После пандемии. Как ужасы коронавируса укрепят локальные сообщества

Приготовьтесь к «Великому разрежению». Поскольку коронавирус временно опустошает американские города, это может быть самое удачное время для возвращения старого-доброго локализма. Местные органы власти и бизнес вполне смогут проложить этот путь.

В 1830-х годах Алексис де Токвиль похвалил американцев за их способность формировать небольшие общины, чтобы добиться своей цели. Он увидел в американских городках тот самый образец демократии участия и гражданского духа. Послевоенные годы несколько расстроили это видение, поскольку правительство включало в себя множество задач, которые частные ассоциации выполняли самостоятельно. Люди понемногу переезжали из ферм и сельских районов в большие города. Будущее, как мы тогда понимали, должно было зависеть от городской плотности, густоты заселённости. А ещё от масштабов деятельности центрального правительства или корпораций.

Но коронавирус может заставить нас думать по-другому. Пандемия ясно дала понять, что наиболее важными являются наши локальные сети. Всё вокруг кажется слишком мрачным — в таких случаях мы возвращаемся домой. Быть молодым профессионалом, летающим по всему миру и живущим в многоквартирном доме, уже не так увлекательно и привлекательно, как год назад. Вы можете оказаться на мели при первых признаках вспышки.

Действительно, многие молодые специалисты в многолюдных городах вернулись в свои родные города, чтобы дождаться кризиса. Семьи спешат покупать дома за пределами крупных городских центров вроде Нью-Йорка — лишь бы избежать угрозы контакта с возможными переносчиками инфекции.

И мы сможем, наконец, заполучить цифровую экономику. Помните, нам говорили, что она появится в начале 2000-х годов? Тот шанс сорвался. Люди рассматривали технологии лишь как дополнение к своей нынешней жизни, а не как достойную помощь при создании альтернативного пути. Это не означает, что технология станет главным ответом на наши проблемы. Наиболее важными во время пандемии были навыки, требующие непосредственной работы, а не опыта в абстрактных или эзотерических знаниях. Теперь появится возможность лучше интегрировать технологии в тот образ, в котором мы планируем обитать.

Жизнь на месте не означает никакого риска. Но пандемия показала, насколько часто мы полагаемся на те сети и процессы, которые на самом деле мало понимаем. Или на те, которые вообще не контролируем. Другими словами, сейчас человечество получит шанс укорениться в мелких сообществах, всё ещё выполняя сложную работу для глобальной экономических процессов. Кто-то же решит, что экономика не для него, и найдёт другую полезную работу.

Местные органы власти должны подумать. Им придётся искать то, что вернёт жизнь в города и сельские районы, опустошённые десятилетиями глобальной урбанизации. Тенденции среди миллениалов для индивидуальной занятости будут лишь возрастать. Более привлекательными станут менее дорогие места для жизни и работы: хоть они менее загружены, но дают больше возможностей для создания локального сообщества.

Возможно, нам поможет некая комбинация программ обучения и вещей вроде арендных надбавок для освежения малого бизнеса. Можно смело предлагать налоговые льготы для переезда или строительства домов. Все эти сопутствующие детали отлично подходят для социального дистанцирования! Или поощрять использование материалов, более-менее устойчивых перед инфекциями.

Корпорации также выиграют от размышлений о рассеянной, но связанной между собой рабочей силе. Пандемия показывает, что видеосвязь и другие дистанционные формы общения будут принимать за стандарт везде: от корпоративных конференций до залов судебных заседаний. Не удивлюсь, если корпорации пересмотрят отношение к недвижимости: век небоскрёба или кампуса подходит к концу. Ведь люди привыкают к цифровым телефонным конференциям и удалённой работе со своими командами.

Офисы и личные конференции, конечно, всё ещё будут необходимы. Но разве понадобится держать тысячи людей в больших зданиях после пандемии? Или требовать от них общественного транспорта, чтобы добраться до своих рабочих мест?

Результатом этой пандемии может стать осознание того, что есть общее благо. Оно гораздо больше, чем каждое из наших собственных желаний, делающих нас лучше. Оно проявляется, когда люди трудятся вместе: хоть в реальности, хоть в интернете.