РЛОшенька

К истории одной мутации

В среде русских националистов, а также в прилегающих к ним сегментах бытия, с некоторых пор появилось такое выражение, а точнее, сокращение: РЛО. РЛО – это «русских людей обижают». Термин этот, надо сказать, не приобрёл слишком уж широкого распространения. По той простой и болезненной для множества условных «националистов» причине, что он исчерпывающе точно описывал суть как их идеологии, так и их жизненные качества – идеологию и качества «обиженных». И при прочих равных на них решительно никакого внимания обращать не стоило бы, но жизнь – штука весьма интересная и часто ставит нас в нелогичные и парадоксальные ситуации. Сейчас, например, формат РЛО почему-то рассматривается как вполне себе аутентичный русский национализм. А иногда – и это уже совсем весело и грустно одновременно – и как «современный, прогрессивный, либеральный русский национализм». И путаница это, надо признать, зашла слишком далеко.

По причине чего, очевидно, настало время рассказать об РЛО более-менее подробно.

Рождение РЛОши

Персонаж формата РЛО всегда очень сильно себя жалеет, ибо свято убеждён, что заслуживает большего и создан для великого. Потому и мы пойдём ему навстречу, то есть будем жалеть и называть впредь ласково – РЛОшенька или РЛОша.

Для русского человека современная РФия – место крайне нехорошее. Начиная с 1917 года, русских там гнобят. Иногда в форме откровенного геноцида, иногда «линия смягчается». Но пинают, в общем, всегда. У обычного русского нет своей диаспоры, нет своей политической партии и даже нет своего тейпа, куда он мог бы пожаловаться и попросить «порешать» «его вопрос». Всё это печально и, кстати говоря, постыдно.

Но бывает и такое, что жизнь в РФ бьёт человека – более или менее русского – отнюдь не за его этничность (или, как минимум, не только за неё). А просто так. За то, что руки из задницы. Что работать не умеет. За то, что наглый, но трусливый. Глупый, но жадный. Высокомерный, но необразованный. И т.д. Но человечек, будучи чудаком на букву «м», в какой-то момент приходит к выводу: все его проблемы не от того, что он чудак на букву «м». А оттого, что он русский!

Явление это, в сущности, совсем не новое – ему примерно столько же лет, сколько человечеству. Например, в Российской империи такой вот РЛОша приходил к выводу, что счастья в жизни нет потому, что он крестьянин или пролетарий (а не потому, что он не хочет работать, как работает его сосед, ставший «кулаком» или влившийся в «рабочую аристократию»). А в Южной Африке местный аналог РЛОши винит в том, что он не может доучиться в университете, не собственную леность и тупость, а «режим апартеида», демонтированный ещё до его рождения. В общем, это – мировой тип.

И в российских реалиях потенциальный РЛОша может связать собственные ходовые качества не со своей русскостью, а, например, с «классовым происхождением» – и податься в коммунисты или нацболы. Но иногда всё же приходит к мысли, что все его беды от того, что он русский.

И в момент означенного признания в мире становится на одного РЛОшеньку больше.

Идейные тропы РЛОшеньки: РЛОша-консерватор

РЛОша обижен на жизнь приблизительно за всё, что с ним в этой жизни происходит. Он маленький и слабый. Поэтому наиглавнейшее его желание – стать большим и сильным. Он знает, что когда-то русские были большие и сильные – построили империю от Балтики до Тихого океана (а в какой-то момент шагнули и за Тихий океан, до самой Калифорнии – впрочем, этого РЛОша может уже и не знать). И потому он хочет стать таким же, для чего и начинает культивировать в себе всё то, что кажется ему истинно русским.

По этой причине РЛОша, если его не снесёт в евразийство или нацбольство, отправной точкой берёт, как правило, «русский» «консерватизм». Он начинает направо и налево произносить многозначительные фразы о русском православии, о культуре Толстого и Достоевского, а если разживется денежкой, то покупает себе сигару и запонки, вставив каковые в различные отверстия, ощущает себя истинным русским аристократом.

Но очень скоро система начинает пробуксовывать.

Причины тому две. Во-первых, приобщение ко всякой традиции, в том числе и к традиции исторической России, накладывает определённые обязательства. Если ты православный, то надо хотя бы формально этот свой статус подтверждать. Ходить в церковь, участвовать в таинствах, держать посты. Говорить не матерным советским лаем, а русским языком. Держаться консервативных семейных ценностей, а не спать с кем попало, и уж тем более не с теми, кто одного с тобою пола.

Не так уж много? Это как сказать. Но в любом случае это обязательства. А РЛОша онтологически не переносит каких бы то ни было обязательств. Он – вечное обиженное дитя, которому все должны, а он никому ничего не должен. Но это только полбеды.

Может, РЛОшенька и согласился бы принять на свои покатые плечи груз хоть какой-то ответственности, если бы мог понять и ощутить, зачем ему это нужно. Но проблема (она же причина номер два) в том, что он ни понять, ни, главное, почувствовать что-то такое неспособен. Ибо РЛОша очень много болтает про Толстого с Достоевским и имперскую русскую культуру, но воспитан он отнюдь не на Толстом с Достоевском. Он вырос в совковой среде. Толстого и Достоевского читал лишь в школе (хорошо, если не в сокращённом изложении), а по-настоящему воспитывался на Стругацких и Галковском. Он может декларировать свою приверженность идеям Русского освободительного движения времён Второй гражданской войны, но воспринимает её он всё равно через призму советских и россиянских кинофильмов, начиная с озеровской кинопупеи и заканчивая какой-нибудь «Звездой». Он не молился на ночных богослужениях и не шёл в монастырь (никонианский ли, старообрядческий ли) в поисках высшей правды, подобно Алёше Карамазову. Единственные всенощные бдения, в которых он участвовал, – это бдения за монитором компьютера после выхода очередной «культовой» игрушки или же в ночном клубе. Пабы и пиццерии родного города он знает во сто крат лучше, чем храмы, музеи и памятные исторические места.

Словом, несмотря на постоянные рассуждения о своей русской русскости, на деле РЛОша от исторической России весьма далёк. Она ему малоизвестна и непонятна. И со временем он это осознает.

И тогда в жизни РЛОши наступает новый этап:

РЛОша – национал-демократ!

РЛОшенька провозглашает: истинные русские ценности – это не эти ваши доисторические православие, монархия и прочая достоевщина. Русский – это Европа! Вольность! Пиццерия! Горячий стейк! Но главное, конечно, горячий стейк.

Собственную обиженность РЛОша экстраполирует на всю историю русского народа. В рамках его «национально-демократического» дискурса русских всё время обижали. В лучшем случае, была Новгородская республика, которая уже почти начала строить пиццерии, жарить стейки и добывать крафтовое пиво, но тут прискакали московские цари и погнали средневекового РЛОшу завоёвывать Казань. И вот с тех пор, значит, до сих пор и гоняют.

На этой стадии к РЛОшеньке осторожно так, бочком, начинает подходить как бы либеральная общественность. Ему кажется, что в его лице в РФ явился «национализм с человеческим лицом». Антиллехтуальный. Продвинутый. РЛОшу начинает репостить сам Навальный, а Белковский и Собчак делают с ним обнимашки.

Пожалуй, на этом этапе РЛОша переживает лучшие свои дни. Будучи взращён на советских стереотипах и национал-большевицких мифах, свой переход в стан нацдемов он подспудно продолжает ощущать как некое предательство, этакий обмен Родины на печеньки. И потому, соответственно, ждёт этих печенек. Когда же они в виде вышеозначенных репостов и обнимашек появляются на горизонте, у РЛОши всё сходится: корзину печенья и бочку варенья уже подвозят! Скоро, очень скоро РЛОша станет сильным. Как он всегда и мечтал.

Но вот тут система зависает. Печеньки, появившись на горизонте, всё никак не могут до него доехать. А то и вовсе проезжают куда-то мимо. РЛОша злится, нервничает, кричит о своей непримиримости и непреклонности и всё ждёт, ждёт, ждёт…

***

Тут благодарные и неблагодарные читатели спросят: неужели нет среди русских искренних национал-консерваторов и национал-демократов? Неужели невозможен также и искренний идейный переход из стана одних в стан других?

Возможны, конечно. И то, и другое. А тестом, который помог отделить РЛОшу и от консерваторов, и от нацдемов, стала Украина.

Украина как «бывший»

Главная сущностная особенность РЛОшеньки заключается в том, что он – баба. Не в гендерном смысле, а в ментальном (а такие бабы бывают как мужского, так и женского пола, и сейчас уже трудно сказать, в какой половине человечества их больше). И потому он стремится стать сильным исключительно бабским способом: найти сильного мужика.

Дальше же события развиваются, как в анекдоте. В семнадцать лет – «только за олигарха». В двадцать – сгодится уже и бизнесмен средней руки. В двадцать пять – офисный планктон. В тридцать – «лишь бы не пьющий». В сорок – «а вот этого бомжа, если отмыть, очень даже ничего…» В сорок пять – «какой гастарбайтер хороший у нас на стройке рядом с домом работает…»

РЛОша также ищет некоего «мужика», который бы его полюбил. По первости он хочет быть полюбленным Российской империей. Но со временем выясняется, что Российская империя в современном мире отсутствует.

Тогда РЛОша начинает мечтать о полюблении его «Западом» – ну там Госдепом и прочим «Евросодомом». Но узнает, что «Евросодом» счастлив сам по себе и РЛОша ему не требуется.

После этого предпринимаются попытки «замутить» с кем поближе – скажем, с украинскими националистами. Начинается кокетничанье («цветы буду кидать под гусеницы ваших танков») и прочее в этом роде.

Но и тут ничего не выходит. И вдруг… Вдруг Мужик появляется и полюбляет.

Правда, сей Мужик появляется оттуда, откуда РЛОша его не ждал, ибо Мужик этот – Путин, который ему до недавнего времени был совсем-совсем противен. Но тут уже мозг отключается. РЛОшенька привык, что его всю жизнь пинают и отталкивают. А тут внезапно возникает Мужик, который его хочет. «Идём со мной, РЛОша!», – кричит он ему. – «Защитим такого же РЛОшу на Донбассе!» И понятно ведь, что врёт. Понятно ведь, что кинет, ещё и последнее отберёт. Но так хочется ухватить свой маленький кусочек бабьего счастье! Почувствовать себя счастливым(ой?), нужным(ой?), важным(ой?). И РЛОша потек. И кинулся в омут этого заранее обречённого романа, на ходу переобуваясь из власовца в советского патриота и из антикоммуниста в национал-большевика. Так немолодая, потасканная и одинокая женщина, всю жизнь жившая без всякой веры и без всяких идеалов, поселяет у себя в квартире молодого таджикского гастарбайтера и начинает в угоду ему носить хиджаб и творить намазы. И выглядит это глупо, лицемерно и абсурдно, но ведь бывает. Всё-то ради кусочка бабского счастья.

А заканчиваются такие отношения всегда одинаково. Гастер, не предупредив, уезжает к настоящей жене на историческую Родину, не забыв прихватить кошелёк и несколько ценных вещей из квартиры своей временной подруги, которая ради него вырядилась в хиджаб и почти поверила, что у них «будет семья». И что она может сказать своим подругам, которые вполне заслуженно величают её дурой и говорят, что они предупреждали? Только одно, классическое, бабье: «лучше так, чем никак!»

Вот также отвечает и РЛОша: да, никакого русского возрождения не получилось, но «мы хотя бы дали бой».

И если рассматривать ситуацию в рамках бабского дискурса, то становится понятной ненависть РЛОшеньки к Украине. Ведь Украина (конкретно – украинские националисты) – это его бывший, с которым вроде что-то начинали «мутить» и который РЛОшу бросил. И потому в одночасье стал ненавистным, тупым, злобным, ничего не умеющим и вообще противным, противным, противным!.. В этом смысле украинофобия РЛОшеньки вполне рациональна.

А к русскому национализму это отношения, по большому счёту, не имеет. От слова совсем. Ибо национализм – это политика. А политика в современном мире – это бизнес. Дебет-кредит, условия и сроки. РЛОша же – вечно истерящая баба, которой нет места ни в политике, ни в бизнесе, ни просто в приличном доме.

Собственно, потому-то эту непутёвую бабенку уже отовсюду и вытолкали…

Димитрий Саввин