Brexit: всё сложнее и интереснее

Из-за выборов в Соединённых Штатах Америки тема Brexit как-то сама собой выпала из нашего информационного поля. Что-то вроде вышли ребята в январе этого года из ЕС... да и Бог с ним. Но, по правде говоря, только в этот момент началось всё самое интересное.

Как оказалось, со временем процесс переговоров о договоре про новый modus vivendi был ещё интереснее, чем процесс переговоров о самом выходе. В одном из наших любимых политических триллеров последних четырёх лет, оказывается, есть ещё один сезон — и не факт, что финальный.

Декабрьские дедлайны

Почему, собственно, мне так интересно вспоминать о Brexit сейчас? Дело в том, что именно в эти выходные был условный дедлайн подписания хоть какой-нибудь сделки. Условный он фактически потому, что обусловлен лишь законодательными и бюрократическими процедурами, которых придерживаются в Лондоне и Брюсселе.

После подписания какой бы то ни было сделки о выходе — если её всё-таки предусматривали — она должна быть ратифицирована обеими сторонами. Если в случае с Соединённым Королевством ратификация предполагает лишь позитивное голосование обеих палат парламента с последующим королевским утверждением, то в случае с Европейским Союзом ратификация проходит этапы от всех коллегиальных бюрократических органов, находящихся в Брюсселе, вплоть до каждого отдельного из 27 национальных парламентов стран-членов ЕС.

В общем и целом с каждой стороны Ла-Манша подобная процедура займёт от месяца до двух. А учитывая, что к началу января 2021 года так или иначе Британия окончательно и бесповоротно выходит из Европейского Союза, с договором или без, эти месяц или два как раз имели свой дедлайн в эти выходные (разумеется, с учётом возможности ускорить некоторые процедуры, чтобы сократить возможное отставание в пару дней).

Итак, прошло 6 декабря, потом — 7 декабря, следующая неделя уж клонится к своему закату, а договора всё нет. Что же могло настолько расстроить переговорный процесс между Джонсоном и фон дер Ляйен, которые последние месяцы показывали довольно стойкое движение к нормализации? Как обычно, в последние дни не обошлось без своих конфузов.

Чёрный французский лебедь

Должен признаться, что, кроме удивления и азарта, эти последние изменения в Brexit вызвали у меня ещё и чувство дежавю. Ещё в давние времена премьер-министра Терезы Мэй, когда казалось, что первый вариант договора о выходе всё-таки будет жизнеспособным, буквально в последние дни переговорного процесса случился непредвиденный (на самом деле нет) конфуз.

Буквально запрыгивая в последний вагон, Испания заявила, что не согласится ратифицировать договор о выходе Великобритании, если в нём отдельно не пересмотрят статус Гибралтара (на выгодных для Испании условиях, разумеется). Следует напомнить, что именно в Гибралтаре и в Северной Ирландии после выхода Соединённого Королевства из ЕС будет проходить единственная сухопутная граница между Британией и Европой.

Такой своеобразный дипломатический удар под дых в тот момент сработал — британцы действительно пошли на довольно серьёзные уступки. Как мы помним по последующей истории триумфальных и катастрофических голосований в парламенте, первый договор о выходе от Мэй канул в Лету.

Теперь же эстафету неожиданных вымогательств подхватили французы. Буквально за три дня до дедлайна, а именно в четверг, 3 декабря, представители официального Парижа затребовали изменений в части нового договора, касающейся рыболовецкого промысла. Вообще для британцев, как и для европейцев, вопрос организации промышленной рыбной ловли в пограничных водных территориях после выхода из Союза был фактически одним из ключевых.

В своё время наш любимчик Борис Джонсон даже заявлял, что ради британских рыбаков он готов на многое. И он действительно это показал в последующих упрямых дебатах с Брюсселем. Хотя, по сути, рыбная промышленность составляет менее 0,1% от ВВП Британии, для мощной державы флотоводцев это, скорее, вопрос принципа, в котором отступать, действительно, некуда.

Важно отметить, что французы и ранее высказывали некоторые оговорки по поводу новых рыболовецких правил в Ла-Манше, но до этого ещё не выводили вопрос настолько резко. В то же время эта проблема далеко не единственная, с которой столкнулись переговоры, но в общем и целом именно она стала причиной того, что прошлые выходные в Лондоне и Брюсселе были политически горячими.

Кризисный менеджмент по-европейски

Конечно, уже начиная с вечера пятницы пошли резкие прения, обсуждения и попытки найти выход из сложившейся ситуации. Джонсон и президент Европейской комиссии фон дер Ляйен буквально часами были на телефоне, пытаясь найти решение для кризиса с самых высоких позиций. В среду Борис даже отправился в Брюссель, чтобы уже в прямом диалоге попытаться разрулить ситуацию. Но всё складывается не так, как планировали в Брюсселе и Лондоне. Точнее, не так, как все планировали.

Также следует отметить, что одновременно с переговорами Джонсона и фон дер Ляйен (и основных дипломатических команд обеих сторон) довольно интересную позицию заняли министры Соединённого Королевства. Несмотря на то, что к концу в воскресенье некий прогресс в переговорах всё же наблюдался, в тот вечер Кабинет Министров официально выразил Джонсону поддержку для выхода из ЕС без договора (если таковой предусмотрен).

Параллельно, во время своего интервью, министр сельского хозяйства и защиты окружающей среды Джордж Юстис заявил, что Кабмин серьёзно относится к возможности выхода без договора, а также отметил, что на этой неделе министры снова представят на рассмотрение парламента наделавший шуму законопроект о внутреннем рынке. И как раз этот законопроект и покажет нам, что не только европейцы в этом случае довольно жёстко подходят к процессу переговоров.

Закон о внутреннем рынке предусматривает, что после выхода из Европейского Союза Британия не должна будет устанавливать таможенную границу по Ирландскому морю между Северной Ирландией и остальной частью Королевства. Хотя именно это и предусмотрено в том договоре о выходе, который между собой уже утвердили британцы и европейцы.

Фактически это выполнение обещания Джонсона о том, что никаких преград между Северной Ирландией и Британией не будет создано в результате Brexit, каким бы он ни был. В то же время очевидно, что это абсолютное нарушение международного права — британцы уже обязались в другом международном договоре установить такую границу и теперь во внутреннем законодательстве официально разрешают сами себе нарушить это обязательство.

Практически такой же ответ и получили депутаты Палаты общин, когда спросили об этом представителя Кабинета Министров буквально несколько месяцев назад.

Угадайте, когда именно этот законопроект решили вернуть в политическую жизнь Соединённого Королевства? Правильно, именно в эти горячие, дедлайновые и неопределённые выходные.

А ларчик просто (не)открывался

Теперь по обе стороны Ла-Манша все наперебой твердят, что выход Британии без договора — наиболее вероятный вариант развития ситуации. Никого уже не удивит наиболее жёсткий из всех возможных. В принципе, Джонсон и консерваторы останутся с выполненным обещанием добиться Brexit любой ценой, европейцы смогут ухмыляясь говорить: «А мы ведь говорили», — а новая нормальность станет ещё более ненормальной.

В таком случае действительно должен волновать только один вопрос, над которым и вам предлагаю на досуге подумать. При таких условиях и при этой новой реальности средины декабря 2020 года, что лучше для Европы и для Британии — хоть какой-нибудь самый захудалый торговый договор, или полноценный, жёсткий и бескомпромиссный выход без заключения сделки?

Самым азартным могу даже предложить попробовать сделать ставки — 2020 год умеет удивлять. А потому когда, как не сейчас, зарабатывать на ставках?