Мы так не играем, или «Я в домике» нидерландских медиа

«Мыльная опера»
«Макабрная пьеска»
«Смертный грех журналистики»

Несмотря на обуявшее автора в День защиты детей тематическое желание кричать, топать ногами и требовать справедливости, внутренний взрослый победил, переработав порцию хорошего виски в данную статью. Послевкусие, к сожалению, осталось отнюдь не благородное.

Проникновенные некрологи о враге режима, «который осмелился назвать Россию «агрессором», истории его травли в интернете, а также немного предсказуемое «Убийство Бабченко — уже которое подтверждение того, что Киев не является безопасным убежищем для российских граждан». Всего этого добра хватало не только у нас. Привычный нарратив о свободе слова и правах человека журналиста был готов нестись на всех парах, чтобы со временем, как обычно, закончиться лёгким пшиком, — но что-то пошло не так. Журналист посмел выжить, а Украина — проявить инициативу, частично использовав методы противника. Неизрасходованные мегапаскали пара должны был найти выход, и они его нашли.

«Он хорошо вжился в роль»; «о журналистике речь уже не идёт, скорее можно говорить об актёре». Вынесенные в эпиграф фразы также принадлежат нидерландским коллегам Бабченко. Почему-то особенно им полюбилась информация об использовании именно свиной крови для инсценировки (бачу, що не мусульманин москаль?) и прочие неаппетитные подробности. Газеты описывают операцию СБУ, старательно используя сослагательное наклонение («украинцы вроде бы узнали о плане два месяца назад»), от нескольких информированных абзацев до пары предложений с издевательским подтекстом. С последним у газеты «ДеТелеграаф» (таблоидоподобное издание правопопулистского толка) случился эпик фейл: пытаясь загнуть невыносимой ироничности конструкцию, они не только заменили СБУ на СДУ, но и выдали следующее: «Военный корреспондент, который последовательно критиковал российское правительство, не имеет доказательств того, что заговор с целью убийства является выдумкой украинской секретной службы (СБУ) с целью провокации русских. Однако в 2017 году его предупредили об опасности. Это стало причиной оставить Россию». Данный абзац имел бы больше смысла (и гораздо меньше здравого смысла), если бы в первом предложении присутствовала ещё одна частица «не», явно потерявшаяся по Фрейду. Возможно, это произошло по пути в другое издание AD, практически дословно напечатавшее эту же статью с другим заголовком и иллюстрациями.

Не остался без внимания и международно-политический аспект проблемы: «оставили целый мир в дураках»; «открыли новую главу в конфликте России и Украины»; «настоящий подарок для российского государственного телевидения».

Был сделан логичный, в общем-то, вывод, что Россия будет использовать данный сюжет для дискредитации обвинений в свой адрес: якобы и Скрипаль был постановкой, и материалы для расследования JIT предоставляло СБУ (совпадение? нувыпоняли). Фрагмент трипа новостной передачи Первого канала даже показали в ток-шоу Пау — правда, не потрудившись упомянуть, что данный вброс продукт успешно создавался бы даже без каких-либо реальных событий в качестве основы. В общем, украинофобия одна, і кінець всім сподіванням.

А теперь выдохнем и окунёмся в контекст.

То, что нам кажется дичайшим моралфажеством и просто личной ненавистью к Украине, является, я считаю, банальной проекцией собственных проблем на вновь подвернувшуюся плоскость (референдум, привет). Голландцы любят поддерживать имидж честных, прямых и чуждых обмана. Справедливости ради стоит заметить, что своих политиков они судят по достаточно жёстким стандартам — достаточно вспомнить отставку предыдущего министра иностранных дел. Однако того же нельзя сказать о журналистах, которых возведённая в культ свобода слова не только защищает, как и должна, но и несколько развращает. В студиях популярных телепередач сидят одни и те же лица, а в качестве экспертов выступают нынешние и бывшие корреспонденты в России, а не политологи-международники (да, у автора пригорает за себя и за коллег). В то время как большинство журналистов искренне печётся о соблюдении стандартов профессии, в данной ситуации полыхание ЧСВ, помноженное на неполное понимание ситуации, исказило их восприятие. Невольно распространив информацию, оказавшуюся ложной, они стремятся очернить её источник и дистанцируются от Бабченко, лёгким движением руки превратив его из понятного коллеги-жертвы в коварного лицедея. Направлено это всё на потребление как внутренней аудиторией, так и коллегами — для максимизации белости и пушистости друг друга. Никто не хочет замараться fake news. Никто не любит, когда рвётся шаблон.

То, что Украину учат жить, — не ново, как и то, что учителя имеют весьма приблизительное представление о сути происходящих событий. Какой из всего этого можно извлечь позитив (кроме самой операции)? Хотя бы тот, что Украина снова в новостях. На некоторое время автор избавлен от необходимости отвечать на вопрос «А что, у вас всё ещё война?» А вообще, в долгосрочной перспективе флер лёгкой неадекватности очень хорошо дополняет дипломатическую работу и антикоррупционные реформы. Мыльные оперы и макабрные пьески — это лучше, чем реквием.