Архитекторы блэкаута
В преддверии зимних холодов в Украине разгораются традиционные споры о том, хватит ли потребителям газа, угля и электроэнергии в отопительный сезон. Дискуссия в этом году развивается более напряжённо, чем обычно. Участники политического процесса не жалеют слов, чтобы убедить граждан то ли в неизбежном крахе энергосистемы, то ли в её стабильной и надёжной работе. Этот поединок крайностей — явный признак борьбы за власть, а не рационального стремления урегулировать энергетический кризис, который в этом году переживает не только Украина, но и весь мир.
Его основная причина — глобальное изменение климата, которое спровоцировало непривычную сезонную динамику температуры и дефицит энергии. Власти и бизнес оказались неподготовлены к такому форс-мажору. Уязвимостью потребителей в драматичной ситуации воспользовались крупнейшие поставщики (такие как «Газпром» или ДТЭК), чтобы усилить свои позиции на рынке. Поэтому возможные блэкауты стали главными темами как в профессиональных дискуссиях, так и в политических спекуляциях.
В истории украинской энергетики бывали и куда более драматичные моменты. А от аварийных отключений электричества оказался не застрахован даже такой устойчивый рынок, как в США. Теперь, оглядываясь назад, каждый из эпизодов воспринимается как технотриллер, снятый по задумке более чем смелого режиссера. Однако тогда, в самый разгар событий, сложно было представить, чем всё это закончится. Mind собрал четыре примера того, как политические противостояния приводили к серьёзным сбоям в работе энергетических систем. И очертил контуры того, куда энергосообщество движется дальше, — даже при достижении «критических температур» в идеологических спорах.
«Лихие 90-е по-украински»
Для украинской энергетики зимы 1997-2000 годов — самые тяжёлые периоды работы после того, как в 1991-м Верховная Рада утвердила Акт провозглашения независимости Украины.
Отраслевые специалисты вспоминают, что осенью и зимой в конце 1990-х украинская энергосистема находилась на грани катастрофы, сравнимой с аварией на Чернобыльской АЭС. Дело в том, что наша энергосистема тогда работала изолированно, и поддерживать в ней стандартную частоту 50,00 Гц было затруднительно. Причина — Украина не могла производить необходимое количество электроэнергии из-за дефицита топлива. Да и денег, чтобы платить за него поставщикам, не хватало.
Отрасль тогда испытывала критическую нехватку средств. Украинской электроэнергией успешно торговали по бартеру за 10-20% её себестоимости. Тепловые электростанции имели только критические запасы топлива.
В «старые добрые советские времена» директора тепловой электростанции могли выгнать с работы при запасе угля менее чем на 45 дней работы ТЭС. А, например, в 1998 году, запасов, в лучшем случае, хватало на 3-5 дней работы, и обычно работали «с колес». В результате Украина, которая ранее «кормила» энергией всю Восточную Европу, несколько осенне-зимних сезонов находилась в состоянии «энергетического паралича». Не последнюю «антикризисную» роль тогда играли веерные отключения электроэнергии по графику — для потребителей на территории всей страны.
«Энергоостров Крым»
В ноябре 2015 года взорванные на территории Херсонской области линии электропередач обесточили Крым, оставив жителей без света и удобств. Этот инцидент привёл к фактической энергоблокаде полуострова, незаконно аннексированного Россией. Ситуация усугублялась блокадой продовольственной, которую организовали активисты.
«У людей паника. Все идут к магазинам в надежде купить свечи и воду, а ни один магазин не работает, потому что нет электричества и не включаются ни свет, ни кассовые аппараты», — так описывала ситуацию в своем аккаунте в соцсетях жительница Белогорска Наталия Ольховская. Аналогичные сообщения оставляли и другие жители.
Как сообщала тогда российская «Новая газета», более-менее спокойно было только в Симферополе и Севастополе: с момента глобального отключения электроэнергии 24 декабря 2014 года (тоже из-за проблем на материковой Украине) в этих городах были усилены аварийные системы генерации. Медицинские учреждения работали в штатном режиме на всём полуострове.
«Американский электропирог»
О крупнейшей в США энергоснабжающей компании PG&E (Pacific Gas and Electric Company) многие из нас узнали благодаря фильму о бесстрашной активистке Эрин Брокович, которую сыграла актриса Джулия Робертс. В январе 2019 года PG&E объявила о начале процедуры банкротства, потому что не справилась с финансовыми последствиями масштабных пожаров в Северной Калифорнии 2017-2018 гг.
Чтобы избежать усугубления проблем, осенью того же года компания стала отключать подачу электроэнергии клиентам в качестве превентивной меры, надеясь избежать повторения трагедии из-за аварий на линиях электропередач во время сезонных ураганов. Сильный ветер иссушал растительность и распространял огонь по территории, а напряжение в сети провоцировало искры, которые создавали новые очаги возгорания.
Такой беспрецедентный шаг для снижения рисков привел к блэкауту, в результате которого на несколько дней без света осталось более 2 млн клиентов PG&E в Центральной и Северной Калифорнии.
Губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом обрушился на PG&E с обвинениями в плохой работе и алчности. Он потребовал предоставить скидку в $100 всем частным клиентам, затронутым отключением электроэнергии. «Тогда как Калифорния лидирует в мире по предотвращению и реагированию на пожары, PG&E — это негативный пример корпоративной культуры «медленного неумелого бегемота», который остаётся устойчивым к изменениям и не спешит отвечать на вызовы времени», — заявил Гэвин Ньюсом.
Но на обширной тёмной карте Калифорнии оставались «острова света» — штаб-квартиры технологических компаний, таких как Tesla, Uber, Lyft, Apple, Facebook или Google. «Это не случайное совпадение», — пояснил Майкл Вара, руководитель программы по климату и энергетической политике Института Вудса при Стэнфордском университете. В отличие от обычных жилых районов, компании Кремниевой долины обслуживают более безопасные и надёжные линии электропередач, которые построены по более высоким стандартам, и поэтому они наименее подвержены воздействию разных катаклизмов.
«Техасское обледенение»
В феврале 2021 года резкое похолодание привело к блэкауту в штате Техас — крупнейшем американском центре нефтегазовой добычи. Сильные морозы заблокировали работу инфраструктуры, которая обеспечивает добычу и транспортировку газа, из которого получают около 70% электроэнергии в штате, а также работу ветровой генерации.
Местные производители энергии оказались абсолютно не готовы к погодным рискам, и в Техасе на спотовом рынке цены на электроэнергию сразу взлетели на 10 000%.
В отличие от жителей других штатов США, техасцы не могут рассчитывать на аварийные поставки электричества из соседних штатов, потому что являются клиентами ERCOT (The Electric Reliability Council of Texas). Такое решение было принято по политическим мотивам: правительство штата когда-то захотело избежать федерального регулирования, и для этого заблокировало возможности для потребителей свободно менять поставщика.
Эта техасская история в определенной мере похожа на актуальную ныне в Украине дискуссию о целесообразности импорта электроэнергии из соседних стран, когда нужно обеспечить баланс на энергорынке в экстренных случаях. Сейчас некоторые эксперты осуждают ситуативное взаимодействие НЭК «Укрэнерго» с Беларусью, где правит авторитарный лидер Александр Лукашенко. Но до того как энергосистема Украины не будет полностью интегрирована с европейской, в критических ситуациях такого сотрудничества не избежать — иначе катастрофически растут риски аварийных отключений. Важен и тот факт, что кроме Беларуси, НЭК «Укрэнерго» имеет техническую возможность запрашивать также аварийную помощь из Словакии.
Кнопка «вкл»
Растущие потребности мира в энергии, рост населения, новые технологии ведут к дальнейшим сбоям в снабжении электричеством, особенно по мере того, как мы все больше переходим на возобновляемые, но нестабильные его источники — ветер и солнце. Экстремальные погодные условия, связанные с глобальными климатическими изменениями, ещё больше повышают риск отключений.
«Очень многое в нашей жизни (и почти всё, что мы делаем) зависит от энергоснабжения, особенно — от электричества», — подчеркивает Джулиет Миан, технический директор Resilience Shift — организации, помогающей подготовиться к сбоям в работе инфраструктуры. Но полностью защитить наши электросети от сбоев в работе практически невозможно.
«Мы не можем создать такую систему, в которой отключения не будут случаться. Наши сети так сложны, что при отключениях начинает действовать эффект домино, и часто такого просто нельзя избежать. Но мы можем разработать системы, которые будут очень быстро реагировать на сбои и быстро восстанавливаться», — отмечает Джулиет Миан.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.