Муссолини и Шлабрендорф

— А рэпера за что посадили?

— Он имел наглость называть наш родной посконный п***ец нецензурным словом «клитор»!

«Называл правоохранительные органы половыми» (из протокола)

Описывая нынешнюю Россию, Бабченко обычно употребляет термины «фашизм», «кристальный Рейх». Ну или сравнивает с СССР как империей зла. Ниже вы увидите доказательства того, что это методологически неверно.

Знаете, людоед из Центрально-Африканской республики — он может изображать Наполеона. Даже провозглашать себя императором. Но взрослые страны над этим смеются, а вот если он начинает раздражать — находят другого Наполеона. Ничем не отличающегося от Бокассы, но понимающего границы дозволенного.

Скажем, самым главным фашистом (как известно) был Муссолини. И была у него любовница, Клара Петаччи. Познакомился Бенито с ней, когда его машина стояла в пробке — а она как его фанатка подошла поздороваться.

К машине.

Фашистского диктатора.

В пробке.

Сияющий, кристальный Рейх в вакууме. Вообще-то, он всё же был, но в Германии. В 1944 году.

Гнусное змеиное кубло английских шпионов и убийц Борцы за свободу устроили покушение на всенародно любимого, ой, бесноватого фюрера.

Заговор, имеющий размеры огромные, как мечта конспиролога, был чудом подавлен. Гитлер, переживший до этого множество покушений, почему-то разнервничался.

Заговорщиков, виднейших генералов и фельдмаршалов, вешали на струнах от рояля. Кинохронику об этом показывали перед киносеансами. Нацисты подмяли под себя вермахт, до этого сохранявший автономию.

Вместо военного приветствия ввели нацистское. Когда в фильмах показывают зигующих немецких генералов — знайте, до того случая так было не принято.

Специально была запущена Народная судебная палата, причем по советским образцам. Реально, её глава Фрейслер ими восхищался — впрочем, он в своё время успел побыть большевиком и комиссаром. На окопавшихся в обычных судах национал-предателей надеяться было нельзя; ведь суды тоже сохранили автономию. Хотите кого-то посадить — сначала примите закон.

Димитрова так вообще оправдали, совсем неудобно было.

У советов также позаимствовали принцип ответственности родственников. Их сажали в концлагеря, детям меняли фамилии и отдавали в детдома. До этого традиция тоже не практиковалась.

Глава Интерпола Кальтенбруннер возглавил расследование, в результате которого повесили предыдущего главу Интерпола: Артура Небе.

В общем, Рейх действительно начал приобретать черты хрустальности.

Итак.

Среди участников заговора, знаменитейших фельдмаршалов, дипломатов и прочей элиты, затесался лейтенант Шлабрендорф, адъютант полковника Трескова. Он даже не был кадровым военным. Юрист. Мобилизован как офицер запаса.

Но в заговоре принимал активнейшее участие. К примеру, подложил две бомбы (обе не сработали) в самолёт к Гитлеру. В общем, было за что его повесить.

После провала был немедленно арестован, его пытали. Сдал кого-то, много чего рассказал.

Судил его лично председатель Фрейслер. В общем, хорошего ожидать было странно. Но тут в здание попадает американская бомба. Убивает Фрейслера. Процесс переходит к другому судье.

Шлабрендорф заявляет, что на предварительном следствии подвергся пыткам.

И его освобождают…

ПОТОМУ ЧТО

ПЫТКИ

В РЕЙХЕ

ЗАПРЕЩЕНЫ.

*Дальше начинается сюжет, до которого не додумается ни один голливудский режиссёр*

Его опять арестовывают, приговаривают к смерти личным приказом Гитлера. А что, так можно было? Дальше заговорщик болтается по концлагерям до конца войны, умереть не успевает — его освобождают американцы незадолго до казни.

После капитуляции он становится советником американской делегации на Нюрнбергском процессе. Убеждает американцев, что Катынский расстрел — дело рук не немцев, а русских.

Помощник прокурора на этом же процессе — полковник ВВС США Роберт Розенталь. Еврей, в гражданской жизни юрист. Человек, сбросивший бомбу, которая положила край юридическим дискуссиям у Фрейслера.

По итогам этого процесса повесили уже бывшего главу Интерпола, Кальтенбруннера.

Заключительный же тезис Бабченко — о том, что протесты вернутся к разговорам на кухнях — думаю, недостаточно ретроспективен.

Разговоры на кухнях возникли в интеллигентской среде, когда добрый украинец Брежнев дал народцу немного подышать и покушать. Ну и квартиры отдельные. Потому как в коммунальной квартире на кухне не поговоришь — мигом комнату освободят для настучавших соседей.

Так вот, в те времена ещё и разрешили политические анекдоты. Ну как, разрешили. Перестали за них сажать.

Среди прочих был такой:

Встречаются американец и русский. Либерал, как вы понимаете. Тогда с американцами могли встречаться только специально обученные либералы, типы Познера. И обсуждают они степень свободы в стране.

— Я, говорит американец, — недавно нагадил возле Белого дома, и мне за это ничего не было.

— И я, — говорит русский, — тоже. Возле Кремля.

— Но, — сознаётся американец, — я это сделал так, чтобы никто не видел.

— И я, — говорит русский. — Я даже штаны не снимал.

Так вот, возможность облегчиться возле Кремля у русских уже отобрали. Только в автозаке.

И разговоры на кухнях запретят.