Кумовской капитализм и ублюдочный феодализм

К дискуссии о кумовском капитализме между директором Всемирного банка по делам Беларуси, Молдовы и Украины Сату Кахконен и Андреем Новиковым вполне применим принцип Оккама «Не умножайте сущности без надобности».

Суть дискуссии. Кахконен утверждает: кумовской капитализм — это аморально и не эффективно, а потому не имеет права на жизнь, в том числе и в Украине. Новиков с ней соглашается: аморально, но иногда эффективно, а потому имеет право быть. В качестве доказательства он указывает на Южную Корею Ли Сын Мана, на Малайзию Мохамада Махатхира, на Сингапур Ли Куан Ю и других азиатских «тигров». Резюме Новикова: для Украины кумовской капитализм — это историческая данность, которую за пару десятков лет не изменить. Плохо лишь то, что в Украине за 25 лет не появился свой Махатхир, а был клептократ Янукович, копировавший клептократическую модель России Путина. Но и союз кумовского капитализма с клептократией иногда ведёт к экономическим успехам, и в качестве примера Новиков указывает на РФ.

Новикову пора писать книгу «Клептократический капитализм как высшая стадия кумовского капитализма» (по аналогии с брошюрой Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма»). Предшественниками его в Украине были олигархический, дикий и бандитский капитализмы. Им предшествовал государственный капитализм в СССР — так советский строй определяли и определяют многие «левые», и в частности британский троцкист Тони Клифф (И. Глюкштейн) в книге «Государственный капитализм в России» (1948), — назвать это социализмом у них язык не поворачивается. Идею госкапитализма разделяют и некоторые «правые», и те из сталинистов, которые считают, что социализм в СССР был только при Сталине, а Хрущёв завёл страну в госкапитализм. Ортодоксальные троцкисты, как и Тоцкий, уверены: СССР был деформированным государством рабочих, то есть неистинным социализмом, но его можно было направить на путь истины, если исправить все деформации. КПСС Хрущёва, Брежнева и Горбачёва неофициально взяла на вооружение эту идею Троцкого и регулярно призывала исправить разные деформации в социализме, параллельно убеждая, что на Западе государственно-монополистический капитализм, так как от идеи империализма как высшей стадии ей пришлось отказаться в связи с распадом мировой колониальной системы. Так капитализм после империализма вступил в ещё одну более высокую свою стадию, не подозревая, что его ожидают стадии дикого, кумовского и клептократического капитализма. Это помимо того, что в начале ХХ века австрийский марксист Рудольф Гильфердинг увидел в нём стадию «Финансовый капитал» (1910), Карл Каутский — «Ультраимпериализм» (1914), а Ленин, когда вводил НЭП, называл государственный капитализм великим благом для РСФСР. Троцкий с ним соглашался, но бурчал, что он предлагал ввести НЭП ещё осенью 1919 года и показывал свои письма в ЦК.

Число капитализмов растёт, давно превзошло все лимиты, но соблазн придумать ещё какой-нибудь капитализм остаётся. Новые сущности легко плодят без всякой надобности методом добавления к существительному термину «капитализм» понравившегося прилагательного, при том, что сам этот термин — абстракция, которая не имеет чёткого научного определения. Понятие «капитализм» как особая социально-экономическая формация или способ производства, если оперировать марксистской терминологией, бессодержательно, особенно в рамках теории смены общественных формаций. Причём бессодержательно как в рамках «пятичленки», приписываемой Марксу, так и в рамках «трёхчленки» из докапиталистической формации, капиталистической и социалистической. Даже если отказаться от идеи социалистической формации, то и в такой «двучленке» капитализм остаётся бессмыслицей, ввиду своей древности и «вечности». Со времён Эдуарда Мейера (1855–1930) массовое использование ещё в античности наёмного труда, если считать, что он и есть сущность капитализма, было многократно доказано историками. Если считать, что признаки капитализма — это банки, кредит, международная торговля, производство для продажи, а не собственного потребления, и развитое денежное обращение, то всё это найдено в античном мире в изобилии, и не только в округе Средиземноморья, но также в Месопотамии, Индии и Китае. «Кэмбриджская история капитализма» (2014) указывает на банки в Вавилоне ещё до нашей эры.

Если взять Киевскую Русь, то ещё князь Владимир в 988 году требовал, чтобы для крещения в Почайне явились не только бедные и богатые, но и работные люди. По документам в Киевской Руси известно минимум три формы договора о трудовом найме, а восстание 1113 года в Киеве против высокого ссудного процента, как и «Устав о закупах» Владимира Мономаха, свидетельствуют о широком распространении кредита. Западная Европа и Речь Посполитая только к XVII веку смогли достичь уровня денежного обращения Римской империи III–V веков. Если пользоваться этим критерием, то придётся признать, что развитой капитализм был в Римской империи, а слаборазвитый — в Нидерландах и Флоренции XIII–XIV веков. Капиталистической империей следует признать и арабский Халифат с его массовой чеканкой монеты, которая встречается от Мозамбика до Исландии. Поэтому и логично, что первый научный трактат по политэкономии написал тунисец Ибн Хальдун (1332–1406), который развил идею Аристотеля о труде как единице измерения стоимости товара в теорию трудовой стоимости ещё до того, как это сделали более основательно Адам Смит и Давид Рикардо. Ибн Хальдун также размышлял и над рациональной долей и формами вмешательства государства в экономику, о чём начиная с XV века будут жарко спорить английские и французские меркантилисты и либералы. Этот спор затянется до наших дней, а итальянец Лука Пачоли, не дожидаясь его окончания, в 1494 году издаст первый трактат о бухгалтерии с советами, как уклониться от налогов.

Так что «капитализм» вполне древен, если не вечен, и не только в материальном, но и в интеллектуальном аспекте. Можно пытаться вернуть ему молодость и утверждать, как это делают совсем правоверные марксисты, ссылаясь на теорию прибавочной стоимости Маркса, что тогда был не совсем капитализм, но проблема в том, что эта теория ошибочна в своей основе. Маркс долго мучился с теорией трудовой стоимости Рикардо, пока не ввёл в неё свою мистическую прибавочную ценность (стоимость). В версии Маркса капиталист покупает у рабочего не конкретный продукт его труда, а некую мистическую способность его к труду, которая состоит из необходимого и прибавочного труда. Необходимый труд он возвращает рабочему в форме зарплаты, а прибавочный продаёт на рынке строго по закону стоимости Рикардо и почти без жульничества, иначе капиталистическая система, как уверял Маркс, рухнет. Ошибка в том, что в реальности работодатель, капиталист или государство покупают у рабочего не некую его мистическую способность к труду, а конкретный продукт — кирпичи, огурцы или винты с гайками, и затем продают их дороже поштучно как кирпичи или в форме нового продукта, например, трактора. Способность рабочего к труду работодателю и даром не нужна. Ему нужны кирпичи или гайки, за них он и платит рабочему поштучно и по оговоренным расценкам, если это поддаётся измерению, или за часы работы, если труд нельзя измерить какими-то предметами, как труд инженера, дворника, менеджера или археолога. Измерение такого труда — большая проблема и ограничитель для теории трудовой стоимости. Мистическую способность к труду Маркса могут продавать только офисные работники, особенно если имеют родственников или друзей среди начальства, но это уже тот пресловутый кумовской капитализм, о котором пишут Кахконен и Новиков. Впрочем, и этот «капитализм» в виде различных синекур был известен античному миру. С необходимым трудом у Маркса тоже серьёзные проблемы, почему марксизм долго и не приживался в англоязычных странах, но это отдельная история.

Итак, капитализм «вечен», и не получил чёткого определения, с тех пор как в 1848 году этот термин в значении социальной системы ввёл в употребление французский социалист Пьер Леру. Сам Маркс 20 лет старался не использовать слово «капитализм», так как им пользовался его бывший друг Прудон. Только после вступления в Интернационал, где это слово использовали все, Маркс был вынужден начать его употреблять. С капитализмом вышло, как и со словом «феодализм». Оно тоже получило широкое распространение на волне политической экзальтации от Великой французской революции для научного обозначения Старого порядка, и лишь спустя десятилетия стали выяснять: а что, собственно, имелось в виду? В процесс этого выяснения для Англии эпохи Войны Алой и Белой роз (1455–1485) и был предложен термин «ублюдочный (бастардный) феодализм» в смысле — неправильный феодализм. В ХХ веке англичане эту теорию опровергли и приняли решение, что феодализм у них закончился около 1500 года и началось Новое время.

Феодализм в ХХ веке не размножали как капитализмы методом добавки прилагательных по трём причинам. Во-первых, он стал политически неактуальным. Во-вторых, выяснили, что, кроме Европы и Японии, ничего такого нигде больше не было. В-третьих, выработать чёткое определение феодализма как социально-экономической системы тоже не удаётся. Советский историк Лев Черепнин в 1948 году предложил было назвать социальную систему Киевской Руси государственным феодализмом, так как она отличалась от европейской, но был обвинён в отклонении от диалектики с оргвыводами. С 1970-х в СССР иногда использовали термин «номадический феодализм» применительно к кочевым народам Азии, но на этом производство феодализмов и закончилось, в отличие от капитализмов, которых явное перепроизводство.

Это при том, что ещё Сен-Симон ввёл гораздо более точный, чем капитализм, термин «индустриализм», который и вошёл в обиход в виде понятия «индустриальное общество». Но только не надо выстраивать новую схему смены формаций, где индустриализм будет сменять феодализм или какой-нибудь аграномизм. Теория смены формаций не работает, так как конфликтует с историей реальности. Но Кахконен и Новиков всё ещё пребывают в рамках этой ошибочной теории со всеми вытекающими последствиями. Отличие лишь в том, что Новиков оправдывает личностное сращивание крупного бизнеса с государством и стремится его обосновать концепцией кумовского и клептократического капитализмов, а Кахконен смотрит на этот «капитализм» с узкой позиции утилитаризма: не нравится он мне, и пора его прекращать. В ретроспекции их разногласия — это продолжение 500-летнего спора либералов и демократов (Кахконен) с меркантилистами и авторитариями (Новиков) на новой, если угодно, высшей фазе. Анализ этой фазы — отдельная и большая тема, и чтобы в неё не влезать, ограничусь лишь наблюдением, что Украине после каждой новой революционной волны стремятся подсунуть в качестве образца для подражания какого-нибудь далёкого авторитариста, так как «эффективный менеджер» Сталин в ней популярностью не пользуется. После волны 2005 года подсовывали и нахваливали Пиночета, а с 2014 года стали подсовывать Ли Куан Ю, который взял и умер в сентябре 2015-го. Теперь — Мохамада Махатхира, который жив и рассказывает, что злые и хитрые евреи захватили власть в США и через них правят миром, почему въезд евреям в Малайзию и запрещён. Вот этого нам точно не надо.