От плуга до меча и обратно
Хорошего начала недели вам, мои немногочисленные читатели! В нашем ололокультурном лектории продолжается цикл материалов, посвящённый всякоразным восстаниям, бунтам и прочим беспорядкам. Сегодня поговорим о восстании, которое водрузили себе на стяг леваки и носятся с ним уже более ста лет.
Дело было в Британии. Так что включайте самую британскую группу как саундтрек — и поехали.
Может быть, кто-то из эрудированных читателей догадался (а может, и нет), но речь сегодня пойдёт о «великом крестьянском восстании», или «восстании Уота Тайлера», которое случилось в Англии в конце XIV века.
Обычно социалисты говорят о тех событиях с придыханием: с горящими глазами рассказывают о том, как униженные и угнетённые крестьяне с вилами и цепами наперевес взяли штурмом Лондон и вынудили короля выполнить всё, что от него требовали. Но было всё не совсем так. Вернее, совсем не так.
А вот как было на самом деле — давайте разбираться. Заодно подумаем о том, можно ли извлечь какие-то уроки из этого безусловно громкого события.
Официально всё началось с того, что в разгар Столетней Войны юный король Ричард II совсем не вовремя прислушался к советам своих министров. И решил ввести ещё один налог, чтобы обеспечить финансирование армии во Франции.
Налогов и без того хватало. А уж из-за особенностей сбора податей получилось так, что новые поборы просто не удалось собрать. Органы самоуправления откровенно саботировали этот процесс. Так что Лондону ничего не оставалось, кроме как направлять в разные концы страны инспекторов, которые и разбирались с неплатежами.
В одном городке инспектор попытался арестовать чиновника. Началась поножовщина, контролер дал дёру, ну и понеслось — «хватит кормить Лондон».
На этом месте нам стоит отдышаться и сделать небольшое лирическое отступление. Рассказать об обстановке в стране. Как она дошла до такого, что одной искры в глубокой провинции хватило, чтобы полыхнуло по всей Англии? И кто же в этом оказался виноват?
А виноваты, как я считаю, были провинциальные землевладельцы. Они не захотели приспособиться к новой экономической обстановке, которая возникла после того, как чума выкосила половину населения страны.
С одной стороны, были нарушены привычные торговые связи. С другой — вы уж простите, но работников стало намного меньше. И не только крестьян, вообще всех.
Примечание редакции. Кстати, последний абзац подходит к нынешнему миру.
Таким образом, труд как ресурс резко поднялся в цене. Люди подняли голову и стали требовать большей оплаты.
Потребители этого ресурса в городах отчасти были согласны, тогда как в деревнях землевладельцы, у которых наличествовали крепостные крестьяне, были против. Зачем платить больше тому, кто в любом случае обязан выполнить определённый объём работы? Обойдётся.
Таким образом, возникло расслоение. Доходы части ремесленников и крестьян значительно выросли, доходы всех остальных остались прежними. Естественно, это вызвало недовольство, а с ним мелкий саботаж и волнения.
Ещё были приняты «трудовые законы», которые регламентировали цены на услуги. Начались гонения на тех, кто пытался заработать больше положенного. Более того, вскоре были приняты законы «о роскоши», регулировавшие, что кому можно продавать, а кому нельзя.
Сами видите — по большому счёту дело было не в новом налоге, а в ситуации в целом. Крестьяне хотели и могли заработать, но это было невыгодно землевладельцам, а те лоббировали принимаемые законы.
Эта ситуация ударила по всем остальным слоям общества, так как лишние деньги у крестьян означали спрос на рынках. Неудивительно, что местные суды и мелкие чиновники зачастую активно саботировали сбор новых налогов — им было выгодно, чтобы деньги оставались на местах.
Столица прожила этот период вместе с другими регионами. Ведь кроме сложной ситуации в провинции, в Лондоне также было неспокойно.
Гильдии и братства ремесленников и торговцев не устраивало усиление роли королевского суда в городе — раньше всё решалось местными окружными судами. Кроме того, определённую напряжённость вызывали фламандские ткачи. Они пытались закрепиться в Лондоне и составляли серьёзную конкуренцию англичанам.
Случилось то, что и должно случиться, если игнорировать ситуацию в обществе. Где нет урегулирования проблемы, стартует бунт. Со всеми своими неизменными атрибутами — резнёй, грабежами, поиском крайних — и как обычно, с появлением харизматичных вожаков, заявивших о политических требованиях.
Фронтменом стал Уот Тайлер. То ли бывший солдат, то ли мелкий ремесленник — непонятно.
Повстанцы выставили требования отмены крепостного права и казни советников короля. Отдельно отметим, что программа протестующих была понятна и выполнима.
Но так сложилась весьма интересная ситуация. Основную массу активных, идейных бунтовщиков составляли вовсе не крестьяне. Это были мастеровые, торговцы, мелкие чиновники, местные священники, небогатые дворяне. Причина была проста — они требовали от короля возможностей для заработка для крестьян.
Почему же? Именно крестьяне были звеном, создающим денежную массу в обществе. Не считая единиц-радикалов, считавших корнем зла дворянство как класс, это и было ядро восстания. А уже к нему время от времени примыкали беднейшие слои — обнищавшие крестьяне, которым нечего было терять, ну и обычные маргиналы (надеялись на добычу в богатых домах).
Что интересно, руководство восстания активно пользовались псевдонимами. Кто именно являлся идеологами и вожаками — остаётся тайной. Кроме тех, кого раскрыли и казнили. Но сдаётся мне, это были далеко не все.
Падали город за городом — они не оказывали сопротивления бунтовщикам. Ведь те повторяли, что идут за короля и против его коррумпированных чиновников с высшей знатью.
Вскоре повстанцы вошли в Лондон, точно так же не встретив сопротивления. Здесь к ним также присоединились мастеровые и торговцы. Кроме домов знати и чиновников, первым делом ребята сожгли королевский городской суд и устроили резню среди фламандских ткачей.
Король укрылся в Тауэре, а после неудачных переговоров вообще бежал из города, по пути издав указ об отмене крепостного права. Помимо этого, он назначил доверенное лицо: кто-то должен был договариваться с жителями Лондона и более-менее утихомирить столицу, переманив на свою сторону ремесленников.
Вскоре назначили переговоры между королем и Уотом Тайлером. Надо отдать должное смелости юного Ричарда — с крохотным отрядом телохранителей он подъехал к толпе восставших и вызвал Тайлера к себе. Тот, будучи уверенным в своём превосходстве, нагрубил королю и был убит.
По другой версии, ранил лидера бунтарей лорд-мэр Лондона, а стража добила. Тем не менее, результат тот же.
После этого Ричард обратился к бунтовщикам и убедил перейти на свою сторону большую их часть. По стране и так полетели слухи, что король отменил крепостное право. Крестьяне разошлись по домам. А вот после казни Тайлера так и вовсе началась паника.
И тут король втихаря отменил свой указ, мотивируя решение тем, что он пошёл навстречу — только главарям было всё мало и они просто требовали крови.
Опираясь на ополчение, собранное его людьми в Лондоне, и на часть перешедших на его сторону повстанцев, он навёл порядок в столице. После чего восстание было подавлено по всей стране.
Точно так же, как без боя сдавались города, теперь разбегались сами бунтовщики. Чаще всего, выдавая зачинщиков.
По сути, восстание ничего не дало в плане изменения законодательства или налоговой политики в Англии. Единственным результатом стало то, что бунтовщики вырезали большое количество чиновников и знати.
Вроде бы их преемники стали более аккуратны при сборе налогов и общении с непривилегированными классами. Но это не точно. А увидев, что нужное количество налогов на содержание армии собрать не удаётся, англичане решили сократить траты на войска во Франции.
В принципе, всё. Главная причина восстания — крепостное право — отмерла сама по себе чуть позже, чисто по экономическим причинам. Кто бы мог подумать, что наёмные работники трудились более усердно.
Чем мы можем подытожить сегодняшний рассказ? Скорее всего, тем, что бунт ради бунта — чистая бессмыслица. А если требования были удачны, действовать надо осторожно.
И даже если бунтовщики перережут самых зажравшихся чиновников, ничего не изменится. Точно так же, как не изменится законодательный вектор развития государства. По крайней мере, об этом говорит история великого «крестьянского» восстания, в котором крестьяне были на вторых, если не на третьих ролях.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.