Плутон не планета! Почему это так принципиально

Примечание редакции. Ну и чтобы закрепить знания о Солнечной системе, републикуем материал Дениса Альбина для журнала «Всё о космосе».

Недавно мы в нашем журнале опубликовали статью «Плутону нужно вернуть статус планеты, считают эксперты». В комментариях к этой статье в нашей группе на Facebook российский астроном Сергей Язев выразил категорическое несогласие с такой идеей, в результате в комментариях (и не только) прошла мини-сессия «вопрос – ответ», которой я хотел бы с вами поделиться.

На предложение экспертов вернуть Плутону статус планеты Сергей Язев написал: «Не нужно».

Денис Альбин: Как-то получилось, что по этому вопросу у меня до сих пор нет определённой позиции — я в восторге от снимков и публикаций на тему Плутона, а как его определять… Для меня не важно. Вот объясните, с точки зрения астронома, почему это всё так принципиально?

Сергей Язев: Если бы Плутон был единственный объект такого рода, — это было бы неважно. Но в поясе Койпера открыты уже десятки тел, в принципе, сходных с Плутоном (хотя и поменьше, чем он) — с примерно такой же низкой средней плотностью, с большим количеством льдов в своём составе. Это Эрида, Седна, Макемаке, Хаумея, Орк, Квавар и другие.

Логично отнести их все к некоему особому классу небесных объектов. Считать их планетами, по-моему, было неразумно, ведь тогда уже сегодня у нас было бы около двадцати (а в перспективе до сорока) планет. Подобную «мелочь» мы не видим и ещё долго не увидим в других экзопланетных системах, и там планетами мы называем только «крупняк», который можем почувствовать, — это ещё один довод.

В общем, по многим параметрам гораздо лучше и логичнее выделить отдельный класс «карликовых планет» (что и было сделано в 2006 году), чем с натугой подтягивать к разряду планет всякую мелочь, которой в Солнечной системе может оказаться много.

Денис Альбин: А почему тогда не выделить Плутон в отдельный класс «двойных планет»? Барицентр системы Плутон — Харон находится вне поверхности Плутона. Насколько я понимаю, на данный момент это уникальное явление для подобных объектов?

Сергей Язев: Для физики это неважно. Представьте себе, что масса Харона была бы поменьше, тогда барицентр оказался бы внутри Плутона, и мы бы просто называли Харон спутником Плутона (что многие делают и сегодня, не совершая большой ошибки). Понятно же, что перед нами некая случайность — когда в одну систему объединились два тела, не существенно отличающиеся по массе. Нет сомнений, что будут найдены и другие подобные «пары», среди астероидов, например. Но гораздо важнее, как устроено тело, что у него внутри, как оно формировалось. А одно оно, или два таких оказались рядом — не так важно, это не очень существенный параметр.

Денис Альбин: Ну в отличие от астероидов, Плутон и Харон находятся в гидростатическом равновесии, как и другие планеты Солнечной системы…

Сергей Язев: Правильно, но это тоже не главный параметр. Все стабильные объекты находятся в равновесии, иначе они сжимались или расширялись бы. Очень похожи на планеты многие спутники планет — например, крупные спутники Юпитера Ганимед, Каллисто, Европа, Ио, спутник Сатурна Титан. Похожи на карликовые планеты многие спутники планет-гигантов, начиная со спутника Нептуна — Тритона. Можно назвать ряд других параметров, по которым вся эти объекты похожи на планеты, хотя по каким-то — не похожи. Надо понимать, что любая классификация условна и принимается только для удобства.

Идея была такая: называть одним словом (планеты) объекты, сильно отличающиеся по массе, размерам, внутреннему строению (у объектов типа Плутона, похоже, нет железных ядер), — неудобно. Я, например, против того, чтобы какой-нибудь объект типа Макемаке называть планетой, подобно Земле. А вот карликовая планета — нормально, удобно, сразу становятся понятными некоторые свойства, уже из самого названия. У детей, которым это с детства говорят, никаких вопросов не возникает. Один школьник мне сказал однажды: «Плутон в полтора раза меньше Луны, а туда же — планета…»

Сергей Арктурович Язев — российский астроном, директор астрономической обсерватории, профессор Иркутского государственного университета, старший научный сотрудник Института солнечно-земной физики СО РАН, доктор физико-математических наук.