Детская болезнь левизны американских университетов. Часть 2

Идеальная среда

Американский вуз для снежинок — что бульон для бактерий. Причина этого — конструктивная особенность тамошнего высшего образования, которую читателям нужно объяснить подробнее. Итак, университеты в США — платные, и учиться там довольно дорого (на мой вкус — избыточно дорого). Это приводит к тому, что многие студенты смотрят на получение образование потребительски и считают, будто за их деньги им все должны. Само по себе это не проблема, главная беда в другом. В отличие от нас, в большинстве американских вузов нет постоянных обязательных курсов, которые читаются из года в год штатными сотрудниками. Студенты вольны сами выбирать себе, что слушать и сколько получать за это кредитов для своего диплома. А читают курсы в большинстве своём внештатные адъюнкты.

Так вот, 2018 году 73%(!!!) преподавателей Америки не имели постоянного места, а работали временно, периодически продлевая контракт. Если на их курс запишется меньше определённого числа студентов (кажется, пяти), занятия не начнутся. Более того, во многих вузах в конце семестра студенты заполняют анонимные анкеты и проставляют «оценку» преподавателю, зависящую от его популярности, от ожидаемой оценки на экзамене, от общего ощущения, выучили ли они что-то полезное для себя. Эти эвалюации внимательно изучаются администрацией, и если вы постоянно непопулярны, у вас будут проблемы. Короче говоря, три четверти педагогического состава напрямую зависят от благосклонности студентов, и чтобы не потерять работу, просто не станут проповедовать возмущающие снежинок идеи. В 2014-2017 гг. на 60% либеральных/левых педагогов приходилось всего лишь 12% консервативных/правых. По другим исследованиям, разница ещё больше — пусть даже часть преподавателей прикидываются либералами. В Новой Англии — там, где сосредоточены университеты Лиги плюща, — на 1 консерватора приходится 28 либералов. Ну и не стоит забывать о том, что существуют и прекрасно себя чувствуют в Америке и самые настоящие марксисты и даже маоисты и прочие любители диктатур типа старика Хомского.

Началось это, конечно, не сегодня, но во времена сенатора Маккарти и директора ФБР Гувера (до начала 70-х) с коммунизмом в кампусах воевали по-взрослому. В 1969 году около 46% профессоров называли себя либералами, 27% — умеренными, а 28% — консерваторами, при том что тогдашний либерализм был совершенно не тем, чем сегодня. Поворот наступил после студенческих мятежей конца 60-х — начала 70-х против Вьетнамской войны и за права чернокожих. Захваты зданий, сидячие забастовки, митинги и стрельба Нацгвардии по студентам — после всего этого началось сильное полевение кампусов (в 1968-м в Колумбийском разрешали ходить на митинги вместо занятий). Первая программа «афроамериканских студий» появилась в 1968 году, сегодня почти сотня вузов располагает такими. Первый курс «женских студий» был открыт в 1969-м, в 1977 году их стало 276, в 1989-м — 530, сегодня — более 700. Нет нужды объяснять, каких взглядов придерживаются преподаватели на таких факультетах. В начале нулевых ушло на покой поколение профессоров, бывших юными в бурные 60-е, их заменили гораздо более левые коллеги.

Дальше — хуже. Установлено, что из-за засилья либеральных профессоров меньшее количество консервативных студентов получает учёную или докторскую степень. Меньшее количество консервативных профессоров приводит к тому, что меньшее количество консервативных студентов получают поддержку в получении образования. Опрос, проведенный в Йеле в 2017 году, показал, что в первый год обучения 61% студентов не боятся высказываться среди ровесников на темы политики, религии, гендера. Среди старшекурсников таких смельчаков всего 30%. Так возникает самоподдерживающийся порочный круг усиления левизны в кампусах.

В общем, клиническая картина ясна. Дети рождаются левыми и остаются такими до вузов, а затем, в нормальных условиях, взрослеют и правеют. В нынешней ситуации каждое новое поколение всё более инфантильно, а значит — леволиберально. Большинство вузов управляются людьми, которые не только не препятствуют, но и поощряют студенческое левачество. Затем так и не повзрослевшие снежинки остаются преподавать в университетах (консерваторы чаще уходят в бизнес), обеспечивая повторение всего цикла.

В итоге

Результаты детской болезни левизны в вузах США — на слуху каждый день. Травля и увольнения консервативных (а то и просто недостаточно левых профессоров). Создание «зон безопасности», где фактически не действует Первая поправка к Конституции о свободе слова. Разрешение особо чувствительным студентам пропускать «драматические» лекции с упоминанием расизма, сексизма и гомофобии. Изъятие нелиберальных книг из библиотек. В конечном итоге, инфляция оценок (одинаковых, но за всё более плохие работы) в колледжах с 1960-х до 2003 года составляла по 0,15 балла за десятилетие по 4-балльной системе. Если тенденция сохранилась (думаю, сейчас всё стало ещё хуже), то нынешние выпускники слабее своих дедов на четверть. Ну и вишенка на торте — награда статье о том, что секс между собаками в парке необходимо рассматривать в контексте культуры изнасилований, написанной специально для троллинга левого абсурда в гуманитаристике.

В завершение вернусь к исходному тезису. Качество американских университетов (гуманитарных, естественно, технические левеют гораздо медленнее) — во многом иллюзия. Если преподаватели из поколения в поколение учатся говорить то, что желает услышать от них левые студенты, левые жертвователи и левые журналисты, а не правду (или хотя бы пару альтернативных точек зрения), вряд ли полученное у них образование может считаться по-настоящему качественным (что бы там ни говорили левые же рейтинги).

И да, я знаю, что ситуация в Украине ещё хуже — хоть и по другим причинам. Вот только деградация высшего образования в США — это угроза всему миру.

ПыСы. Ну и на закуску, чтобы вы не думали, что это какой-то провинциал, ни разу не учившийся в Штатах, рассказывает сказки — вот вам текст «оттуда», от профессора Лоуренса Краусса, опубликованный не в каком-то бложике, а влиятельнейшей газетой The Wall Street Journal 12 июня этого года. Раз уж левачество от гендерных студий докатилось до физики — нам всем торба.