Пеплум: античный герой с мечом и в сандалетах

Решил я тут покопаться в истории современного кинематографа и нашёл одно интересное направление, о котором я и собираюсь сегодня вам рассказать, мои немногочисленные читатели. Так уж сложилось, я люблю всякоразные околоисторические фильмы, а если быть точнее — те картины, где действие происходит в античном мире или что-то около этого.

Скорее всего, кому-то из читателей тоже нравится вся эта эстетика фаланг, колесниц и прочих легионеров, потому я провёл небольшие раскопки на эту тему и нашёл там меч и сандалию. Именно так, «Sword and sandal», кинокритики окрестили жанр европейского кинематографа, фильмы которого являются прямыми предками современных «Трои», «300 спартанцев» и иже с ними. А саундтреком сегодня будет песня из фильма про римлян с Джеки Чаном. Может не идеальное попадание в сегодняшнюю тему, но фильм мне понравился, потому слушайте.

Поехали, не торопясь. Все началось ещё в эру немого кино, на самой заре кинематографа, когда итальянские режиссёры сняли целый ряд фильмов на тему Рима и Древней Греции по наиболее известным мемам (устойчивым информационным единицам) типа «Падение Рима», «Антоний и Клеопатра», «Брут», «Юлий Цезарь» и так далее.

Особенностью этих фильмов была претензия на размах и масштабность, несмотря на скудные технические возможности того времени. Пафос, римские (греческие) одеяния, массовка и всё остальное, что было и остаётся основой для околоисторического кинематографа, наряду с несложными сюжетами сделали эти фильмы достаточно популярными. Более того, использование сюжетов на основе истории и мифологии Древнего мира стало визитной карточкой итальянского кинематографа.

Здесь надо понимать один очень важный момент — на протяжении всей истории кино идёт постоянное соперничество между американскими фильмами и в данном случае европейскими. Если с бюджетами у голливудских режиссёров проблем не было, то вкладываться в итальянское кино желающих было куда как меньше. Что вынуждало искать те решения, которые не только обеспечат картинам популярность в прокате при скудном бюджете, но и будут иметь свое уникальное наполнение, обеспечив узнаваемость.

От просто исторических фильмов, с размахом показывающих великое прошлое, фокус сузился до сценариев, где античность была лишь фоном для приключений главного героя, который крушил всё направо и налево, завоёвывал сердце прекрасной дамы и в конце фильма красиво уходил в закат. В 1914 году на экранах кинотеатров появляется «Кабирия», где впервые появляется герой по имени Мацисте.

Фильм был настолько успешен, а главный герой — здоровенный качок Мацисте — настолько полюбился зрителям, что в последующие годы вышло более десятка лент с этим персонажем. Помимо брутального перекачанного главного героя и прекрасных дам его сердца в тех фильмах смотреть особо было нечего, как говорится «ни сюжета, ни бюджета», однако Мацисте как ни крути был достаточно серьёзной вехой на пути к нашей цели — фильмам в жанре sword and sandal, или как его ещё называли, «пеплум».

Во времена фашистской Италии кинематограф находился под сильным влиянием немецкого кинематографа. Поэтому истории о герое-одиночке на некоторое время уходят на второй план, отдавая пальму первенства идеологически верным картинам. А всё, что нам сегодня интересно, начинается уже после этой печальной эпохи. К концу сороковых годов у людей снова появляется интерес к развлекательному кино, да и дешевизна съёмок в послевоенной Италии играет немаловажную роль.

Эпоха непосредственно «пеплума» началась с череды американских фильмов по античным сюжетам, снятых в начале пятидесятых годов. Во-первых, это, конечно же, «Quo Vadis» по роману Генриха Сенкевича, в котором помимо других героев появляется персонаж по имени Урсус, ставший впоследствии не менее культовым пеплумовским героем, чем Мацисте. Кроме того, были и «Грехи Рима», и «Атилла», и «Земля Фараонов», и «Улисс» с Кирком Дугласом.

Когда в Голливуде прошла мода на «античное кино», местные кинематографисты, принимавшие участие в съёмках этих американских картин, решили продолжить это направление. Однако в небогатой Италии проблематично было снять фильмы такого уровня, что, впрочем, не остановило таких энтузиастов, как например Пьетро Франциски.

Он решает «вернуться к корням» и сделать акцент на внешних качествах главного героя и античном фоне. Ну а кто может быть более внешне эффектен в героическом кино, как не профессиональный бодибилдер (Шварценеггер не даст соврать). После определенных поисков на главную роль нового фильма про Геркулеса был выбран американец Стив Ривз, и это было попадание в десятку.

После триумфальных показов в США профессиональный качок буквально проснулся знаменитым, а заодно проснулась и итальянская киноиндустрия, увидев возможность прилично заработать при крайне небольших вложениях. Геркулес, Урсус, Самсон, вытянутый из забытия Мацисте, Голиаф и прочие герои прошлого и вымышленного снова в промышленных масштабах стали причинять добро на экранах и увлекать в закат прекрасную даму сердца.

По понятным причинам достаточно долго кинокритики не относились серьёзно к фильмам в стиле «пеплум». Разве что у них возникало желание посмеяться над неуклюжей игрой перекачанных главных героев или над нелепыми декорациями. Однако, несмотря на первоначальное высокомерное «фе» от критиков, это было доступное, популярное кино.

Без особых заморочек и глубокомысленных копаний. Исполнителям ведущих ролей действительно хватало развитой мускулатуры, меча и сандалий, чтобы перевоплотиться в благородного героя и завоевать сердце зрителя в кинотеатре. Однако уже в шестидесятых годах европейская пресса начинает восхвалять самобытный итальянский жанр, говоря о переосмыслении древних мифов, о своеобразном философском прочтении античного наследия и прочая и прочая. На мой взгляд, дело абсолютно не в том, что итальянские режиссёры стали снимать более глубокие фильмы — если сравнить ранние пеплумы и поздние, то разница видна если только в более детальной проработке окружающего мира — дело в возрождении европоцентризма именно в начале шестидесятых годов.

Если европейское — значит надо найти за что похвалить, если американское — найти за что поругать. Как бы то ни было, пеплумы были очень заметны и популярны в Европе пятидесятых-шестидесятых годов.

Во второй половине шестидесятых количество фильмов о героях меча и сандалий резко падает из-за появления новой, достаточно перспективной темы для сюжетов несложного кино. Пришла эра спагетти-вестернов и европейских шпионских фильмов. Однако не надо прилагать много усилий для того, чтобы найти прямые отсылки к классическому пеплуму в более-менее современных фильмах.

Варварская серия Шварценеггера возродила интерес к профессиональным бодибилдерам в качестве главных героев. Околоисторические и фэнтезийные фильмы восьмидесятых-двухтысячных вытащили наружу классические сюжеты итальянских режиссёров, вот только всё в порядке стало (не всегда конечно, но уж как есть) с деталями окружающего мира, со спецэффектами, с актёрской игрой героев-качков и красавиц-героинь.

Всё пошло по спирали. Да и зачем изобретать что-то новое, если всё уже придумано до нас? Главное, чтобы любитель исторических фильмов точно знал, что в конце картины будет хэппи-энд, где зло побеждено, а добро снова восторжествовало.