Легенды морского десанта

Serg Marco

— Я Барсук. Вперёд-вперёд, — короткая фраза от командира батальона в рацию.

Длинная вереница бойцов, выстроенных на пляже за Урзуфским полигоном, начинает движение. Спокойным, расчётливым шагом — так, как может шагать пехота, взрывая морской песок у побережья — 500-й ОБМП двинулся вперёд. Сегодня необычный день. Сегодня день традиций. День, когда погибшим будет отдана честь. День, когда вспомнят тех, кто сделал слово «морпех» на этом участке боевых действий легендарным ещё более 70 лет назад. День, когда те, кто сможет дойти, наденут береты.

Черноморский флот во времена СССР в большинстве своём комплектовался украинцами. Что, в общем-то, логично — территориальная зависимость. Улицы в Крыму, названные в честь легендарных моряков, в основной массе содержат украинские имена — от подолянина Петра Кошки до волынянина Григория Вакуленчука. Хотя почему-то «город русских моряков»… Ну да, конечно, не впервой «русским» выезжать в самолюбовании на горбу других народов.

Константин Ольшанский родился в Харьковской губернии. Был призван во флот в 1936 году и стал одной из тех личностей, в легендах о которых обошлось без преувеличений. Жёсткий, не жалеющий себя, идеальный командир роты отмороженного 384 отдельного батальона морской пехоты. Таким он и погиб. Таким он и вошёл в историю.

Шаг. Шаг. Шаг. Монотонность убивает мысли. Ты становишься биологическим роботом, который запрограммирован делать одно и то же движение. В голове вяло текут мысли. Бронежилет начинает натирать шею, но пока больше волнуют лямки рюкзака — где-то передавливают артерию, и левая рука периодически немеет. Мы идём всего лишь час. Организм пока свежий. Но надо устранить неудобства, иначе скоро они станут серьёзной проблемой.

— Я Барсук, всем зайти по пояс в воду, — звучит впереди спокойный приказ по рации. Мы идём за комбатом, комбат «тянет» всю колонну за собой, тоже полностью экипированный и с личным оружием. Позади него идут разведчики и снайпера, далее, по очереди, роты батальона. Особенно непросто бойцам, которые несут АГС, ДШК и СПГ. У них сегодня будет очень тяжёлый день.

Колонна, чуть замедлив движение, заходит в воду и продолжает идти. Иногда звучат выкрики, вроде «Осторожно, камни под ногами, передай дальше» или «Осторожно, яма». Принимая воду на грудь, морпехи продолжают движение.

Очередь пулемёта проходит рядом с катером, отчаянно пытающимся под прикрытием темноты добраться до берега. В десантном катере, завьюченные боеприпасами и оружием как мулы, сидят морпехи 384 ОБМП. Ближе. Ещё ближе. Очередь проходит по катеру, судно содрогается от попаданий. Вперёд, вперёд, вперёд, к спасительному берегу. Надо высадить людей, уйти с воды, на которой ты как на ладони, быстрее. Удар о песок и, падая в воду, хватая вещмешки и короба с цинками, людская клякса начинает растекаться по берегу. На самой узкой кромке пляжа трудно организовать оборону, потому противник поставил огневые точки на обрыве перед пляжем. Добежишь до пляжа под обрыв — уйдёшь с линии огня. Там спасение. Быстрее! Взрыхляя песок на дне морского мелководья, людская масса бежит к узкой линии пляжа, набирая воду в кирзовые сапоги. Портянки заливает водой, щедро приправленной песком, но на это никто не обращает внимания. Вперёд. В движении — спасение.

Комбат останавливается, и, повернувшись к движущейся колонне лицом, кидает в рацию простое слово «привал».

Чёрт, как же хорошо. На землю отправляется рюкзак, из него сразу появляется бутылка воды. Разведчик, потягивая воду через шланг кэмэлбека, с улыбкой наблюдает, как я захлебываюсь своей.

Мы у населённого пункта Ялта (та, что под Мариуполем). Ноги начинают «гореть». Солёная вода в берцах делает кожу дряблой, скоро появятся волдыри — не спасут даже толстые носки. Но это потом. А сейчас привал. Сейчас хорошо. К разведчикам подходит колонна первой роты, бойцы с проклятиями ставят на песок СПГ. На следующем привале будет приём пищи. Сейчас мы у Ялты, там, где в направлении Мангуша атаковал десант Ольшанского. Где-то тут матросы тянули наверх оружие и боеприпасы, помогали друг другу, организовывали огневые точки, прикрывая людскую массу, которая только начала формироваться в кровожадный ударный кулак. Чья задача будет, не жалея себя и врага, бить по тылам противника, обеспечивая преимущество основных сил, которые разворачивались для освобождения Мариуполя. Опять морпехи. Опять Мариуполь. Зачарованное кольцо какое-то — размышляю я, вытянув босые ноги на песке. Надо отдохнуть. До Мелекино ещё больше 20 километров.

Флаг, развевающийся над населенным пунктом Мелекино, окончательно подтвердил догадку бойцов — всё получилось, и получилось успешно. Ночная высадка, ночной марш в тылу врага, снесённые жидкие блокпосты и укрепления опешившего противника, не успевшего подтянуть на помощь резервы, ошеломленного от вынырнувших из темноты морпехов 384 ОМПБ, которых прикрывали своей артиллерией невидимые в темноте катера. Это не бой. Избиение младенцев. Уже утром Мелекино полностью перешло под контроль морпехов. Марш-бросок, бой, надо отдохнуть, остановиться, но… командир гонит всех вперёд. Мариуполь. Нам надо вернуть Мариуполь. И живая колонна выстраивается, чтоб дойти по прибрежной линии до Мариупольского порта, пока противник не успел отреагировать на дерзкий десант. Живая колонна, в составе которой был уроженец села Малоянисоль, главстаршина Юрий Богдан, парторг батальона. Вскоре для поддержки ольшанцев непосредственно возле порта высадился второй отряд 384 ОБМП капитан-лейтенанта Гария Немченко. Задача у десантников была одна — захватить порт и удержать его до подхода основных войск. Наступала самая сложная часть операции. Дальше было много чего. Отряд Ольшанского попал возле Мангуша в окружение. Тогда Богдан с группой десантников «оседлал» высоту 68,02 и, расставив на ней по периметру пулемёты, стал прикрывать отход основного отряда в сторону Мариуполя. Тем временем основные силы отряда Ольшанского вырвались из кольца и к исходу 10 сентября соединились с основными войсками.

Грузовой КРАЗ проезжает мимо нас, из него виднеются головы бойцов. Не дошли. Старались. Но не вышло. Крайние 10 километров оказались слишком тяжёлыми. Бойцы идут в разбухших от солёной воды берцах, рюкзаки, по ощущениям, стали в разы тяжелее, подошвы пекут от волдырей. Но надо идти. Болит колено, обвязываю его эластичным бинтом, надо дойти.

— Я сказал, что мы дойдем! Все! — из-за дерева звучит голос комбата.

— Мы все тут равны. Я сказал — никаких ночлегов, пока не дойдём. Даже не рассчитывайте!

Опешивший лейтенант отходит от комбата. Люди измождены, но противиться не могут. Командир идёт впереди их. А они должны быть достойны командира.

— Вадим, как ноги? — задаю я вопрос комбату, который сидит под деревом, чуть прикрыв глаза. Уже темно, людей в темноте не видно, но они тут, рядом, используют драгоценные минуты отдыха.

— Ногам п@$да, — лаконично ответил комбат, не открывая глаза, но потом решил-таки добавить подробностей.

— Ноги натёрты, волдыри. Но ничего. Бывало и хуже.

Я, хмыкнув, отхожу. Самобичевание во имя понимания своих возможностей. Трудно, тяжело. Но надо идти. Не можем не дойти.

Разведчики морпехов 384 ОБМП спешно готовили позиции в порту Мариуполя. Враг уже отошёл от шока внезапной атаки, разгромившей припортовый гарнизон. А значит, бойцов со стрелковым оружием и трофейным тяжёлым вооружением, захваченным на месте, сейчас будут штурмовать по-серьёзному. Танками, артиллерией. Надо готовиться. Отступать некуда, надо держаться, пока не придет своё подкрепление. Лишь бы успели.

Трофейные пулемёты расставляются в бойницы, командир распределяет сектора за бойцами. Разведчиков мало. Но противнику об этом знать нельзя. Надо показать, что в порту засела крупная группировка. Может, тогда этот блеф выгорит. Надо продержаться.

Подъём к Мелекино. Последние километры. Мы идем и поём морпеховскую кричалку, чтобы немного отвлечь себя. 40 километров. Чёрт возьми, 40 километров. В мокрых берцах, по песку, по воде, по асфальту. Мы поднимаемся снизу вверх. Хромают почти все. Но идут. Несколько километров. Надо дойти. Мы дойдём.

10 сентября 1943 года, воспользовавшись создавшейся ситуацией, когда противник был вынужден рассредоточивать свои войска для борьбы с десантными отрядами в тылу и одновременно сдерживать наступление, отдельные части 44 армии таки прорвали оборону противника и зашли в Мариуполь. Днём в их ряды влились остатки десантных отрядов 384 ОБМП. Морпехи понесли огромные потери, почти каждое подразделение их батальона было небоеготовым. Убитые, раненые, контуженые, уставшие от почти трехдневных боёв. Чёрные дьяволы «Меча» (позывной Константина Ольшанского) стали легендой в войсках. Все тогда понимали, кому они обязаны успехом. Самоубийственный десант, ворвавшийся в тылы противника, уничтожив сотни врагов и захватив большое количество оружия и боеприпасов, стал тем камнем, о который споткнулся колосс. У них не было возможности уйти в случае неудачного развития событий. Но всё получилось.

Героический украинец Ольшанский стал легендой. Как, впрочем, и россиянин Федор Котанов, командовавший 384 ОБМП. К сожалению, в Советском флоте некоторые считали, что на героизм способен лишь «русский моряк». Ольшанский получил орден Александра Невского. Был награжден Котанов. Однако попытка командира 384-го ОБМП представить Юрия Богдана и краснофлотца Виктора Титаренко (правая рука Богдана в бою у высоты) к званию Героев Советского Союза оказалась неудачной — командующий Азовской флотилией контр-адмирал Сергей Горшков собственноручно вычеркнул из представления Богдана и Титаренко, сказав: «А русские у тебя, капитан, не герои?» Тяжело раненый Юрий Богдан вскоре умер от гангрены и был похоронен в братской могиле в Городском саду вместе с Голубенко и Молоновым, погибшими при взятии Мариуполя немцами. Причем на могиле фамилия написана с ошибкой: Богданов. Лишь недавно лишние буквы закрасили.

Мы стоим возле памятника «ольшанцам». Морпехи уставшие, уже за полночь, а марш начался в 9 утра. У нас болят ноги, мы голодные, все хотят спать — но сначала церемония. Что есть армия без традиций? И сегодня мы все напоминаем, что не забыли морпехов, погибших при освобождении Мариуполя десятки лет назад. Отдельный батальон морской пехоты перед памятником погибшим морпехам пришел показать, что им растёт достойная замена. Замена, прошедшая ожесточённые бои при защите Мариуполя от тех, с кем когда-то стояли в одном строю. Враг вернулся, враг, так долго притворявшийся другом. И опять на Азовском берегу стоят морпехи.

Клятва, вручение беретов, и морпехи ложатся спать недалеко от памятника, достав из своих рюкзаков спальные мешки. Завтра второй день марша, десантирование на броне, стрельбы. Но это завтра. А сегодня истёртые ноги вытягиваются в спальном мешке, и бойцы засыпают.

Эпилог

26 марта 1944 года 55 морпехов 384 ОБМП, добровольно вызвавшиеся участвовать в самоубийственной десантной операции при освобождении Николаева, под командованием Константина Ольшанского скрытно, на рыбацких лодках высадились в Николаевском порту. Морпехи были загружены боекомплектом и оружием на грани возможности передвижения. Пулемёты, ручные гранаты, автоматы, противотанковые ружья и около двух тысяч патронов на каждом бойце. Сняв часовых и заняв элеватор в торговом порту, они двое суток вели бой в круговой обороне. Та же тактика, что была использована в Мариупольском порту — демонстрировать врагу, что их больше, чем есть на самом деле. Впоследствии пленный обер-лейтенант Рудольф Шварц дал такие показания:

— Командование Николаевского гарнизона было весьма обеспокоено тем, что за столь короткий срок был разгромлен почти целый батальон. Нам казалось непонятным, каким образом такие большие силы русских прошли на территорию порта.

В ночь 28 марта 1944 года 61-я гвардейская и 243-я стрелковая дивизии из состава 6-й армии форсировали реку Ингул и с севера вошли в Николаев. Одновременно с востока в город вошли части 5-й ударной армии. С юга в город вступили войска 28-й армии и 2-й гвардейский механизированный корпус. Перед этим морпехи отбили 18-ю атаку врага. К этому моменту в живых осталось 11 человек из состава десанта; все были ранены и обожжены, пятеро — в тяжёлом состоянии. Константин Ольшанский погиб во время боя.

«Десант Ольшанского» чтим морпехами по сей день. Чтили этот подвиг и предшественники. Все десантники были награждены званиями Героя Советского Союза, к сожалению, абсолютное большинство — посмертно. Именем Константина Ольшанского назван большой десантный корабль. А в двухэтажном неприметном здании в Николаеве, вблизи порта, находится музей боевой славы моряков-десантников.

Большой десантный корабль «Константин Ольшанский»

Погибшие герои прошлых лет, передавшие память о себе своим потомкам. Морпехам. Нам не нужны приторные мифы о героизме очередных «28 панфиловцев». Нам есть на кого равняться. У нас есть легенды прошлого. И выкованы огнём войны легенды настоящего.