной стратегией в таких условиях будет логика варвара: найти и получить. Такая стратегия требует высокой мобильности и уверенного превосходства в бою, технологического или численного. Самыми успешными в этом плане были общества, освоившие животноводство, верховую езду и стрельбу из лука. Наиболее эффективным использованием ресурсов в стратегии «найди и получи» будет поиск самого слабого оппонента с целью получить несомненный перевес в силе, а высокая мобильность позволит наносить удар в слабое место и уходить от опасности. Такие общины являются естественными врагами цивилизаторов, охотниками за накопленными богатствами и технологиями, которые могут дать подавляющее военное превосходство — такое, какое получили монголы, захватив технологии осады городов.

С точки зрения безопасности, у цивилизаторов есть варианты, как использовать накопленные ресурсы на улучшение защиты, превентивный удар или откупные. Как правило, используется комплекс из трёх способов. Но для того, чтобы обеспечить долгосрочную безопасность и стабильное развитие, продвигаются всеобщие правила, интеграция и взаимозависимость. Нам этот процесс известен как глобализация. Наибольшие шансы на победу появляются, когда все играют в твою игру по твоим правилам.

Всеобщие правила цивилизаторов включают в себя такие ценности, как свобода, равенство и терпимость; ценности, которые развились в городах, то есть общинах, которые поглощают самодостаточных индивидуумов, где знания и умения важнее происхождения. В свою очередь, общины, которые живут в племенах, вырабатывают противоположные ценности, такие как сильная вертикальная иерархия, традиционализм и коллективная идентичность. Каждая логика, цивилизаторская и варварская, подходит к пониманию свободы по-своему: первая — стремится к свободе индивидуального актора, вторая — к свободе коллективного актора. Насколько важна индивидуальная свобода действий в цивилизаторской модели, настолько она незначительна в варварском коллективизме. Оптимальные формы социальной организации, институтов власти, ритуалы и практики в каждой модели диаметрально противоположны. Более того, принятие противоположных техник обязательно ослабляет систему мотивирования и принуждения, вследствие чего логика каждой модели требует восстановить оптимальный механизм создания социальной энергии. Развиваясь, цивилизации вступают в естественное противостояние с варварскими обществами так же, как и последние всегда видят смертельную опасность от экспансии цивилизации.

В человеческой истории выбор между цивилизаторской и варварской логикой может драматично меняться местами, как было в случае с Европой и Арабским миром, или даже разорвать одну страну на две, как случилось с Кореей. Сотрудничество между такими обществами невозможно, поскольку у них разные цели и методы их достижения. И это и есть основное препятствие на пути человечества к идентификации себя как единой общины.

Нехватка базовых ресурсов, таких как еда, сдвигает комплексные мотивации в сторону простых желаний. Этот процесс может быть естественным, историческим, также как и запущенным лидером вручную. Уильям Голдинг и Владимир Путин — лучшие классики жанра, один — в литературе, другой — на практике. Деградация общины образованных молодых людей и трансформация модели их социальной организации в сторону варварской логики показана в романе «Повелитель мух», в то время как схожие процессы мы можем наблюдать в реальности Российской Федерации.

Большая часть российского ландшафта — это суровые территории с землями, едва пригодными для сельского хозяйства; земля, на которой традиционно доминировала варварская стратегия. Свободный открытый рынок позволяет варварам приобретать необходимые товары: цивилизаторы используют стратегию откупа. Одним из способов нейтрализации стратегии откупа являются ограничения в международной торговле. Входящее сообщение «Вам не нужно сражаться, мы продадим вам, что нужно» в ручном режиме сдвигается к идее «Мы должны сражаться, чтобы получить то, что причитается». Есть один врождённый инстинкт, который превращает собрание порядочных молодых людей в кровожадное племя — это голод. Ограничения импорта продовольствия и пропаганда врагов вокруг — это симуляция острова, где растущие фрукты не могут вдоволь накормить общину, а воображаемое чудовище прячется во тьме.

Общество может установить институциональные формальности цивилизаторов, как поступают молодые люди на острове: проводят всеобщее голосование и определяют раковину, как трибуну для свободы слова. И ожидаемо, они выбирают вождём того, кто созвал совет, «который с раковиной». Они даже разрабатывают цивилизаторскую стратегию: поддерживать костёр с дымом, который заметят и придут на помощь. Давайте дадим слово Уильяму Голдингу для описания того, как её встречают в самом начале: «Простое утвержденье, неподкреплённое ничем, кроме новоприобретенного авторитета Ральфа, принесло облегчение, и счастье… Его слова дали собравшимся чувство безопасности. Теперь он им нравился, его уважали».

Но судьба героев Голдинга уготовила им другой путь: тяжёлые условия и неудовлетворённые базовые потребности не позволили поддерживать проект сигнального огня, когда одна партия поменяла свою стратегию на варварскую логику. Обществу, где большинство занято добычей еды, цивилизационный проект не под силу. Они отдают приоритет охоте, дав костру потухнуть. И пропускают проходящий корабль. Тем не менее, успех охотников, который позволил насытиться в тот день, затмевает их провал прекратить свои злоключения раз и навсегда.

Цивилизация создаёт сложный набор мотиваций, в то время как варвары взывают к простым желаниям. Мотивация вернуться домой, в комфорт даёт понимание необходимости поддерживать сигнальный огонь, в то время как голод и желание мяса поглощает умы охотников. Голодный человек думает о еде, не о свободе. И вскоре власть переходит к жестокому диктатору Джеку Мэридью, потому что «Вот это вождь… Он нас охотиться поведёт».

Деградация демократических процессов в России драматично воспроизводит сюжет «Повелителя мух». Ценности были установлены на местности, которая лишилась обязательного для цивилизаторов избытка еды, вместе с отсоединившейся Украиной, после распада Советского Союза. Посткоммунистическое общество в своём большинстве состояло из «малышей», которым не хватало опыта зрелого человека. Именно поэтому им нечего было возразить, когда они услышали следующее: «Нам больше не нужна раковина. Сами уже знаем, кого надо слушать… Кое-кому пора бы заткнуться и сообразить, что не им решать».

В то время, когда институциональные формальности открыто игнорируются, кто-то всё ещё верит в их силу, как Хрюша верил в силу раковины до последней минуты их с ней существования. Согласно варварской логике они бесполезны. Она диктует право сильного. Ели тебе что-то нужно — просто забери у того, кто слабее. Эта самая логика побуждает охотников организовать налёт за огнём, и тут же, после его успеха, приглашать на пир. Они не будут торговать, чтобы получить огонь, не будут сотрудничать; единственный легитимный способ получить что-либо в варварской логике — забрать силой. Варвары не видят в этом никакой проблемы, для них это вполне логичные действия.

Охотники Голдинга даже не рассматривают других вариантов, когда решают налететь и забрать Хрюшины очки. Не рассматривают других вариантов и охотники Путина. Они просто ищут слабого, чтобы забрать, что получится. Чем они голоднее, тем больше будут праздновать обычную трапезу, тем больше власти будут готовы отдать вождю, который ведёт их на охоту.

Кровавый ритуал островитян празднует успех в охоте; опыт убийства свиньи служит основой для мистического представления, изображающего убийство воображаемого зверя, бросить вызов которому в реальности они не могут. Такой же ритуал проводят и в Российской Федерации. Они празднуют победу в прошлой войне и переносят образы в настоящее, для борьбы с воображаемым зверем. И сейчас их кровавый танец уже раскрутил смертоносную пилу, которая не щадит на своём пути ни своих, ни чужих, как несчастного Саймона. «Зверя бей! Глотку режь! Выпусти кровь!». Некроритуал требует реальных смертей. И повелитель российских мух пожинает богатый урожай жизней, принесённых ему в жертву.

Для варварской стратегии необходима сильная вертикальная иерархия, лидер, навязывающий свою волю, и демографический ресурс, который можно тратить. Взывания к цивилизаторским ценностям не тронут варваров больше, чем тронула племя последняя речь Хрюши: «Что лучше — жить по правилам и дружно или же охотиться и убивать?». Варварская община давно определилась с выбором. Чем больше их лидер воплощает идеал охотника и убийцы, тем больше поддержки он получает. А лидеры с цивилизаторскими взглядами не могут убедить даже тех, кто соглашается с разумностью их аргументов. В такой социальной системе необходимо делиться добычей с теми, кто сильнее, как и делают парни на острове, отрезав голову свиньи для зверя, а с теми, кто слабее, поступать, как Джек Мэридью: «Вождь схватил одно из оставшихся на земле копий и ткнул Сэма под рёбра. — Вы что хотите этим сказать, а?.. Почему в племя вступать не хотите, а?».

Как только начинается охота, необходимо выбирать сторону. Позиция «это не моё дело» вам не поможет, так как они скорее сожгут остров дотла, чем остановятся. И если вы не готовы бороться за цивилизаторский выбор, то лучше бегите, бегите и помните, что палку уже заострили с обоих концов.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.