Пара слов о блокаде Мариуполя

Этот текст не будет привычным для ПиМ лонгридом. Потому что это не размышления, не аналитика, не сравнительная аналитика и не концепция чего бы то ни было. Это почти сухой дескриптивный пост про украинскую Меотиду и её нынешние проблемы, имеющие под собой российский фундамент.

Наверняка вы уже слышали, что рф подвергает Азовское море блокаде. Сейчас я попытаюсь описать, в чем эта самая блокада заключается.

После постройки Керченского моста оккупант, со свойственной ему отмороженностью, объявил его стратегическим объектом и подверг усиленной охране. Ртом декларируются, что все судна, неважно под какими флагами, будут подвергаться досмотру на входе в Керченский пролив. По факту же эти трудности испытывают только те суда, которые идут в/из украинских азовских портов. Суда с destination point порт Таганрог, Темрюк etc. досмотру не подвергаются.

Автор 1,5 года проработал в Мариупольском порту на позиции «морской агент» и знает, о чём говорит.

Если брать среднюю температуру по палате, то простой судна с водоизмещением 20000 тонн обходится судовладельцу примерно в 2000 долларов США в час. Это, кстати, во времена Тимошенко и Януковича было главным рычагом коррупции в припортовой таможне. «Мистер кэптейн, или 500 еврос, или фул сёрч (полный досмотр)». А фул сёрч — он часов на пять/ на девять. Естественно, что капитану легче откашлять на карман, чем замораживать погрузку на такое количество времени.

Досмотры и проверки, которые оккупант устраивает украинским азовским судозаходам, тормозят судно на сутки-трое. Это колоссальная потеря оборотных денег. Естественно, что фрахтователи уже с неохотой связываются с шиппингом из портов Мариуполя и Бердянска. Более того. Международные страховые корпорации (такие, как Lloyds) уже повышают тарифы на грузы, идущие через украинские порты на Азовском море.

Всё это бьёт по широкому сектору экономики и бизнеса. Например, из-за Керченского моста количество судозаходов в Мариупольский торговый порт упало на 30%. Это ощутимо ударило как и по самому предприятию, так и по целой цепочке бизнеса при нём. То есть оккупанты сознательно нивелируют рентабельность нашей морской экономики.

Так что блокада Азовского моря — она не про шлагбаум. Она про рычаг экономического давления.

У меня нет ответа на вопрос «Что делать?»

Наверное, как и в случае с гибридной интервенцией, нашему МИД надо работать с мировым сообществом. Готовить иски в международные суды совместно с судовладельцами и грузополучателями. Иски о компенсациях и возмещениях. Возможно, наказать рублём — это, на данном этапе, наша единственная тактика контрблокады.

Положение вещей осложняется ещё и тем, что у Украины совместно с оккупантом есть договор о совместном использовании акватории Азовского моря. Если мы разорвём его в одностороннем порядке, то страна рабов страна господ вполне может устроить тотальную, а не экономическую блокаду.

И вот уж чего делать не стоит, так это открывать военную конфронтацию на море. Кремль только этого и ждёт. Это будет формальным поводом для мобилизации Черноморского флота и атаки на Бердянск и Мариуполь.

Их надо переигрывать умнее. И тоньше.

Dixi.