Как Джон Нэш уничтожил образовательную систему Украины

Тарас Котов

Ситуация, которая сложилась на образовательном рынке Украины, — это цепочка неких соглашений вида lose-lose, в которой каждый участник принимает для себя максимально выгодное решение, но в итоге проигрывают все. Я попробую продемонстрировать это на абстрактной и очень упрощённой модели, главная идея которой — концептуально показать, почему так вышло, а потом каждый сам может провести «мысленный эксперимент» и добавить аргументы на этапе платежей игроков (выгод, получаемых за действия).

Модель

Первое и главное предположение — игроки рациональны, то есть принимают решения, исходя из максимального для себя платежа.

Для начала рассмотрим ситуацию взаимоотношений «студент – преподаватель», используя элементарные инструменты теории игр.

Пускай у нас два игрока — Студент (С) и Преподаватель (П), которые играют в игру «Курсовая».

У Студента есть два возможных варианта действий — «Списывать» (Сп) и «Не списывать» (НеСп).

У Преподавателя есть два возможных варианта действий — «Засчитать курсовую формально» (Ф) или «Засчитать курсовую после проверки» (Р) (то есть проверять на плагиат, в полной мере оценивая работу студента и т. д.).

Теперь оценим платежи игроков.

Поскольку доходы Преподавателя не зависят от того, как оценивать работу Студента, а временные затраты существенно отличаются, то мы можем оценить его платежи так:

пускай Преподаватель получит платёж 1 (1 зарплата, к примеру), если будет принимать курсовую формально, и 0,9 — потому что, принимая так, как положено, потратит намного больше, по сути, неоплачиваемого времени.

Платежи Студента будут выглядеть следующим образом: пускай Студент получит платёж 1 (засчитанную курсовую), если просто вовремя и с соблюдением всех формальностей (типа миллиона правил оформления самой работы и использованных источников) сдаст списанную (или заказанную) курсовую, и получит платёж 0,9, если потратит кучу времени на написание работы по-честному.

Выбор Студента обозначим (*), а преподавателя — (**).

Когда оба игрока выберут максимальные платежи в каждой из ситуаций, мы получим то, что называется равновесием Нэша. Идея этого ключевого понятия теории игр состоит в том, что это игровая ситуация, в который ни один из игроков при фиксированных «ходах» других игроков не может увеличить свой платёж.

В данном случае получается система платежей такова, что Преподавателю выгодно оценивать формально, а Студенту — списывать.

Очевидным следующим шагом будет повторить эту модель для таких субъектов образовательных взаимоотношений, как:

            студент – работодатель,

            студент – вуз,

            преподаватель – государство,

            родители студента (общество) – государство.

Заново описывать ту же модель нет смысла, просто переформулируем платежи в каждом случае.

Идея в том, что на уровне студент – работодатель оба знают, что диплом не означает наличие нужных для работы навыков, поэтому студент формально приносит диплом, а работодатель формально в него не заглядывает.

Студент – вуз: мы тебя не выгоняем, тебя не призывают в армию, а если мы совсем грустный и никому не нужный вуз, то ещё и обещаем завышать оценки, чтобы была стипендия, а ты идёшь к нам и мы получаем за тебя финансирование.

Преподаватель – государство: ты там как бы есть, мы тебя не аттестуем, ты участвуешь в играх за научные степени, публикуешься в каких-то недоизданиях, даже где-то берёшь взятки, а нам создаёшь видимость бесплатного образования.

Венцом всего является такое же равновесие между обществом и государством, где государство как бы даёт бесплатное образование в обмен на налоги, а общество как бы этому радуется. Схожая проблема распространена на постсоветском пространстве, и как писал об этом Harvard Business Review о РФ:

«По данным Высшей школы экономики, отношение числа поступивших в вузы к общей численности 17-летних составляет 86–87%. Такого нет ни в одной развитой стране. А всего десять лет назад это соотношение у нас составляло 50%. Очевиден парадокс: жители России хотят, чтобы их дети получили высшее образование, и даже готовы за него платить; сами дети стремятся в вузы; работодатели на любую работу предпочитают взять человека с дипломом, но то, что стоит за этим дипломом, все оценивают очень низко».

Результатом всех этих «равновесий» является состояние перманентного когнитивного диссонанса у нормального человека касательно образовательного вопроса между «Украинское образование — говно» и «Как Луценко может быть прокурором без диплома юриста?». Более того, чаще всего в борьбе этих противоположностей рождается абсурдный синтез вида «Образование — говно, но без диплома нельзя».

Главный меседж этой части — «маємо те, що маємо», потому что такова система «платежей» (мотиваций) у всех участников научного процесса.

Национальный лепрозорий научных работ

Из выводов предыдущей части очевидно, что для того, чтобы получить другие результаты, надо изменить систему платежей. Но это абсолютно неочевидно для Министерства образования. Из широких штанов достаётся очередная дубинка, ею воинственно машут с криком: «Щас мы вам тут всем покажем!». Речь идёт о пафосно названном Национальном лепрозории (пардон, репозитории) всех научных робот. Создание этой важной и серьёзной структуры с помпой анонсировали представители МОН, и вроде как все плагиатчики разбиты и в ужасе ждут расправы. Или нет?

Маленькая автобиографическая вставка. Когда-то я работал на позиции freelance writer и писал для студентов США эссе, рефераты и различные виды других работ. Как ни странно, мне, как студенту-математику, наибольшие деньги принесли две работы: курсовая работа по истории народности хмонгов и часть MD (Medicine Doctor) диссертации о травмах коленей в баскетболе (между прочим, 20 долларов за страницу, как за работу особой сложности). Помимо выполнения заданий, ключевым была проверка работы на плагиат. И единственное, с чем реально борется такой репозиторий, — это пошлый копипаст. В обоих случаях переписанная и перефразированная работа отлично проехала плагиат-чекеры — и я получил заслуженный гонорар и благодарность заказчиков. Идея в том, что плагиатор не спасёт.

Великий военный теоретик Карл фон Клаузевиц писал: «Стратегические просчёты невозможно компенсировать тактическими успехами». И на данный момент очевидно, что стратегии образовательной реформы нет, а тактические псевдоуспехи никак не повлияют на ситуацию в целом — ни в виде репозитория, ни в виде отмены стипендий.

Главный вопрос

В Российской Федерации есть тюрьма «Чёрный дельфин». Она примечательна сверх строгими условиями содержания, где множество заключённых сходят с ума, когда их заставляют на протяжении долгого времени делать вещи, бессмысленные с точки зрения здравого смысла.

К чему это? А если мы заменим «Чёрный дельфин» на украинский университет, то большие объёмы бессмысленных дел будут тут как тут. И списать или заплатить, лишь бы от тебя отстали, — это более чем рациональная и адекватная реакция.

Какой критерий? Для студента главным вопросом должно быть: заплатил бы я деньги за этот курс? Да или нет? И если нет, то, может, это стоит убрать из программы? Но если платишь не ты, а некое далёкое и абстрактное государство, то ты не в праве и требовать, верно?

Что делать?

Очевидным ответом на вопрос «Что делать, чтобы получить другой результат?» будет «Поменять структуру платежей (мотиваций)».

Сейчас можно вернуться к платежам в каждом из равновесий в описанной выше модели и подумать, что там заменить, чтобы получить другой результат. Очевидно, что в игре «Курсовая» Преподавателю должно стать выгоднее проверять реально, а не формально, а Студенту — писать честно (вместо нечестно). И именно изменение структуры мотиваций (платежей) и должно быть стратегией Министерства образования.

Образование, по своей сути, должно быть рыночным товаром с одной стороны, и инвестиционным продуктом — с другой. Человек вкладывает в него своё время, альтернативой которому является работа и деньги или будущие доходы — если был взят кредит, то, закономерно, студент эти деньги планирует «отбить». И когда он люто-бешено будет хотеть их «отбить», то любые некачественно оказанные образовательные услуги умрут сами, потому что он скажет: «Я за это платить не буду» — и всё. Более того, будет мотивация «выжать» с каждого преподавателя по максимуму, просто потому что за это уже уплачено. И перебор дебильных предметов и заданий умрёт, потому что за них никто платить не будет. А почему не будет? Потому что можно будет открыть университет напротив, нанять преподавателей и со слоганом «Без дебильных заданий, но за те же деньги» переманить студентов. Моментально. И это хороший бизнес. Качество и сегментация рынка образования следом породит качество и сегментацию выбора работодателей. У диплома появится ценность и стоимость.

Качество образования стоит денег. Это первое, с чего надо начинать. Для того, чтобы в Украине было образование, как на Западе, нужно платить соответственно. Только жестокая конкурентная борьба может создать качество — иначе никак. Это очень неприятная штука, но её надо понять и принять.

А игры, в которых победить слишком тяжело, лучше заменить другими. И уже там выиграть. Бороться с круговой порукой (кто кому пишет рецензии и кто у кого защищается) — это долгий и кропотливый труд. В этой игре выиграть трудно. Зато если создать, к примеру, платформу с рецензиями наших работ от западных учёных, то проблема будет решена без борьбы.

Резюмируя, следует отметить: если проблему решать на этапе концепций и идей, то стратегия министерства должна быть сформулирована в явном виде и она должна lose-lose превратить в win-win, поменяв систему платежей, а значит, и равновесий вдоль всей цепочки. Это огромный многолетний и последовательный труд через дебри популизма, непонимания и нежелания слышать и думать, но если его не пройти — будущего у украинского образования не будет. Нельзя гангрену лечить подорожником. Увы!

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.