Возвращение «теории психопата»

Примечание редакции. Иногда в большой политике нужно заорать: «Я дурак, бросай оружие!». А иногда — не нужно. О том, какой сейчас случай — в своей колонке на Project Syndicate рассказывает внучка мастера этой стратегии, американский профессор-политолог Нина Хрущёва.

МОСКВА — В 1970-е годы президент США Ричард Никсон поручил госсекретарю Генри Киссинджеру убедить лидеров враждебных коммунистических стран в том, что он может быть нестабильным и непредсказуемым, особенно в состоянии стресса. Киссинджер, ловкий сторонник методов «реальной политики» (Realpolitik), увидел в таком подходе потенциал и с готовностью начал его применять. Тем самым в дипломатии возникла «теория психопата».

Никсон совсем не был безумцем, хотя его тяжёлые запои в разгар Уотергейтского скандала заставили Киссинджера и министра обороны Джеймса Шлезингера наладить контроль над его доступом к ядерным кодам. Целью Никсона, когда он притворялся человеком с неустойчивым характером, было желание заставить зарубежных противников бояться: вызвав гнев или подвергнув его стрессу, они могли получить иррациональный — или даже ядерный — ответ, что стимулировало их контролировать собственное поведение.

Сегодня США возглавляет Дональд Трамп, и «доктрина психопата» вернулась в политику с реваншем. Впрочем, на этот раз совсем не так очевидно, что всё это лишь постановка, и что в реальности Трамп — в приступе гнева или разочарования — не решится подвергнуть атаке, возможно, даже ядерной, своих противников.

На слушаниях по вопросу о вменяемости Трампа доказательством номер один стала бы его недавняя речь в Генеральной ассамблее ООН. Она напоминала горячечный бред Эйриса Таргариена, «безумного короля» из телесериала «Игра престолов». По-своему интерпретировав печально знаменитую фразу Таргариена «сожгите их всех», Трамп пригрозил, что США «полностью разрушат» Северную Корею, если она продолжит работу над ядерной программой.

Президент США Дональд Трамп. Фото: Eduardo Munoz / Reuters

В той же речи Трамп резко раскритиковал ядерное соглашение 2015 года с Ираном. Можно было заметить, что, пока он говорил, руководитель его аппарата, генерал морской пехоты США в отставке Джон Келли, назначенный в июле навести порядок и создать некую стабильность в клинических условиях Белого дома Трампа, схватился руками за голову, как будто испытывал шок или отчаяние.

У многих американцев, наверное, уже выработалась устойчивость к эксцентричным тирадам Трампа после многих месяцев его ночных нападок в Twitter на прессу, оппонентов, коллег-республиканцев и даже на членов собственного кабинета. Трамп знаменит своей тонкокожестью: если его спровоцировать или оскорбить, можно точно рассчитывать на ответ.

Но в отличие от многочисленных несдержанных выходок Трампа в прошлом, его речь в ООН была прочитана с экрана телесуфлёра, а это значит, что она была одобрена заранее. Тем, кто полагает, будто «питомцы» администрации Трампа — Келли, министр обороны Джим Мэттис, советник по национальной безопасности Герберт Макмастер — способны удержать американскую стратегию безопасности в разумных рамках, следует ещё раз как следует задуматься.

Вероятно, наиболее безумным из всего этого является явный расчёт Трампа на то, что «мальчик-король» Северной Кореи Ким Чен Ын испугается его угроз. Когда в 1983 году президент Рональд Рейган назвал СССР «империей зла», ему посоветовали больше так не делать ради улучшения двусторонних отношений. Рейган понимал важность такого улучшения для смягчения ядерной угрозы, поэтому он последовал совету своих помощников. Но о Трампе так не скажешь, хотя его, конечно, предупредили о том, как опасно бросаться оскорблениями (такими как «человек-ракета») в адрес брутального и неопытного Кима.

Когда Никсон выбирал образ «психопата», он в каком-то смысле опирался на пример Никиты Хрущёва, моего дедушки и врага Никсона, когда тот был вице-президентом США. Во время так называемых «кухонных дебатов» 1959 года — это один из самых странных моментов периода Холодной войны — Никсон поспорил с Хрущёвым в Москве, доказывая превосходство капитализма над социализмом.

Год спустя, на сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке, Хрущёв появился с запоминающимся выступлением. Новый революционный лидер Кубы Фидель Кастро, по своему обыкновению, обильно сыпал экстравагантными угрозами. Не желая ему уступать, «ураган Никита» использовал любую возможность, чтобы взбудоражить дипломатов: он свистел, стучал кулаками — и даже якобы ботинком — по столу.

Было предостаточно доказательств того, что западные державы пытались обмануть СССР. Разведывательный самолёт U-2, чьё существование президент Дуайт Эйзенхауэр отрицал, был сбит над советской территорией. США требовали, чтобы СССР соблюдали «доктрину Монро», которая относила Латинскую Америку к сфере интересов США, но не желали признавать советскую гегемонию в Восточной Европе. Кроме того, Америка сходу отвергла советский план разоружения — первую официальную попытку перехода к мирному сосуществованию.

Запад, полагал Хрущёв, не воспринимает его серьёзно. Именно поэтому он вёл себя столь возмутительно в ООН. Как он объяснял позднее, он действовал как первые большевики: если вы не согласны с оппонентом, то должны предъявлять свои аргументы громко и чётко, чтобы аргументы противников утонули в шуме.

В 1962 году Хрущёв сделал шаг вперёд в своём методе, решив протестировать молодого президента Джона Кеннеди «сумасшедшим» планом установки ядерных ракет на Кубе. Это решение спровоцировало кубинский кризис — самый опасный момент противостояния в Холодной войне. Но Кеннеди не испугался и не стал отвечать пустыми угрозами. Вместо этого он мудро проигнорировал угрозы Хрущёва и ответил на письмо, которое демонстрировало, что советский премьер является рациональным лидером, ведущим переговоры о паритете в мировых делах. Холодный расчёт позволил Кеннеди и Хрущёву смягчить напряжённость и спасти мир от ядерного конфликта.

Сейчас мир должен надеяться, что Трамп способен начать действовать столь же хладнокровно, оценивая Кима, как Кеннеди, когда вёл переговоры с Хрущёвым. Ким отреагировал на речь Трампа в ООН, назвав его «психически больным» и «маразматиком». Одно из двух: либо театральная игра Трампа в психопата сработала, либо Ким прав в большей степени, чем ему самому — и нам всем — хотелось бы.

Источник: Project Syndicate.