Прививка вагонеткой

Вспышка кори в Украине — плохая новость.

Вспышка (анти)прививочного дискурса на истерических тонах — пожалуй, ещё хуже. С корью-то у нас в истории проблемы были и раньше. Они как раз решаемы прививками. А вот что делать с нежеланием или неготовностью прививать детей — это уже более сложный вопрос.

Давайте же отделим семена от плевел. И посмотрим на объективную и субъективную часть наших с вами проблем с прививками.

Объективное

Автор этих строк хотел бы написать, что все проблемы с прививками в Украине связаны исключительно с комплексами и химерами в головах людей. Что государство просто может и должно как-то продавить эти их комплексы и заставить их прививаться самим и прививать детей — не мытьём, так катаньем. Но это было бы неправдой: проблемы с прививками в Украине объективно существуют. И перед тем как клеймить иррациональное «антипрививочничество», надо их упомянуть.

Вообще есть два подхода к вопросу вакцинации.

Допустим, мы решили, что это — личное дело каждого, и ни государство, ни общество не вправе не давить, не стимулировать. Но это привносит в формирование коллективного иммунитета опасное сходство с украинскими выборами. За этим плюрализмом рискует последовать возрождение в Украине болезней, которых не помнили и наши родители.

Хорошо, зайдём с другой стороны. Допустим, мы решили, что коллективный иммунитет граждан — вопрос национальной безопасности. И, как и во всех вопросах национальной безопасности, государство может отнимать у людей какую-то часть личной свободы, каким-то образом настаивая на вакцинациях.

Но это палка о двух концах: требуя от граждан следовать календарю прививок, государство, в свою очередь, должно гарантировать три вещи:

• наличие вакцин,
• надёжность вакцин,
• правильность их применения — корректные обследования и медицинские процедуры.

Таким образом, для того, чтобы требовать от гражданина прививку, государство должно дать ему чем привиться и ответить за его голову своей головой.

Может ли сейчас наше государство дать такие гарантии?

Последние несколько лет — не могло. Мы получаем вакцины через ЮНИСЕФ и ПРООН, но пока выстраивалась эта схема — несколько лет подряд в поставках вакцин возникали задержки. Равно как и возникали вопросы к качеству — при централизованных поставках не до широкого выбора на внутреннем рынке. А уж вопросы к медицинскому обслуживанию в нашей стране с повестки и не уходили.

Таким образом, даже если мы признаем, что государство в целом имеет право требовать от граждан прививаться, придётся также и признать, что перед таким требованием Украина должна доказать собственным гражданам, что может им это устроить.

Пока таких гарантий нет, пока не выстроена система доверия к государству в этом вопросе, мы не можем отрицать, что среди противников прививок есть и люди, руководствующиеся рациональными соображениями. Хотя вряд ли стоит себя обманывать тем, что они составляют там большинство.

Субъективное

Безусловно, есть люди, которые не прививаются не потому, что не хотят, а потому, что не уверены в качестве доступных вакцин. Для которых речь идёт не о «делать» или «не делать», а о том, как это сделать оптимально.

А вот сказанное ниже относится к тем, кто решил не делать. И либо использует аргументы из списка выше как предлог, либо и вовсе рассказывает о «прививках, вызывающих аутизм». Эти люди автору этих строк очень интересны — с научной точки зрения. Почти как некоторые граждане РФ, знаете ли: было бы хорошо изучить их, но лучше всё же с другой планеты.

Дело в том, что в антипрививочной истерии удивительнейшим образом сошёлся целый список фобий и когнитивных искажений, присущих нашему веку. На ней одной можно вдоволь изучить вопрос «почему современный человек — практически независимо от опыта, статуса и образования — глубочайше иррационален». Если бы её не было, её стоило бы смоделировать.

Давайте считать.

Почему люди боятся прививать собственных детей?

Ключевой мысленный эксперимент, который позволит нам это понять — проблема вагонетки. Обычно её формулируют так:

Тяжёлая неуправляемая вагонетка несётся по рельсам. На пути её следования находятся пять человек, привязанные к рельсам сумасшедшим философом. К счастью, вы можете переключить стрелку — и тогда вагонетка поедет по другому, запасному пути. К несчастью, на запасном пути находится один человек, также привязанный к рельсам. Каковы ваши действия?

Разные этические системы дают разные ответы на то, что нужно делать в такой ситуации. Так называемая утилитарная этика диктует: нужно спасать наибольшее количество жизней, следовательно, стрелку нужно переключать. Так называемая деонтологическая этика утверждает, что совершив переключение, вы будете убийцей, а вот если устранитесь — то крови на ваших руках нет.

Переформулируем условия:

Допустим, вы живете в 2120 году и самой страшной болезнью времени считается зыбучая лихорадка Трумэна. Вам предлагают привить вашего ребенка от этой болезни. Вы знаете, что в случае если вы его не привьёте, его шансы заболеть и умереть составят 1 к 100. Однако вы также знаете, что в случае, если вы его привьёте, есть шанс 1 к 1000, что он умрёт от осложнений, вызванных прививкой.

С точки зрения утилитарной этики, понятное дело, надо прививать. Это рационально. Вы увеличиваете шансы ребенка на выживание. Что не логично?

У меня для вас плохие новости. Исследования, связанные с проблемой вагонетки, показывают, что значительная часть людей выбирает деонтологический подход. В случае вагонетки — пусть лучше переедет пятерых, но мои руки будут как бы чисты. В случае прививки — страх, что ты своими руками убьёшь собственного ребёнка затмевает любые прагматичные оценки рисков.

Да, это он, родимый — страх перед ответственностью. Один из самых сильных страхов, особенно в наш век всеподавляющей инфантильности.

У меня ещё больше плохих новостей. Этот выбор часто инстинктивен, дорассудочен. Рассудок подключается на этапе объяснения решения, а не на этапе его принятия. Есть причины полагать, что многие из людей, которые в «бумажной» ситуации решили бы дёрнуть стрелку, в реальности не смогли бы этого сделать.

Вот этот вот крик «У вас есть дети?!», которым бросают в вас во всех этих околопрививочных спорах, — это симптом. Это попытка вызвать у вас — через эмпатию — тот же страх, который в самих этих людях пересилил все рациональные соображения.

Именно это — корневое заблуждение всей антипрививочной истерии, вся её сермяжная суть. Но на него чудесным образом наслоились десятки других.

Например, та же логическая ошибка, что порождает истории о том, как человека исцелила гомеопатия. Она известна со времён Древнего Рима, где её называли «post hoc, ergo propter hoc». По-русски звучит коряво — «после — значит, из-за».

На самом деле — не значит. То, что после того как вы поругались с Марьванной, вы упали и сломали ногу, не значит, что Марьванна — ведьма и вас сглазила. Это значит, что нужно смотреть под ноги. То, что после того, как вы съели помидор, у вас начался насморк, не значит, что насморк вызван помидором. То, что насморк у вас прошёл после того, как вы выпили воды, не значит, что вас вылечила вода. Даже если вода была правильным образом расфасована и подписана латинскими словами. Или заряжена Аланом Чумаком.

Фраза «Мне не важно, что там статистика говорит! Важен личный пример!» — второе свидетельство того, что вы общаетесь с человеком не с того конца. В смысле, отвечает-то он вам ртом, но вдохновляется совсем другим местом. Его рациональность уступает не глупости, а страху.

Но почему их стало настолько много? И не только у нас, а и в более благополучных странах? Почему это уже не отдельные фрики, а целые комьюнити, достаточно обширные для того, чтобы стать угрозой коллективному иммунитету?

Почему мыслевирусы стали опаснее просто вирусов?

А вот это, друзья мои, особенности информационного обмена в начале ХХІ века.

Начнём с того, что массовая информация ориентирована на сенсационность.

Как вам заголовок «Массовые прививки значительно сократили детскую смертность — ВОЗ»? Зайдёт?

А давайте сравним с новостью «МАЛЬЧИК СКОНЧАЛСЯ ПОСЛЕ ПРИВИВКИ БЦЖ!»

Давайте вместе подумаем, у какой информации больше шансов на массовый успех?

Разберём пример отдельного мыслевируса: утверждения «прививки вызывают аутизм».

В 1998 году в медицинском журнале The Lancet выходит статья британца Эндрю Уэйкфилда о связи между прививками вакцины MMR (комплексной, против кори, свинки и краснухи) и аутизмом. Статья вызывает широкий резонанс, но вскоре выясняется, что исследование было — сознательно или нет — проведено настолько небрежно, что не может считаться релевантным. Более того, возникают обоснованные подозрения в предвзятости самого Уэйкфилда, запатентовавшего собственную вакцину от кори. Статья отзывается из «Ланцета». Уэйкфилда лишают лицензии.

Но мыслевирус уже гуляет.

Подчеркну интересную деталь: Уэйкфилд не был антипрививочником. Он настаивал на вреде одной конкретной комплексной вакцины, предлагая вместо неё использовать моновакцины — включая одну собственной разработки.

А вот уже пофиг.

Этот мыслевирус британского происхождения слился в экстазе с другим, американским, зародившимся независимо от него чуть ранее — что аутизм у детей возникает из-за прививок вакцинами, содержащими в качестве консерванта тимеросал. Со случаем Уэйкфилда это вообще никак не пересекается — речь шла о совсем других вакцинах, и не было даже сомнительных клинических подтверждений. Кончилось тем, что в вакцинах для детей просто заменили тимеросал другими консервантами — мол, тот самый случай, когда легче заменить, чем спорить.

Не помогло. Сформировалась мощнейшая связка: Прививки. Вызывают. Аутизм. Уже неважно даже, какие прививки. Фобиям не нужно рациональное обоснование.

— Но… — скажет кто-то. — А вот у меня есть знакомый знакомого, у которого ребёнку сделали прививку — и обнаружили аутизм…

И тут мы возвращаемся к «после — не значит вследствие». Ещё вероятно, что этот ребёнок перед диагностированием аутизма пил молоко — но это не значит, что молоко стало причиной. Просто мыслевируса «молоко вызывает аутизм» не существует, а вот мыслевирус «прививки вызывают аутизм» успешно проскакал планетой. Ни одно серьёзное исследование со сколь-либо крупной выборкой не зафиксировало связи аутизма у детей с прививками. Что никоим образом не отметает того факта, что есть аутисты, которым когда-то делали прививки.

Равно как и аутисты, которым их никогда не делали.

Наконец, есть и третий фактор.

Автору этих строк всегда очень, очень смешно, когда он слышит фразу «В двадцать первом-то веке…» в значении «в нашей продвинутой современности, среди торжества рационального мышления, когда космические корабли бороздят Большой театр». Потому что как раз в этой нашей современности иррациональным идеям чисто технически проще распространяться, чем раньше. Потому что их сторонники могут сбиться в стаю.

Интернет — великая вещь, которая позволяет социализироваться даже сторонникам Общества Плоской Земли. Которая позволяет объединяться вокруг любых, даже самых абсурдных теорий. Для поддержания собственных убеждений человеку нужно общество единомышленников — и если раньше с этим были проблемы, то сейчас у нас есть соцсети. В которые можно выйти и убедиться, что ты не один такой городской сумасшедший.

Одно когнитивное искажение наслаивается на другое, одна фобия усиливает другую, а технический прогресс позволяет каждому создать свой клуб анонимных антипрививочников. Впрочем, почему анонимных — гордых, открытых, несущих свое знамя и борющихся за свои права.

Реальное

Это плохо, да. Но нам с этим жить.

Конкретно нашей стране — решать вопрос обеспечения качественными вакцинами. Выстраивать систему «наличие-качество-правильность». Восстанавливать доверие к системе здравоохранения хотя бы у тех, кто подходит к вопросу рационально. Причем делать это очень ускоренными темпами — это доверие нам нужно буквально «на вчера».

Всему миру — придумывать, что делать с теми, кто подходит к вопросу иррационально. Запускать противоположные мыслевирусы? Заставлять людей бояться бездействия больше, чем действия? Дискриминировать? Стимулировать?

Боюсь, на эти вопросы ещё долго не будет адекватного ответа.