Марко Поло и Си Цзиньпин

Примечание редакции. Китай продвигает свой инфраструктурный «проект века» — «Один пояс, один путь», который должен связать Евразию новой мощной инфраструктурной сетью. В нем есть и экономическая, и геополитическая составляющие. Обе в своей колонке для Project Syndicate анализирует профессор Гарварда Джозеф Най.

В прошлом месяце президент Китая Си Цзиньпин возглавил крупный форум «Один пояс, один путь», прошедший в Пекине. Двухдневное мероприятие привлекло 29 глав государств, включая президента РФ Владимира Путина, и 1200 делегатов из более чем 100 стран. Си назвал китайскую инициативу «пояса и пути» проектом столетия. 65 стран, которые планируется вовлечь в неё — это две трети земной суши и четыре с половиной миллиарда человек.

Изначально представленный в 2013 году, план Си предусматривает выстраивание инфраструктурной сети стоимостью в триллион долларов, которая связала бы Китай и Европу, с ответвлениями в Юго-Восточную Азию и Восточную Африку. Она уже названа китайским Планом Маршалла и ставкой Поднебесной в её глобальной стратегии. Некоторые наблюдатели рассматривали форум ещё и как попытку Си заполнить вакуум, оставшийся после отказа Дональда Трампа от предложенного Обамой торгового соглашения Транстихоокеанского партнёрства.

Амбициозная инициатива Китая создаст столь необходимые автомагистрали, железные дороги и электростанции в бедных странах. Она также направит инвестиции китайских фирм в европейские порты и железные дороги. «Пояс» включит широкую сеть шоссе и железных дорог через Центральную Азию, а за словом «путь» скрывается сеть морских путей и портов между Азией и Европой.

Марко Поло был бы горд. Если Китай предпочтёт использовать свои финансовые резервы на создание инфраструктуры, что поможет бедным странам и улучшит международную торговлю, это будет к лучшему для всего земного шара.

Разумеется, мотивы Китая не совсем бескорыстны. Перевод китайских валютных активов из низкодоходных бондов Казначейства США в высокодоходные инфраструктурные инвестиции имеет смысл, а заодно позволяет китайским товарам выйти на новые рынки. Пока китайские производители стали и цемента страдают от переизбытка мощностей, китайские строители лишь выиграют от новых инвестиций. И пока китайские производители перемещают производства в менее доступные провинции, улучшение связи со внешним миром и международными рынками — то, что нужно Китаю.

Но что сейчас представляет собой инициатива «пояса и пути» — дым пиара или пламя инвестиций? Согласно Financial Times, инвестиции в инициативу в прошлом году снизились, что вызывает вопрос — так ли она интересна коммерческим структурам, как того хотело бы правительство? Каждую неделю пять грузовых поездов уходят из Чунцина в Германию, но только один поезд возвращается назад полным.

Сухопутная перевозка товаров между Китаем и Европой всё ещё вдвое дороже морской торговли. Согласно FT, «пояс и путь» — «увы, скорее объёмный политический проект, чем практический план инвестирования». Более того, есть опасность, что долги и неоплаченные займы с проектов, которые окажутся «чемоданами без ручки», а также политические конфликты, могут поставить под угрозу проект, пересекающий так много государственных границ. Индия не особо рада увеличению китайского присутствия в Индийском океане, а Россия, Турция и Иран преследуют собственные цели в Центральной Азии.

План Си впечатляет, но станет ли он успешной большой стратегией? Китай ставит на старую геополитическую идею. Сто лет назад британский геополитический теоретик Хэлфорд Макиндер заявил, что кто контролирует «Хартланд», мировой остров Евразии, владеет миром. Американская стратегия, напротив, предпочитала конструкции другого теоретика XIX века, Альфреда Мэхена, который делал акцент на морской мощи и римлэндах (на самом деле последний термин и концепция — Николаса Спикмэна, которого, однако, можно считать продолжателем дела Мэхена — прим. переводчика).

По окончанию Второй мировой войны Джордж Кэннан принял подход Мэхена для развития собственной стратегии сдерживания СССР в Холодной войне. По его мнению, союз США с Британскими и Японскими островами, а также западноевропейским «полуостровом», создал бы глобальный баланс сил, полезный интересам США. Пентагон и Госдеп до сих пор строят свои планы вокруг этих линий, уделяя Центральной Азии меньшее внимание.

В эпоху Интернета многое изменилось. Но, несмотря на предполагаемую «смерть расстояния», география всё ещё имеет значение. В XIX веке основная часть геополитических споров вращалась вокруг «восточного вопроса» — кто будет править территориями, оставшимися после распадающейся Османской империи? Инфраструктурные проекты наподобие железной дороги Берлин–Багдан вызывали споры великих держав. Не последуют ли аналогичные конфликты вокруг «евразийского вопроса»?

Ставя на «пояс и путь», Китай ставит на Макиндера и Марко Поло. Но в целом наземный путь через Центральную Азию оживит «Большую Игру» XIX столетия — в виде борьбы за влияние между Британией и Россией, а также бывшими империями Турции и Ирана. В то же время морской путь через Индийский океан подстегнёт и без того активное соперничество между Китаем и Индией, которую и так волнуют строительства китайских портов и дорог через Пакистан.

США больше ставят на Мэхена и Кэннана. В Азии есть свой баланс сил, и ни Индия, ни Япония, ни Вьетнам не заинтересованы в доминировании Китая. Они видят выход в Америке. Американская политика в целом не предполагает сдерживания Китая — учитывая, сколько товаров и студентов постоянно перемещаются между странами. Но Китай, ослеплённый мечтой о национальном величии, может встрять в территориальные споры с соседями, подтолкнув их к более тесному союзу с США.

На самом деле проблема Китая — в самоограничении. Даже в эпоху Интернета и социальных медиа национализм остаётся там мощной силой.

В целом, США должны приветствовать китайский «пояс и путь». Как заявил Роберт Зеллик, бывший торговый представитель США и президент Всемирного банка, если растущий Китай решит вложиться в производство глобальных общественных благ, США должны стимулировать его превращение в «ответственного участника». Более того, свою выгоду от инвестиций в «пояс и путь» могут извлечь и американские компании.

США и Китай могут много выиграть от сотрудничества по ряду международных вопросов вроде монетарной стабильности, изменений климата, Интернета и борьбы с терроризмом. И хотя «пояс и путь» обеспечит Китаю геополитические выгоды — равно как и расходы — маловероятно, что он так изменит глобальную стратегию, как об этом говорят некоторые аналитики. Другой вопрос — смогут ли США выполнять свои обязательства в рамках этого сотрудничества.