Страны БРИКС. Они когда-нибудь повзрослеют?
Придумав когда-то аббревиатуру БРИК, чтобы обозначить коллективный потенциал влияния Бразилии, России, Индии и Китая на мировую экономику, сегодня я вынужден задаться довольно неудобным вопросом: а когда же мы увидим это влияние?
На фоне современных глобальных вызовов и огромных проблем, стоящих перед странами БРИКС (эта аббревиатура в дальнейшем превратилась в реальную организацию, а в 2010 году в её состав вошла ЮАР), наблюдаемая неспособность этого блока выработать значимые политические решения во время его ежегодных саммитов становится всё более очевидной.
В ноябре будет отмечаться 20-летие аббревиатуры БРИК, которую я впервые использовал в 2001 году в докладе банка Goldman Sachs («Building Better Global Economic BRICs»). Тогда я предложил четыре сценария развития каждой из этих стран в течение следующего десятилетия и приводил аргументы, почему глобальное управление должно стать более представительным, включив эти четыре державы, находящиеся на подъёме.
За тем докладом последовала серия других, начиная с доклада 2003 года, в котором показывалось, как экономика Китая может стать крупнее экономики США (в номинальном долларовом выражении) к 2040 году; как вскоре после этого Индия может обогнать Японию и выйти на третье место в мире по размерам экономики; как все вместе страны БРИК могут вырасти, опередив «Большую шестёрку» («Большая семёрка» минус Канада).
Однако траектория экономического развития этого блока после 2001 года оказалась неоднозначной. Если первое десятилетие стало бурным успехом для всех четырёх стран (каждая из них превзошла прогнозы всех четырёх сценариев, которые я изначально предлагал), то второе десятилетие было менее благосклонным к Бразилии и России: их доли в мировом ВВП сегодня откатились назад к уровням, на котором они были 20 лет назад.
Если бы не Китай (и до некоторой степени Индия), про БРИК мало что можно было бы рассказать. Впрочем, несмотря на трудности, с которыми столкнулись страны БРИК, одного только экономического роста Китая потенциально достаточно, чтобы техническая сумма экономики всех четырёх стран сравнилась с размерами экономики «Большой шестёрки».
Что же касается глобального управления, то единственным заметным сдвигом за прошедшие два десятилетия стал рост значения «Большой двадцатки», которая вышла на сцену в ответ на мировой финансовой кризис 2008 года. В то время эта организация, представляющая 20 стран с крупнейшей в мире экономикой, казалась невероятно могущественной, и она действительно сумела принять решения, которые потенциально имеют долгосрочное значение. Однако в дальнейшем «Большая двадцатка» в основном разочаровывала: много разговоров, но очень мало достижений.
Страны БРИК, со своей стороны, провели в 2009 году в России свою первую ежегодную встречу в качестве политического клуба (первая встреча с участием ЮАР состоялась в Китае в 2011 году). А в этом году премьер-министр Индии Нарендра Моди принимал лидеров БРИКС (виртуально) уже на их 13-м саммите. Каждый из них делал уверенные заявления о том, чего эти страны якобы достигли вместе, и все они обсуждали пути будущего сотрудничества. Однако достигли они немногого: высокопарные заявления обычно сопровождаются малозначительными политическим действиями.
В последней совместной декларации этого блока нет ничего, что позволило бы сделать вывод о каких-либо изменениях. Наверное, неудивительно, что в этом году основное внимание сосредоточилось на безопасности и терроризме. Действительно, последние события в Афганистане будут иметь серьёзные, прямые последствия для России, Индии и Китая. Однако такой однобокий акцент всё же разочаровывает, поскольку он подчёркивает ограниченность совместных амбиций этой группы стран.
Моди, похоже, был согласен с таким мнением, когда заявил, что «нам нужно гарантировать бóльшую продуктивность работы БРИКС в следующие 15 лет». Помимо создания банка БРИКС, который сейчас называется «Новый банк развития», трудно понять, чем эта группа ещё занимается, кроме проведения ежегодных встреч.
После довольного унылого второго десятилетия существования этого блока лидеры БРИКС могли бы много чего сделать коллективно, чтобы помочь вернуть тот рост экономики, который наблюдался у них в течение первого десятилетия. И всё это было бы хорошо и для остального мира. Такими действиями они создали бы намного более сильное впечатление полезности БРИКС наряду с «Большой двадцаткой», подкрепив аргументы в пользу более существенных реформ глобального управления.
Прежде всего, странам БРИКС надо активизировать торговлю между собой. Китай и Индия получили бы огромную выгоду от более открытых и амбициозных торговых отношений, которые пошли бы на пользу и остальным странам региона, и другим странам БРИКС, и всему миру. Более того, расширение одной только китайско-индийской торговли придало бы заметный толчок росту всей мировой торговли.
Кроме того, хотя у стран БРИКС мало что общего, кроме больших размеров населения, их объединяет ещё и значительная подверженность инфекционным заболеваниям. Как выяснила Комиссия по антимикробной резистентности, которую я возглавлял в 2014-2016 годах, все страны БРИКС опасно уязвимы перед устойчивым к лекарствам туберкулёзом. А как показал Covid-19, у большинства из них системы здравоохранения плохо подготовлены к борьбе с пандемиями. Если страны БРИКС не начнут серьёзнее относиться к проблеме глобальных инфекционных заболеваний, они никогда не смогут достичь своего экономического потенциала.
С осени 2020 года я имею честь работать в созданной Всемирной организацией здравоохранения независимой Панъевропейской комиссии по вопросам здоровья и устойчивого развития, которую возглавляет бывший премьер-министр Италии Марио Монти. Одно из ключевых предложений нашего изначального «Призыва к действиям», опубликованного этой весной (сейчас оно уже детальнее изложено в финальном докладе комиссии): учредить Совет по вопросам глобального здоровья и финансов под эгидой «Большой двадцатки». Аргумент прост: если мы не поставим проблемы глобального здравоохранения в центр регулярного экономического и финансового диалога, мы останемся плохо подготовленными к их решению. А как показала пандемия, проблемы глобального здравоохранения являются ещё и экономическими, а также политическими проблемами.
Данное предложение уже получило поддержку нескольких ключевых правительств, прежде всего, Великобритании, США, Франции, Италии и Евросоюза. Но по причинам, которые я не могу понять, страны БРИКС, а особенно Китай, похоже, выступают против. Подобное сопротивление совершенно неразумно и приведёт к печальным последствиям для остального мира. И даёт мне и другим давним энтузиастам этой группы ещё больше оснований сомневаться в её коллективном потенциале.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.