Мировая с медведем

Александр Иванюта

Когда-то давно известный на ПиМе и весьма мною уважаемый автор написал: «Мы воюем не с русскими, не с языком воюем и не рвём глотку укушенным телевизором – мы противостоим режиму Путина. Системе лжи, насилия, обмана и глупости»; и потом ещё: «Но факт того, что Путин сошёл с ума и хочет восстановить империю, не должен пересекаться с тем фактом, что миллионы людей – как русскоязычных, так и владеющих только украинским – продолжают зависеть от культурного поля не всегда адекватного соседа с Севера».

Тогда мой ответ был помечен как «хейт спич». Но я снова попытаю счастья в этих ваших гринлайтах.

А почему, собственно, в указанный цитате факт не должен пересекаться? Может, в этом и проблема, что мы разделяем русскую культуру – русский язык – российское государство – русского человека? Может, в этом и проблемы нашей с вами нации?

Сами по себе явления и вещи индифферентны, как сказал апостол Павел: «… нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто» (Послание к Римлянам, 14:14).

Но если рассматривать не само явление, а результаты его существования, то можно сделать иные выводы. Кто там отделяет русскую культуру и русских людей от государства российского? Зря. Думаю, это один, неделимый на части феномен. Путин, Собчак, Навальный, Песков, Быков, Прилепин, Невзоров, Понасенков – это единая, неделимая субстанция.

Вас никогда не удивляло, как вообще стало возможным такое уникальное явление, как русская литература? Задумайтесь. Все эти Лесковы, Салтыковы-Щедрины, Толстые, Некрасовы, Достоевские... Я не про художественную уникальность. Ведь эти люди и их произведения достаточно сильно «оппонировали системе» Российской империи. И, тем не менее, их продолжали издавать. Иногда с трудом, иногда с перерывами. Но, чёрт возьми, продолжали!!! Возьмём хотя бы «Историю одного города» Щедрина. Что там непонятного? Ведь ясно, чьи образы даны в произведении – это практически прямая хула на царей. И всё равно вся империя читает. Пушкин сначала пишет нам про обломки самовластья, а потом он всё равно «великий русский поэт». Так можно перечислять до бесконечности – почти все великие русские писатели и интеллигенция (Чаадаев) оппозиционны, гонимы.

Но – сюрприз! – читаемы, издаваемы, цитируемы. Они против системы, а система их терпит. У системы что – не было выбора? Был, сталинская эпоха это показала. Империя легко может поставить в стойло любого: Мандельштам, Бабель, Гумилёв... Но почему тогда они всё время существовали, эти светочи духовности и добра – русские писатели? Почему система допустила их к печатному станку?

Давайте посмотрим, когда вообще это явление «великой русской культуры» зародилось? Думаю, отправной точкой можно считать так называемый «золотой век», то есть первую треть XIX века. Времена Пушкина и Лермонтова. Чем же характерны эти времена для империи? Именно в этом историческом отрезке Российская империя по большей части стабилизируется в своих границах, обретает точные контуры, границу. И именно тогда перед империей встаёт гигантский вопрос: а как эту всю разношерстную, многонациональную, разноязычную, цветную кучу этносов объединить? Сплавить, слить воедино! Но как? У всех свои мифы, своя вера, вся империя в гетерогенном состоянии. Это была сверхзадача – что станет катализатором, субстанцией, которая запустит процесс гомогенизации этносов? И такой катализатор был найден. С него и начинается «золотой век» русской литературы:

Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,

И назовёт меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн,

и ныне дикой Тунгуз, и друг степей калмык.

Во все времена «великая русская культура» для империи была мощнейшим химическим реактивом, на основе которого в «тюрьме народов» решалась задача по созданию единой, надэтнической общности.

И если где-то были возможны отклонения в виде национальных культурных движений, их тихонько выпиливали. Тут вам и Эмские указы, Валуевские циркуляры, а потом выпиливание «хвильовізма», «Розстріляне відродження», Стус, Чорновіл, прочие деятели. Потому что вот не надо! Пушкина читайте. Тунгус и Калмык читают, и ты читай. И Булгакова.

Тут стоит упомянуть и о главном метасюжете русской литературы. Он, по моему представлению, достаточно прост. Это не революции и не взаимоотношения между властью и народом. Такие сложные построения тунгусу с калмыком не понять. Главный метасюжет – это создание «светлого образа русского человека». В литературе настоящий, истинный русский человек не сможет ударить в спину по определению. Например, няшка Пьер Безухов. Этот настоящий, истинно русский человек, даже совершив преступление, будет физически страдать, валяться в горячке, как Раскольников. Он вообще не здесь, его душа стремится к высшим духовным сферам, как у Живаго, Лёши Карамазова. Он, может быть, и сумасшедший, но всё, что его интересует – метафизика и «внутренняя Монголия», как у Петра Пустоты. И что главное – с этим человеком не страшно. Он если кому и навредить может, то только самому себе. Олух царя небесного.

Вся проблема в том, что этот человек существует только в литературе – в России он не существует. Он существует в наивных умах людей, любящих Тургенева и Ахматову. Настоящий русский человек намного более прост. Вот его более живой образ, взятый из статей Сержа Марко об Иловайске:

«По прибытию туда начал общение с "министром обороны ДНР" с позывным "Царь", Кононовым Владимиром Петровичем, который на протяжении двух часов пилил мне мозг рассказами, какие это мы, оказывается, негодяи, что мы тут творим, что мы убиваем тут, сам вот он со Славянска, что Славянск, оказывается, они оставили только для того, чтоб мы его не разрушили, ну и прочее… Два часа он мне всё это рассказывал, а я его перебивал фразами типа: "Я всё понял Владимир Петрович, я вас услышал, но позвольте мне уйти. Там есть раненые, которые могут не дожить до окончания нашего разговора и не дождаться нашей помощи"…

Там я нашёл шесть расстрелянных наших бойцов, раздетых. Увидел одного командира российской десантной разведроты – он ходил в английской форме, которой у них не было.

Вообще, россияне были одеты в одежду без знаков различия. И, кстати, без бронежилетов. Второй день меня пустили работать на позиции россиян. Они стояли на всех господствующих высотах, непосредственно в районах их обороны я и работал. Там уже увидел разбитую технику, танки, БМП, которые расстреливали в упор колонну. Даже по людям стреляли ПТУРами с БМД. Вся земля была в проволоке, там я находил тела. По тому, как они лежали, понял, что по людям стреляли из ПТУРов. Палили из чего могли. И вот, когда на второй день я работал на этих позициях, после Старобешево и Новоекатериновки спустился к Победе, там мне показали захоронение, среди погибших наших солдат находил и россиян. Россиян отдавал им» (Интервью с И. Н. Палагнюком).

Ещё одно место, где «последний русский» живёт – это наше с вами сознание. Он там основательно закреплён произведениями Гайдара, Шолохова, Аксёнова, Войновича, Трифонова, Довлатова. Единственный писатель, не рисующий нам такого образа – Шаламов.

И мы все – украинцы, беларусы, казахи, татары и прочие – живём с этим образом. А потом не можем понять причину собственной депрессии, когда начинается «котёл» в Иловайске или оккупация Крыма. Боюсь, со временем братья-беларусы тоже переживут разрыв шаблона, мегаболезненный. А за ними казахи и прочие.

Проблема в одном – мы верим в этот образ, потому разделяем Путина и российскую интеллигенцию, имперскую систему и культуру. А на деле это Уроборос. СобчакоПутиноборос. Как там сказал Блок, «политика – это маленькая заводь в океане культуры». Тогда русское с его «светлыми образами» и есть наполнение этой заводи.

Они же все бредят одним, даже самые прогрессивные: «Мы все вернёмся в СССР». Вы Быкова послушайте – он ум, честь и совесть российской оппозиции. Ему не интересна судьба «Соборного українського правопису» и его создателей. Ему не интересно. Да здравствует плавильный котёл!

Блин! Может, хватит уже ставить эксперименты над людьми? 300 лет на это было. Отвалите уже, наконец, великие русские поэты!

Ведь всё просто, как в посланиях Павла: «Итак, вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Послание к Римлянам, 10:17).

Это необходимость, условие искусства – вера в добро и благонамеренность его создателей. Иначе невозможно. Слушая песни, читая книги российских авторов, пользуясь «ВКонтакте», мы вновь и вновь запускаем в себе этот процесс веры в «светлый образ русского». Это подсознательно. Ну не может, по нашему мнению, человек, так сильно и красиво написавший, быть носителем зла. Не может.

Он не может. Но стоящий у него за спиной братишка-почвенник может. Ему вообще без проблем. Он потом снимет с твоего бездыханного тела камуфляж MTP и будет в нём расхаживать. И будет потом ПТУРами разносить твою колонну, потому что ты поверил на слово.

Поэтому я против разделения: Путин – отдельно, язык и интеллигенция – отдельно. Да не отдельно нифига! Триста лет это наблюдаем. Пора бы уже и понять.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.