Привет из Гааги: что даёт Украине победа в Международном арбитраже?

Осмысливая решение, принятое 2 мая Международным инвестиционным арбитражем в пользу украинских истцов, надо определиться с тем, какой аспект для Украины важнее: денежный или моральный? Если денежный, то следует признать сразу: Россия нам не заплатит. (О том, откуда такая уверенность — чуть позже). Если же моральный, то можно согласиться с заместителем министра МИД Украины Еленой Зеркаль в том, что подобный прецедент важен.

Хотя ещё важнее, будет ли этот случай конвертирован в соответствующую реакцию со стороны международного сообщества или нет.

Хозяйственный спор с политическим подтекстом?

Международный постоянный третейский суд в Гааге объявил первое решение по спору с Россией из-за аннексии Крыма и экспроприации имущества украинских компаний. Это — успех для 18 украинских компаний и одного физического лица — бывшего председателя правления «ПриватБанка» Александр Дубилета. Истцы жаловались на то, что Москва мешала их инвестиционной деятельности, а суд принял решение, что Россия несёт ответственность за нанесённый ущерб и должна его возместить (цена вопроса, как известно, — 159 миллионов долларов). На этом этапе всё понятно.

Понятно и то, что Россия не признаёт право Гааги судить себя. Хотя некоторые обозреватели считают, что подписание Москвой в 1998 году Соглашения о поощрении и взаимной защите инвестиций с Украиной означает её автоматическое согласие на рассмотрение хозяйственных споров в третейском суде, в России такой подход отрицают. А это значит, что добровольно компенсацию Россия нам не выплатит. Тем более что, как отмечают сейчас российские СМИ, «мудрые арбитры из Гааги предлагают России за небольшую сумму признать, что в Крыму не было никакого народного референдума, а была аннексия».

Собственно, напрямую это из решения инвестиционного арбитража не вытекает, хотя признание судом ответственности России за всё, что происходит на полуострове, подразумевает его оккупацию. Но об «аннексии» в контексте Международного арбитража вспомнили именно российские СМИ — в соответствии с российской же пословицей «на воре шапка горит». Сейчас интересно наблюдать, а точнее читать, об их озабоченности тем, что теперь аналогичное решение суда может быть вынесено и по иску «Нафтогаза», «Укрнафты», «Приватбанка», «Ощадбанка», а также целого ряда других компаний — Stabil, Rubenor, Rustel, Novel-Estate, Everest Estate, «Кировоград-Нефть», «Крым-Петрол», Pirsan, Trade-Trust, Elefteria, VKF Satek, Stemv Group» и т.д., чьи иски ждут в Гааге решения с 2016 года.

На то, что «круг компаний, которые готовят аналогичные иски, становится всё большим», указала и Елена Зеркаль. «Призываю все компании, которые потеряли имущество в Крыму, активно бороться за компенсацию потерь», — добавила чиновница. И это хорошая мысль, только во внимание следует принять и то, что Россия пока ничего никому не компенсировала. И компенсировать, собственно, не собирается.

Прецедент ЮКОСа

Аналогия с громким делом российского ЮКОСа в данном контексте напрашивается сама собой. Но отметим, что в этой истории был один неприятный момент: в 2014 году Международный арбитраж обязал Россию выплатить рекордные 50 миллиардов долларов бывшим акционерам ЮКОСа, однако России удалось убедить Окружной суд Гааги, что у третейского суда не было юрисдикции для рассмотрения спора. Следовательно, предыдущее решение было признано неправомочным, поэтому в итоге те, кто подал в суд на Россию, должны были ещё и возместить ей судебные издержки.

Судя по всему, Москва надеется на такой же результат и в новом деле, и во всех других крымских делах, которых теперь явно прибавится. Тем более что, как уже отмечалось выше, в Кремле чётко осознают, что вопрос стоит куда шире возможных финансовых потерь — речь о легитимности «воссоединения» Крыма с Россией.

Какие же последствия ждут Россию? Если ей удастся доказать (как и в деле ЮКОСа), что третейский арбитраж в Гааге не имеет права выносить такие решения, то решения по выплате компенсаций будут отменены. В противном же случае ситуация затянется на долгие годы. За отказом Москвы платить могут последовать аресты российской госсобственности или акций госкомпаний на территории Украины или Европы, как это уже происходило на примере выполнения решения по делу ЮКОСа.

Здесь следует напомнить, что первыми в 2015 году к исполнению решения третейского арбитража в Европе приступили Австрия, Франция и Бельгия — эти страны начали арестовывать российские госактивы по искам ЮКОСа. Так, под удар попали банковские счета во французской «дочке» российского ВТБ и другие активы. Тогда же российские власти предупреждали, что аресты имущества могут начаться и в других странах — Германии, Великобритании, Нидерландах и США. Но, к сожалению, процесс наложения арестов был остановлен из-за обжалования Россией решения арбитража в окружном суде, о чём говорилось выше.

Между тем у России насчитываются сотни объектов недвижимости за рубежом, которые перешли России в наследство от Советского Союза (Счётная палата России оценивала 2001 объект МИД России в 124 странах в 2,5 миллиарда долларов). Плюс у России есть доли в капиталах, в том числе и европейских компаниях. Наступление расплаты за все совершенные преступления для России вполне возможно, хотя до сих пор истории подобных арестов заканчивались для России возвращением активов. А значит — если говорить о реальных последствиях решения, принятого по Крыму — теперь многое зависит от украинской власти и украинского МИД: им предстоит проявить максимум мастерства и настойчивости, «популяризируя» в мире судебное решение от 2 мая.

Это важно сделать, учитывая и то, что в Гааге ждут вердикта и другие иски украинской стороны. В том числе и те, которые никак не связаны с имущественными вопросами. Так, в прошлом году международный суд ООН в Гааге начал рассмотрение дела по иску Украины о причастности Москвы к финансированию терроризма на Донбассе и нарушению прав человека в аннексированном Крыму.

Как ни странно, но Россия принимает в этом суде участие, и, следовательно, должна была соблюдать требования о запрете (до окончательного судебного решения) нарушать права крымских татар на полуострове, в частности, воздерживаться от ограничений на представительство их интересов в собственных органах, включая Меджлис. Между тем эти обязательства не выполняются, и именно поэтому украинская сторона обращается в суд с просьбой предоставить толкование своего же приказа о применении временных мер, выданного 19 апреля 2017 года. Чем завершится это дело, пока неизвестно, однако основания для оптимизма, согласитесь, после 2 мая, существенно возросли.

Справка: 9 мая представительство Президента Украины в АРК сообщило, что украинские компании «выиграли арбитраж» в Гааге против России из-за имущества в аннексированном Крыму. При этом детали этого решения отсутствуют в пресс-релизе суда.

10 мая в Кремле заявили, что «Москва не является стороной процесса в Гааге о выплате компенсаций украинским компаниям в связи с потерей активов в Крыму».

В МИД Украины сообщили, что если Россия отказывается добровольно исполнять решение суда в Гааге, истцы могут обращаться в судебные органы других стран, где есть российское имущество, которое можно взыскать в качестве компенсации.

В марте 2014 года в аннексированном Россией Крыму «национализировали» около 480 предприятий и организаций. Украина подала иски в международные суды, где требует в качестве компенсаций не только деньги, но и российское зарубежное имущество.