Разворот политики Трампа

Примечание редакции. Трампа хвалят за то, что он недостаточно Трамп. Мы не шутим: примерно это пишет в своей колонке для Project Syndicate профессор экономики Гарварда, бывший советник Рональда Рейгана Мартин Фельдшейн.

В первые сто дней своего президентства Дональд Трамп совершил разворот на 180 градусов по многим вопросам обороны и торговли — относительно своих позиций во время избирательной кампании.

И эти зигзаги принесли позитив.

Лучший пример — изменение политики Трампа по Китаю. В процессе кампании Трамп обещал объявить КНР валютным манипулятором, отказаться от политики «Единого Китая» (признания Тайваня частью Большого Китая), которая долго была основной в американо-китайских отношениях, и ввести высокие тарифы на китайский импорт, чтобы уменьшить двусторонний торговый дефицит.

Ничего подобного не произошло. Трамп не заклеймил Китай валютным манипулятором. Во всяком случае, когда Министерство финансов США в прошлом месяце опубликовало обзор китайской валютной политики, в нём было прямо противоположное заключение.

Позицию по «Единому Китаю» президент тоже быстро сменил. На встрече с президентом Китая Си Цзиньпином он сообщил коллеге, что США остаются привержены этой политике, и пригласил Си нанести ему визит в резиденции Мар-а-Лаго во Флориде.

Эта встреча даже привела к новому торговому соглашению под надзором министра торговли США Вилбура Росса. Китай согласился открыть свой рынок американской говядине и разнообразным финансовым услугам, а США согласились поставлять туда сжиженный газ. В итоге торговый дефицит упадёт, но тарифы не вырастут.

Это снижение двустороннего торгового дефицита не скажется на общем показателе оного — разнице между инвестированием и сбережением в США. В конечном итоге просто увеличится двусторонний торговый дефицит с какой-либо иной страной. И хотя администрация Трампа ошибается, когда сильно акцентирует на дефицитах во взаимоотношениях с отдельными государствами, в случае Китая эффект оказался позитивным: упали торговые барьеры, стоявшие перед американским экспортом.

Что до других стран Азии, то Трамп — ещё во время кампании — заявил Южной Корее и Японии, что им больше не следует полагаться на американские гарантии безопасности. Но практически сразу после того, как Трамп вступил в должность, министр обороны Джеймс Маттис полетел в Сеул, чтобы приободрить корейцев, а президентская администрация продвинула идею установки в Корее новой противоракетной системы THAAD (Terminal High Altitude Area Defense). И это невзирая на возражения Китая. Позднее Маттис полетел в Японию, где также заверил местных в продолжении военной поддержки со стороны США.

Аналогично — кандидат Трамп жаловался, что европейские члены НАТО не хотят тратить 2% ВВП на оборону, и собирался снизить военные расходы США в Европе. Он также критиковал НАТО за неготовность присоединиться к американской кампании против «Исламского государства».

И всё же Трамп «дал заднюю» — и европейцы немного продвинулись в указанном США направлении. Трамп, напротив, предложил выделить больше средств из федерального бюджета на военные расходы США в Европе, тогда как европейские члены НАТО пообещали всё же нарастить расходы до 2% (хоть и не так быстро, как хотелось Трампу). А Североатлантический совет, управляющая структура НАТО, проголосовал за присоединение к войне с ИГИЛ (хоть и не на боевых ролях).

Во время кампании Трамп угрожал разорвать Североамериканское торговое соглашение, если только специальному торговому представителю США не удастся сторговаться о лучших условиях. Пока слишком рано предсказывать результаты переговоров. Остаётся надеяться, что будет сделан акцент на снижение торговых барьеров, ограничивающих экспорт США в Канаду и Мексику. Ошибочно будет также и снижать канадский экспорт в США на основании того, что его, дескать, субсидирует канадское правительство. Барьеры на пути импорта только ударят по американским строителям и частным покупателям.

Я не знаю, почему президент Трамп так быстро переключился на позиции, весьма отличные от тех, которые он продвигал во время предвыборной гонки. Возможно, его переубедил его комитет? Или он верит, что такие решения можно делегировать чиновникам? Или его кампания была просто нацелена на то, что хотят слышать избиратели, но не показывала его истинных намерений? Возможно, мы так и не узнаем.

Внутренняя политика — другое дело. Президентская администрация недавно выпустила бюджетный план на десять лет, который уже критикуют за несогласованность и нечёткость налоговой политики. Но бюджетная политика сильно отличается от политики международной безопасности, поскольку в этом вопрос Конгресс очень тщательно рассматривает и налоги, и расходы. В плане Трампа — урезание расходов, которое Конгресс заведомо не примет. Необходим чёткий прогноз сбалансированного бюджета на десять лет при условии отстаивания позиции Конгресса и с чётко прописанными налоговыми изменениями. Но что касается деталей потенциального ребаланса налогов, я всё ещё смотрю на план, разработанный за последние несколько лет спикером Палаты представителем Полом Райаном и его коллегами.

Невзирая на всё сказанное и написанное в Твиттер во время кампании Трампа, истинная оборонная и торговая политика его администрации — на правильном пути. Надеюсь, что фискальная политика, разработанная в Конгрессе, создаст базу для необходимых реформ как в личном, так и в корпоративном налогообложении.