Путин ест Путина

А Эрдоган просто ест

После того, как в Турции провалился переворот, Эрдоган — вполне предсказуемо — начал масштабные чистки в Армии и госаппарате. Первый удар пришёлся по офицерскому корпусу и судьям, затем наступила очередь деканов, научных работников и педагогов. В общем, «султан» (как льстиво именуют его сторонники) основательно работает бреднем, и итогом этой работы могут стать системные изменения в турецком государстве и обществе. Кстати, никто и не скрывал, что конечной целью является именно это — переписывание Конституции, с мягким, но последовательным вычищением оттуда кемалистского «лаицизма» и утверждением президентской республики, откуда уже рукой подать до открытого авторитаризма и даже диктатуры с отчётливым привкусом исламизма.

Пока ещё не вполне ясно, как далеко зайдёт этот процесс. Но если он будет развиваться так же, как и сейчас, то, вернее всего, можно будет говорить о революции, осуществлённой сверху. Исламской революции.

А мы ведь этот термин — «революция сверху» — кажется, уже где-то слышали? Да, именно об этом любил порассуждать некто Гиркин (погоняло — Стрелков) в весенне-летние дни 2014 года. Только говорил он не об Эрдогане, а о Путине. Мол, Владимир Владимирович, дорогой, сейчас очнулся от либерального морока и начинает восстанавливать величие, славу, традиционные ценности и прочая, и прочая.

И внешнее сходство и вправду имеется. Вот те же чистки. Эрдоган их на протяжении своего правления устраивал неоднократно (нынешние просто самые масштабные). Но и Путин — и, что характерно, именно в последние два года — стал их проводить. Причём Песков не так давно уже в открытую произнёс это, от сталинских времён ещё пришедшее, слово «чистка». Нет сомнения, что режим Эрдогана начатый политический клининг укрепляет. Будет ли то же самое с Путиным?

Всё идёт к тому, что будет ровно наоборот. То, что делает Эрдогана сильнее, Путина — убьёт. Ибо сходство в их действиях — только внешнее.

Исламская революция в европейской оболочке

Основная ошибка всех тех аналитиков и экспертов (как более-менее серьёзных, так и фейсбучных) состоит в том, что они всерьёз воспринимают «традиционалистскую» и даже «националистическую» риторику Кремля. Взрослые, и даже седовласые американские дядьки рассуждают про «нового националиста» Дугина или Кургиняна, про «наступление клерикализма» в России, и несут прочую несусветную чушь. (О том, почему чушь, можно почитать хотя бы здесь.) В то время как для Путина и иже с ним все эти «клерикализмы» и «традиционализмы» — лишь симулякры, которые используются в манипулятивных целях.

А вот Эрдоган, а равно и его союзники, отнюдь не играют с симулякрами неоосманизма и исламизма. Они действительно в это верят и за это борются. И это — первое и главное отличие «султана» от ВВП(Х).

Если посмотреть на жизненный путь нынешнего то ли лидера, то ли без пяти минут диктатора Турции, то мы увидим перед собой довольно цельного и последовательного человека — хотя, может быть, и совсем не симпатичного. Получил в том числе и религиозное образование… Ещё в юности дебютировал в исламистской Партии национального спасения, и с тех пор сохранял приверженность «политическому исламу»… В студенческие годы поставил (и сыграл в нём одну из ролей) спектакль «Мас-ком-ях» (расшифровывается как «Масон, коммунист, иудей») про то, как получившие на Западе образование молодые турки отпадают от своей веры и традиций… С возрастом стал действовать более гибко и прагматично, но убеждений юности не утратил, по крайней мере, в основе. (Сравните это с Путиным, который успел побыть и коммунистом, и либералом, и православным традиционалистом, и советским державником.)

Следуя своим идеям, Эрдоган неизбежно должен был опираться на одни социальные и политические группы, и бороться с другими. И тут раскладка выходит довольно ясная.

Главнейшим его противником, естественным образом, была (и пока ещё остаётся) Армия. Именно Армия была ещё в Османской Турции очагом вестернизации и секуляризма, а со времён Ататюрка эти её свойства достигли абсолютной кристаллизации. После того, как коммунистическая угроза отошла на задний план, именно борьба с исламизмом и защита принципов «лаицизма» являются стандартной мотивировкой вмешательства военных в политику.

Вторая проблема — это либеральная (и леволиберальная) интеллигенция. Тоже кемалистская, но при этом не любящая Армию за перевороты (и, вообще, склонность к недемократическим методам). Но исламизм эта публика не любит ещё больше. В крупных городах её довольно много, и она относительно влиятельна.

Наконец, враг номер три — это бывшие союзники, среди которых самой яркой личностью является, конечно, Гюлен. В своё время они вместе шли к власти, но наполеоновские замашки Эрдогана привели к размолвке и острейшему конфликту, который продолжается и по сию пору. И сейчас в официальном эрдогановском дискурсе Гюлен занимает то же место, какое занимал Троцкий в советской пропаганде сталинского времени, или Голдстейн в оруэлловком мире «1984».

Социально-политическая опора также видна довольно ясно.

Во-первых, это консервативный средний класс из Анатолии и около того, который, с одной стороны, хочет европейского уровня и качества жизни, а с другой — мечтает о возвращении «традиций», умеренной исламизации и «былом величии».

А во-вторых, это село — религиозное и подчас не просто консервативное, а ультраконсервативное. Причём под селом следует понимать не только обитателей деревенек и маленьких городков, но и очень многих жителей городов крупных. Ибо многие из них в города переехали сравнительно недавно, или же, как максимум, эти люди являются первым городским поколением и ещё сохраняют свою архаичную, провинциально-сельскую ментальность. Именно это среда поставляет тех исламизированных «трудящихся», которые являются основным ударным отрядом Эрдогана. Именно они попёрли на улицы по его призыву в ночь военного переворота.

Разумеется, вышеизложенное — это только самая общая схема, на которую наслаивается множество других интересов и противоречий: этнонациональных, религиозных, ведомственных и т. д. Но для целей настоящей статьи её вполне достаточно.

К чему ведут чистки, устроенные Эрдоганом? К его триумфу. Он последовательно выбивает из госаппарата своих, так сказать, природных врагов (военных-националистов, либералов и условных гюленовцев) и заменяет их своими людьми — теми, кто будет верно служить самодельному «султану». Те социальные группы, на которые опирается Эрдоган, получают от него ощутимые бонусы. Те, кто ему противостоят, загоняются пинками под лавку. Госаппарат, до недавнего времени ему враждебный, превращается в его послушное орудие.

Самопожирание

По внешности, Путин занимается чем-то похожим: чистки в МВД, армии, Следственном комитете. Но на этом сходство и заканчивается.

Эрдоган утверждает в государстве собственную идеологию. Однако Путину свою идеологию (необольшевизм — советская идентичность как высшая и самодостаточная ценность) утверждать не надо. Она и так утверждена дальше некуда.

А вот насчёт социальной опоры выходит не просто интересно, а в сравнении с Турцией — так и строго наоборот. Какие слои населения являются самыми верными Путину? «Уралвагонзавод»? Бюджетники — врачи и учителя? Бизнес — мелкий и средний? Олигархи? Никто из перечисленных! «Уралвагонзавод» митингует за ВВП(Х) постольку, поскольку от него этого домогается начальство, но по своей воле за Путина он биться не будет. То же самое и с врачами-учителями. Бизнес, который Путин почти задушил, «нацлидера» тихо ненавидит. Олигархи, как таковые, исчезли, превратившись в высокопоставленных «красных директоров», сидящих на госзаказах.

Социально-политическая опора Путина — это госаппарат. Чиновники-управленцы и силовики. Это и есть те, кому в современной РФ — хотя бы на общем фоне — жить хорошо. Ибо только на госслужбе можно в Росфедии найти и относительно приличный заработок, и ту самую стабильность, о которой первое лицо вещает с самого начала своего пребывания на вершине пищевой пирамиды. И раздувание госаппарата, сопровождавшее все годы путинского правления, помимо всего прочего, было вызвано естественным стремлением власти усилить свой социальный фундамент — благо, поток нефтедолларов позволял всех этих дармоедов кормить. Кстати, дармоеды, в общем-то, всегда понимали, что они — дармоеды. Что с работой они справляются плохо. Что они, в абсолютном большинстве — не на своём месте. И именно поэтому они были кровно заинтересованы в сохранении статус-кво, ибо понимали, что то, что для страны будет переменой к лучшему, для них автоматически обернётся концом карьеры и падением в шахту социального лифта.

И вот сейчас Путин начинает наносить удары по госаппарату — то есть как раз по той социальной группе, которая единственная по-настоящему заинтересована в его сохранении у власти. Однако по форме мотивация — официальная мотивация — у Путина (и ФСБ) логичная: идёт борьба с коррупцией. Сейчас, когда РФ провалилась в затяжной кризис с видом на системный коллапс, наведение порядка является вполне естественной мерой.

Но только при условии, что вы имеете дело с более-менее обычным госаппаратом. Но в РФ он организован по системе Ост-Индской компании. В РФ госаппарат — это бизнес-предприятие, а то, что называется коррупцией — просто извлечение прибыли из колониальной территории под названием Россия. Здесь коррупция — это и есть смысл бытия этого бизнес-аппарата, и она пронизывает его сверху донизу. И поэтому начать с ней борьбу — это значит начать войну с государством. Что для Путина означает самоубийство.

Впрочем, есть второй вариант: под вывеской «чисток» идёт обычная борьба кланов за стремительно сокращающуюся пищевую базу. Однако и этот вариант не лучше, ибо тоже расшатывает систему и ведёт её к самоуничтожению, ибо, как известно, «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф. 12:25).

Теоретически, можно было бы предположить, что Путин в новых условиях попытается опереться на какие-то иные социальные круги и политические силы. Но в том-то и беда, что он сам тотально вытоптал поляну. Никаких центров и групп, способных конкурировать с госаппаратом, а в госаппарате — с силовиками, просто нет. И пытаться оздоровить этот самый аппарат вливанием лояльных паладинов с того же условного «уралвагонзавода» тоже нельзя. Ибо он и так уже состоит из таких паладинов, и замена одного деревянного персонажа на другого не решает ничего.

Жрать больше некого. И путинский режим вступил в стадию самопожирания. Скорее всего, сильно долго это не продлится.

Сравнение Путина с Эрдоганом, которое, в первом приближении, само просится на язык, нелепо. Эрдоган — к сожалению! — пришёл к успеху. Он стремительно зачищает государство и страну от своих противников. Он создаёт новую систему власти, опираясь на своих сторонников. Он формирует собственный режим, авторитарный и исламистский.

Что же касается Путина, то он мечется в своём загоне, мучительно пытаясь найти, во-первых, выход, во-вторых, виновных. Ему не нужно создавать режим своей мечты, он у него и так имеется. Задача состоит в том, чтобы его сохранить, но её он самостоятельно не решит. Так что, если «миротворцы, сукины дети», ничего не напортят, конец его настанет довольно скоро.

А вот у Турции всё только начинается. Правда, сомнительно, чтобы это «всё» было чем-то хорошим. Но это уже чужая головная боль и другая история.

Димитрий Саввин