Международная политика: Ключевые риски 2018 года

Примечание редакции. Перевели для вас лонгрид аналитиков Atlantic Council о главных вызовах международной безопасности в этом свеженьком году.

Оценка рисков — это не пророчество. Однако многие угрозы глобальной безопасности и стабильности, обозначенные в начале 2017-го, увы, в течение этого года воплотились в жизнь.

Несмотря на то, что президент Китая Си Цзиньпин попытался занять место США, сходящих с мировой сцены, и стал защищать глобализацию на прошлогоднем Мировом экономическом форуме, уже понятно — мировое сообщество устремилось к «миру без лидеров». Китай лишь выборочно заполняет вакуум, оставшийся после отступления Вашингтона из его предыдущих торговых соглашений, и старается поладить с традиционными союзниками США.

Пока США разворачиваются к собственной внутренней политике, пока устанавливается многополярный мир, либеральные ценности (чьё «самочувствие» оказалось под ударом в 2017-м) определённо отступают. Однако в это время была и светлая страница — ситуация в Европе. В начале 2017 года всерьёз рассматривался риск распада европейского сообщества, чего, к счастью, удалось избежать. Впрочем, реформа Евросоюза всё равно притормозилась.

Победы правопопулистских кандидатов в Европе заставили наблюдателей обеспокоиться — каким же будет будущий политический ландшафт континента? Франции и Нидерландам удалось избежать этой судьбы, избрав центристов, однако мощное выступление правой «Альтернативы для Германии» на последних немецких выборах затмило переизбрание Ангелы Меркель на четвёртый срок. В результате после выборов прошло уже четыре месяца, а у Германии до сих пор нет работающего правительства.

На Ближнем Востоке беспокойство вызывает пиррова победа президента Сирии Башара Асада. Она привела к усилению российского и иранского влияния в регионе при уменьшении доли США. Звучит плохо, но, кажется, можно выигрывать любой заклад по Ближнему Востоку, просто прогнозируя ухудшение ситуации. Несмотря на то, что бои пошли на спад, мир в 2018-м не просматривается.

Анализ рисков — не предсказание. Но он позволяет аналитикам оценить прогресс или ухудшение ситуации в следующем году. Хотя 2017-й бы не таким annus horribilis (ужасным годом. — Прим. ПиМ), как того боялись многие, ключевые ценности, за которые стоит Atlantic Council — сильные трансатлантические связи и жизнеспособный Запад — остаются под угрозой.

Ниже — ключевые международные политические и экономические угрозы, а также риски в сфере безопасности на 2018 год, связанные с геополитическими коллизиями по всему миру. В целом события 2017-го и нынешний глобальный климат в начале нового года показывают: в 2018-м международному сообществу стоит надеяться на лучшее и готовиться к худшему.

1. КНДР на грани. С каждым ракетным испытанием Пхеньян приближается к возможности поражения материковой территории США ядерной боеголовкой. Сотрудники администрации Дональда Трампа неоднократно акцентировали, что «время (принятия решений по выходу из кризиса) истекает». При этом советник по национальной безопасности Макмастер и другие чиновники утверждают, что нынешние меры по сдерживанию со стороны США неадекватны северокорейской ракетной программе, и угрожают «превентивной» или «упреждающей» войной в случае, если Северная Корея разработает рабочий образец межконтинентальной баллистической ракеты. Эта риторика очень похожа на риторику администрации Джорджа Буша-младшего перед началом иракской войны. Однако министр обороны Джим Маттис, очевидно, читая те же отчёты разведки, что и Макмастер, утверждает, что Северная Корея «пока не представляет для нас угрозы». Технические специалисты, анализировавшие недавние пуски, склоняются к тому же мнению. Несмотря на то, что от создания рабочей МКБР Северную Корею отделяет два или три года, Трамп уже заявил, что попадание таковой в руки Ким Чен Ына — недопустимая угроза. Преувеличение угрозы Трампом, вкупе с его скептицизмом относительно политики сдерживания, предполагает 25–30%-й шанс превентивного удара США по КНДР в 2018 году.

2. США препятствуют глобальной торговле. Трамп вошёл в офис на волне критической риторики с отдельным акцентом на «плохих» торговых соглашениях. Он заявил, что многосторонние торговые соглашения — причина злоключений среднего класса, осудив Североамериканское торговое соглашение (NAFTA), Тихоокеанское торговое партнёрство (TPP), приём Китая в ВТО и соглашение о свободной торговле с Южной Кореей (KORUS FTA). Из TPP Трамп вывел страну сразу после вступления в должность, а позднее — с большим скепсисом — вступил в переговоры по NAFTA и KORUS. Его сосредоточенность на дефиците, а не на доступе к рынкам, задала невозможные стандарты для торговых сделок. Выступление Трампа перед руководителями Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества в Дананге была похожа на объявление войны всей мировой системе торговли. Он определил ВТО «несправедливой» (при том, что США начинали в её рамках больше разбирательств, чем любая другая страна — более сотни, и в большинстве победили). Похоже, именно в 2018 году Трамп попытается поколебать основы мировой торговли. Есть 40–50%-я вероятность, что он попытается выйти из NAFTA и KORUS, хотя сохраняется и возможность, что его сдержат законные ограничения. Тем временем (отчасти — в качестве ответа) остальной мир движется к канадско-европейскому и японско-европейскому торговым пактам. Токио завершает работу над TPP-11 — версией тихоокеанского торгового соглашения, которая позволит идти дальше без участия США. Другие страны индо-тихоокеанского региона во главе с Китаем договариваются о Региональном всеобъемлющем экономическом партнёрстве. В результате американские экспортёры могут столкнуться с дискриминацией.

3. Кризис в США? Правление Трампа не оказалось столь опасным для международного порядка, как того боялись поначалу. Трамп умерил свою критику в адрес НАТО, а улучшить взаимоотношения с Россией ему просто не дали. Однако он вышел из Парижского климатического соглашения и Транстихоокеанского партнёрства. Его десертификация ядерной сделки с Ираном и перекладывание проблемы на плечи Конгресса демонстрирует неуверенность. Но это, возможно, временно. В США в 2018-м пройдут выборы в парламент, и рост популярности Демократической партии, вероятно, сделает Трампа более напористым в вопросах торговли и иммиграции, что влечёт риски для взаимоотношений США с союзниками. Ещё больше беспокойства вызывает реакция правительства на любые дополнительные обвинения в ходе расследования связей кампании Трампа с РФ. Любое свидетельство в пользу его сотрудничества с Кремлём может подорвать позиции администрации и вовлечь страну в кризис — если не привести президента к импичменту.

4. Послевыборная дилемма Путина. Очевидно, что в марте 2018 года президент России Владимир Путин будет переизбран. Однако после этого он встанет перед тяжёлым выбором. Без экономических реформ он приведёт Россию лишь к тяжкому закату. Хотя в то же время эти реформы могут угрожать его собственному правлению. В 2016-м он назначил Алексея Кудрина заместителем главы экономического совета при президенте. Ранее Кудрин 11 лет работал на должности министра финансов — вплоть до 2011 года. Последний год Кудрин обещает реформы, утверждая, что Путин поддерживает его планы. Однако реформы Кудрина напирают на технические инновации, а для этого России будет нужен рынок ЕС. В момент же назначения Кудрина Путин надеялся, что западные санкции, хотя бы по линии ЕС, будут сняты. А они были лишь усилены и дополнены с американской стороны. Таким образом, у реформаторской инициативы Кудрина неоднозначные перспективы. Путин может добиться послабления в европейских санкциях, если согласится на компромисс касательно Украины и усиление сотрудничества в других областях, как-то борьба с терроризмом. Но это ударит по его популярности среди националистов. Экономические реформы также подорвут «кумовской капитализм» — систему, выстроенную самим же Путиным для своей пользы. При этом без реформ Путину придётся оставить после себя ослабленную Россию, опирающуюся на Китай.

5. Может ли Европа жить без кризисов? Несмотря на то, что Франция наконец-то избрала лидера, готового лечить её от структурных болезней экономики, и Европа начала выходить из затянувшейся рецессии, остаётся неочевидным, сможет ли Европа «выреформировать» из кризисной петли. Как обычно, темп всему континенту задаст Германия и готовность Ангелы Меркель рисковать. Другое дело — способна ли она сейчас идти на какие-либо риски, учитывая обстоятельства. Так, продолжающийся миграционный кризис заставил Меркель принять непопулярное решение и открыть немецкие границы для мигрантов. И часть немецких избирателей она из-за этого утратила. Сейчас у неё проблемы с созданием правительства. Возобновление старой коалиции с социал-демократами увеличивает вероятность финансовой реформы в ЕС. Меркель и Макрон огласили готовность раскрыть их «общее видение» реформ еврозоны в марте. Но есть и риск перейти к восприятию «уже не горит» — Европа перешла к росту, причём более быстрому, чем видела в последние годы. «Брекзит» также снизит желание идти на серьёзные изменения в Европе.

6. Бесконечный ближневосточный конфликт. Тлеющие политические и дипломатические споры в регионе могут привести к множеству обострений среди самых разных участников процесса. Напряжение между Ираном и Саудовской Аравией, ввязавшихся в региональное соперничество, скорее всего, сохранится и втянет в себя соседние государства. Иран будет сохранять своё доминирование в сфере безопасности, поддерживая транснациональные сети вроде «Хезболлы». В Ираке Тегеран сохранит своё влияние, даже невзирая на попытки иракского премьер-министра Хайдера аль-Абади и шиитских националистов вроде Муктады аль-Садра снизить политический вес ополчения, поддерживаемого Ираном. Саудовская Аравия не смогла выбить клин влияния «Хезболлы» на политику Ливана, и теперь и Иран, и «Хезболла» знают о её попытках и будут настороже. Стремление курдов к созданию независимого государства может также вызвать политические кризисы как в Ираке, так и в Сирии. Из-за снижения роли США в определении будущего сирийского государства, коалиция из Ирана, Турции и России (вместе с остатками режима Асада) могут выступить против сирийских курдов. В Ираке потенциальный военный конфликт между правительством, курдами и шиитским ополчением, поддерживаемым Ираном, может позволить вновь поднять голову остаткам ИГИЛ — пусть и не на том же уровне, что раньше.

7. В Йемене усиливается хаос. Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты попытались сотрудничать с новыми игроками на местах, но политическое решение йеменской проблемы выглядит маловероятным. Хуже того, в стране усиливается гуманитарная катастрофа. Смерть экс-президента Али Абдуллы Салеха от рук его бывших партнёров-хуситов усложнила дело, ещё сильнее ударив по перспективам перемирия в ближайшее время. Продолжающиеся обстрелы хуситами позиций саудитов могут привести к непропорционально сильному ответу от Саудовской Аравии. Равно как и к блокаде, которая вызовет в Йемене крупномасштабный голод.

8. Медленные темп саудовских реформ вызывает риск раздражения и ресентимента. Имплементация саудовской программы реформ Vision 2030 продвигается медленно, раздражая её сторонников. Сопротивление изменениям в консервативных общественных институтах, как-то, например, вопрос женщин за рулём авто, продолжает вызывать гнев в адрес руководства государства. Король Салман ибн Абдул-Азиз аль-Сауд может передать корону сыну, крон-принцу Мухаммеду ибн Салману, в 2018 году, что рискует вызвать конфликт внутри самой королевской семьи. Под руководством Мухаммеда ибн Салмана Саудовская Аравия может резко обострить взаимоотношения с Ираном и Катаром. Учитывая близость королевской семьи к администрации Трампа, дополнительные сложности в регионе могут возникнуть из-за признания США Иерусалима столицей Израиля. Поскольку лидерство США в регионе проявляется нечётко, возможно, груз примирения и сдерживания региональных игроков ляжет на плечи европейцев, включая Великобританию и Францию.

9. США и Европа: момент упущен? В новой Национальной стратегии безопасности администрация Трампа обещает возродить лидерство США в инновациях. Пока Вашингтон обвиняет Китай в попытках ослабить Штаты на этом фронте, в Германии и Франции также упоминают необходимость сдерживания китайских инвестиций в ключевые промышленные отрасли. Эта тактика порождена уверенностью, что Китай намерен украсть западные технологии для получения превосходства над Западом, подобно космической гонке 1957 года. В те годы США, опасаясь советского превосходства, активно инвестировали в космическую отрасль для сохранения собственной конкурентоспособности. Однако сейчас администрация Трампа, напротив, урезает финансирование исследований Национального института здравоохранения, лабораторий Министерства образования и других бюджетных разработок.

10. На Ближнем Востоке усиливается террористическая угроза. Удача отвернулась от ИГИЛ в Сирии и Ираке. Но это лишь значит, что терроризм может поднять голову в другом месте — множество их бойцов возвращаются в Европу и Россию. Европа в последние годы пережила пик террористических атак. Растёт количество инцидентов и в Восточной Европе, включая Россию. Последняя попытка крупномасштабной атаки в Санкт-Петербурге напоминает, что Россия также уязвима, особенно если учесть, сколько её граждан присоединялись к террористическим группировкам и сражались на Ближнем Востоке. На земном шаре больше террористических рисков, чем могли бы контролировать как западные, так и российские разведки. Просчёты относительно подготовки терактов теми или иными подозреваемыми просто неизбежны.

11. Популизм ещё рано списывать со счетов. В Италии в преддверье мартовских выборов растут рейтинги евроскептического «Движения пяти звезд». Маловероятно, что ему удастся сформировать правительство, но из коалиции между правопопулистской «Лигой Севера» и правоцентристской «Вперёд, Италия!» может вырасти евроскептическая платформа. За популизмом и евроскепсисом в Италии, как и во многих других западноевропейских странах, которые вели собственную борьбу с этими явлениями в 2017 году, стоит возмущение бесконечным потоком мигрантов из Африки и стран Ближнего Востока. Тем временем в Мексике бывший мэр столицы, «левак» Андрес Мануэль Лопес Обрадор, набирает всё больше поддержки как кандидат на грядущих президентских выборах, — а всё из-за раздражения мексиканцев репликами Трампа об их нации. Победа Обрадора на выборах может испортить отношения между США и Мексикой, поставив под удар NAFTA. Тем временем в Бразилии экс-президент Луиз Инасио Лула да Силва, кажется, может вернуться в кресло на октябрьских выборах, невзирая на обвинения в коррупции. Однако дальнейшие обвинения могут привести и к его дисквалификации. Другие кандидаты включают в себя правопопулиста Жаира Болсонаро, превозносящего военную хунту, ранее правившую Бразилией. Как победа Лулы, так и победа Болсонаро, потенциально опасны для нестойкого экономического восстановления страны после недавних кризисов.

Мэтью Барроус — директор Инициативы прогнозирования, стратегии и анализа рисков в Центре стратегии и безопасности Scowcroft в Atlantic Council.

Роберт Мэннинг — аналитик Центра стратегии и безопасности Scowcroft в Atlantic Council.

Оуэн Дэниелс — заместитель директора Инициативы мира и безопасности на Ближнем Востоке в Центре стратегии и безопасности Scowcroft в Atlantic Council.