О бедном диктаторе замолвите слово

Этой зимой я, радуясь и предвкушая, как маленький ребенок подарок под ёлкой, ждал выхода на экраны трёх фильмов: «Киборги», «Тёмные времена» и «Смерть Сталина». И все три не разочаровали.

То, что прокат фильмов о Черчилле и Сталине почти совпал во времени — это невероятно забавный казус, который заставляет задуматься о многом. «Тёмные времена» — прекрасный и очень нужный фильм (особенно нам, воюющей стране). Гэри Олдмен замечательно справился со своей ролью. Это фильм о роли личности в истории и о том, что если твоё государство в опасности, и всё вокруг рушится, то даже в самые тёмные времена борьба — единственная надежда на выживание.

Хоть этот фильм и не лишён некоего пафоса, но это невероятно ценное информационное «оружие» и качественный пример для подражания — как показывать свою историю, как гордиться своей нацией, на чем растить новые поколения.

Вообще, в этом плане я восхищаюсь Британией — потеряв свою империю, они заменили свое доминирование оружием и экономикой на более эффективный способ — построение культурной империи. Фильмы, сериалы, актёрская школа, музыка… С информационной точки зрения фильм «Тёмные времена» преследует и достигает много целей, но об этом расскажет кто-нибудь другой. Как и многие другие произведения о Черчилле и его роли в британской политике — сохранение светлой памяти об этом выдающемся человеке. Мало кто отзывается об Уинстоне Черчилле плохо, правда?

А вот второй фильм — это антипод, в хорошем смысле слова. Фильм о смерти диктатора и переделе власти. Фильм «Смерть Сталина» я ждал ещё с ранней осени, когда его показали на фестивале в Торонто в сентябре 2017-го. Чёрная комедия с прекрасным актёрским составом, где на экраны вернулся даже ветеран английского юмора Майкл Пэйлин.

С самого первого трейлера, даже с того момента, где дядя Джо пучит глазки и грохается на пол, было понятно, что наши северные недруги запретят этот фильм.

Ну а как же иначе — это что, пиндосы нашего боженьку, солнцеликого усача, который соху превращает на ядрёно-бонбу аки воду в вино, лидера народа рого победоносца, фашизм разящего, высмеять захотели? А с ним и Никитку Хрущёва, над которым мы сами-то вроде как ржём, кукурузу и тапок вспоминаем, но он же ж наш — только нам ржать можно. Ох, и на Жукова руку подняли, аспиды? На маршала (по)беды?

«У-у-у, твари» — доносится из запоребрика, и сопровождается всё это какофонией взрывающихся и горящих пламенем [далее идут слишком интимные подробности строения ватного организма, запрещённые редакцией]. И вопят они от злости, что посмели высмеять, и рычат они от зависти, что своего снять не могут — ни качественной героизации, как с Черчиллем, ни высмеять кого-нибудь на Западе.

К истерике изначально подключились такие известные поклонники сайта «Миротворец», как Михалков (ранее топивший за единую-неделимую белую Роиссю), коммунист Владимир Бортко (снявший некоммунистическое «Собачье сердце»), Игорь Угольников и прочие, путём обращения в минкульт. Удивительный симбиоз прихлебателей, которые обиделись на оскорбительное отношение, надругательство над советским гов… гимном, и вообще глаз на [опять интимные подробности] натянули, завидев там цинизм по отношению к годовщине Сталинградской битвы.

Сильно там болеют.

К этим болезным присоединились и родственнички. Внучек дяди Йоси, Яков Джугашвили назвал творческую команду фильма «нелюдями» и посетовал на бездуховную Россию. Ему мало тех скреп, видимо, ржавеют. А вот образцовым примером он назвал Северную Корею — там-де, духовнее будут, чучхеисты. Не удержался и сын Хрущёва, ныне здравствующий в загнивающих Соединённых Штатах, назвавший фильм пасквилем и подлой ложью, которая отравляет чувства людей. Ну да, классно же из сердца вражьего государства топить за коммунизм уже к 1980-му.

Вообще, это настолько смешно, как свино адепты русскаго міра, совмещая большевизм с православием и «белоимперскостью», вопят на разные стороны, прикрывая свою историческую неполноценность фиговым листочком в виде министерства прачечной культуры РФ.

Мединский (который министр), объясняя запрет, сказал: «…много людей старшего поколения воспримут его как оскорбительную насмешку над всем советским прошлым, над страной, которая победила фашизм, над советской армией и над простыми людьми».

И знаете, если ещё пару лет назад эти действия вызывали бы у меня страх, то теперь — только хохот. Ведь Мединский прав, и этот фильм — чистейшей воды насмешка: над дряхлым диктатором, над его посіпаками, над страной и народом, что стали жертвами оных. Но Мединский недоговаривает — это насмешка, показывающая правду и скрывающая слёзы сквозь смех.

Правда режет глаза, а смех мешает игнорировать. И вот мы подходим к главному. К культурной ценности таких насмешек.

Сталин — самый кровавый диктатор прошлого века (если не всей истории, и если не смотреть на преступления Ленина). Любить и защищать такого человека — моральное преступление, убогое поведение, мерзость, не заслуживающая не то что рукопожатия, но и плевка и удара в морду жалко.

Любым диктатором, как мне кажется, движет чувство намертво (иногда в прямом смысле слова — посмотрите на мумию дедушки Володи) вписать себя в историю, необходимость утверждения страха, чтобы его боялись и уважали. А знаете, что их больше всего бесит, что полностью уничтожает память о них? СМЕХ, господа. Не зря ж за анекдоты сажали.

Только высмеивая, обсмеивая, издеваясь над живым и мёртвым диктатором, мы погасим его влияние. И да, морализировать над моральностью смеха над заведомо аморальным ублюдком не стоит — это не только допустимо, но и необходимо. Ведь какой смысл себя вписывать в историю, злобно стучать ножкой и мать Кузькину поминать, когда ты, диктатор, заранее знаешь, что будут смеяться над тобой, лежащим в луже собственной мочи.

Но этот урок не усвоил другой лысый подражатель по прозвищу [вы и сами знаете]. И когда он будет лежать в луже собственного ботокса, мы посмеёмся вдвойне, втройне, порвём три баяна, вырубим все березы, дожрём последних снегирей и сделаем всё, чтобы о нём никогда не вспоминали со страхом и вожделением. Аминь.

Или как у нас говорят на Нью-Йоркщине – фри борстч (или боршт)

Постскриптум

Смейтесь, господа. Смех нам поможет. И смех расставит всё на свои места. И поэтому мы смеёмся вместе с Черчиллем над его шутками и помним о нём, и смеемся над шутками над Сталиным.

Смех вселит оптимизм для победы. Но бороться придётся сквозь кровь, пот и слёзы.

«Нам предстоит суровое испытание. Перед нами много долгих месяцев борьбы и страданий. Вы меня спросите, каков же наш политический курс? Я отвечу: вести войну на море, суше и в воздухе, со всей мощью и силой, какую даёт нам Бог; вести войну против чудовищной тирании, превосходящей любое человеческое преступление. Вот наш курс. Вы спросите, какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа, победа любой ценой, победа, несмотря на весь ужас, победа, каким бы долгим и трудным ни был путь; потому что без победы не будет жизни».