Россия в чаянии Томоса

Примечание редакции. Мы часто писали о том, что появление Украинской поместной церкви значит для Украины. А в этом материале известный российский богослов, епископ Российской православной автономной церкви Григорий (Лурье) рассказывает о том, как это скажется на России.

Государственно-церковные процессы в РФ исключительно благоприятны для украинской автокефалии

Сезон украинского Томоса

Новый церковно-политический сезон в России обречён пройти под знаком Томоса об украинской автокефалии. Тут просто нет вариантов, причём чем дольше будет тянуться предоставление Томоса, тем сильнее он подействует в России. Подействует на всех — даже на людей, далёких от какой бы то ни было церковности.

Задержать Томос до президентских выборов в Украине, то есть до 31 марта 2019 года, — сегодня уже за пределами реального, и для этого понадобился бы лишь совсем экстраординарный форс-мажор. Но если полагать, что Томос будет получен в Украине ещё до окончания календарного 2018 года, то всё равно будет иметь значение — не только в Украине, но даже в России — каждый дополнительный месяц ожидания.

Мы будем говорить об украинском Томосе исключительно в российском контексте. Без украинских реалий нам всё равно не обойтись, но ни на какой анализ ситуации в Украине эти заметки не претендуют. Для анализа недостаточно взять отдельные факты — нужен анализ всего их контекста. Контекст, который будем иметь в виду мы сейчас, только российский.

Украина: с Томосом наперегонки

Итак, Константинополь вышел с предоставлением Томоса на финишную прямую, с которой уже невозможно свернуть обратно, но длина этой прямой зависит не только от Константинополя. Пока что она слегка растянулась — и, как можно понять, по вине украинской церковной стороны.

Константинополю важно сделать такую автокефальную юрисдикцию, о которой будет не стыдно сказать, что она и есть Поместная церковь Украины. Для этого нужно иметь в её составе подавляющее большинство тех, кто называет себя православными верующими. Насколько подавляющим должно быть это подавляющее большинство?

Константинополь хочет сделать так, чтобы оно подавляло прямо на уровне статистики — то есть чтобы реальных 60% или 70%, и чтобы сказать в телевизоре, будто 70% или 80%. И чтобы такая статистика определилась бы сразу после предоставления Томоса, а потом бы только сдвигалась в нужную сторону. По этой причине Томос не мог быть дан до тех пор, пока весной 2018 года три заинтересованные украинские церковные партии не заключили с Константинополем некое рамочное соглашение (конечно, оно страшно секретное, но суть всем известна).

Три партии — это Киевский патриархат (безусловно, доминирующая среди трёх, но не способная привлечь православное большинство без образования политических «блоков» с другими церковными партиями), УАПЦ и настроенная в пользу автокефалии и против Москвы часть РПЦ МП в Украине. Как можно понять, весеннее рамочное соглашение было принято, в целом, на условиях Киевского патриархата. Но эти условия, хотя и вполне приемлемы для Константинополя, означают необходимость серьёзных уступок со стороны УАПЦ и РПЦ МП в Украине (её ещё принято называть УПЦ МП). Как-никак, тут речь идёт о распределении епархий и прочих серьёзных вещей. Всё-таки епископы — не какие-нибудь любители-волонтёры, чтобы предполагать, будто они станут трудиться Христа ради.

На уровне общих слов согласие на такие уступки было дано, но когда дошло до дела, то, как можно догадываться со стороны, начались выдвижения каких-то дополнительных требований. Вот дело-то и забуксовало. Но ни Константинополю, ни правительству Украины очень уж долго ждать нельзя. И если у Константинополя есть хотя бы дипломатические традиции многолетнего ожидания, то для светских властей Украины это недоступная роскошь.

И поэтому мы сейчас наблюдаем некоторые концептуальные сдвиги в понимании того, откуда взять «подавляющее» большинство. Если церковные процессы забуксовали, то государство может помочь. Беспрецедентно резкие слова президента Порошенко в адрес РПЦ МП в Украине, произнесённые во время празднования Дня Независимости Украины 24 августа на киевском Майдане, — маркер подобного сдвига. Украинская власть на грани того, чтобы воспринимать РПЦ МП в Украине аналогично тому, как российские власти воспринимают «Свидетелей Иеговы». И тогда у вынужденных союзников Киевского патриархата по коалиции, то есть у УАПЦ и антимосковской части РПЦ МП в Украине, не останется козырей для выставления собственных условий.

Разумеется, Томос об украинской автокефалии привёл бы к изменению отношений собственности. Вопрос о передаче этой Церкви Киево-Печерской лавры и других значимых церковных объектов, находящихся в собственности государства, был вопросом времени. И этот вопрос мог решаться довольно мягко по персоналиям их нынешних настоятелей — при условии их перехода в нужную юрисдикцию. Это и теперь вопрос времени, но только всё более сокращающегося.

Процесс получения Томоса, по мере своего затягивания, становится всё более конфликтным, а это означает, что всё более разрушительным для потенциального остатка РПЦ МП в Украине. Soft power, выдавливающая Московскую патриархию из Украины, становится всё менее и менее soft. В РПЦ МП будут вопиять о гонениях, но гонения в понимании РПЦ МП — это когда с её представителями обходятся строго по законам светского государства и без каких-либо преференций. Никаких других «гонений» тут и не надо. Достаточно лишить РПЦ МП в Украине её не очень законных привилегий — для чего и не обязательно ждать Томоса. Томос и лишение РПЦ МП в Украине её привилегий — это курица и яйцо, и государство может выбрать само, что из них первично.

Церковная среда РПЦ МП устроена так, что на проявления силы она реагирует послушанием, граничащим с восторгом. Если она почувствует, что Москва пусть и более сильная, но далеко, а Киев, пусть и более слабый, но близко, — то она признает в Киеве нового хозяина и охотно и совершенно искренне пойдёт в ту Церковь, в которую скажут. Поэтому задержка Томоса для Украины обернётся большей консолидацией будущей автокефальной Церкви.

После этого предисловия мы можем обратиться, наконец, к российским реалиям.

Кремль и Томос: от стадии отрицания к стадии гнева

Если в России мы говорим о роли РПЦ МП, то начинать тут надо с Кремля и продолжать другими государственными структурами, а о структурах самой РПЦ МП если и говорить, то в третью очередь. Поэтому с Кремля и начнём.

Все последние годы Кремль был очень занят. Ему было не до РПЦ МП. Поэтому относительно Томоса предпочитали верить чиновникам в рясах, будто у них всё под контролем — Томоса не может быть потому, что этого не может быть никогда. Светским чиновникам трудно судить о том, что может или не может бывать у этих клерикалов. Поэтому о Томосе среди российских чиновников никто не думал всерьёз даже весной 2018 года.

Первое «что-то пошло не так» случилось у них в мозгах где-то в июле, когда празднование 1030-летия Крещения Руси обнаружило международную изоляцию Московского патриархата. В Москву из международных друзей РПЦ МП приехали сателлиты не столько Чистого переулка, сколько самого же Кремля. Чтобы получить в Москве Александрийского или Антиохийского Патриарха, Кремлю вовсе не нужен персонально Гундяев. Тут сгодится вообще любой статист в куколе. А восточные мужчины в дорогой бижутерии как приезжали к Сталину, так приедут и к Путину.

Представитель же Константинополя приехал в Киев, проигнорировал там РПЦ МП в Украине, участвовал только в государственных мероприятиях и дал понять, что Томосу об украинской автокефалии — быть. И вот тут тональность российских светских СМИ изменилась — как по отношению к украинским церковным делам, так и (безо всякой видимой, но при самой что ни на есть невидимой связи) по отношению к РПЦ МП в России.

Как известно, тяжело больной человек проходит (если успеет) пять психологических стадий в развитии своего отношения к заболеванию: отрицание, гнев, торговля, депрессия, принятие. В отношении к церковным потерям в Украине (и далее везде) Кремль слишком застрял в отрицании — убаюканный соловьями в рясах. А в июле этого года с ним случился гнев. Этот гнев будет определять наступающий церковно-политический сезон. РПЦ МП, как ни крути, получается виновата: такой участок работы… завалили! Поводов для гнева будет тем больше, чем жёстче пойдут дела в Украине.

До стадии торговли всерьёз Кремль дойти не успеет: там совсем не готовы обсуждать всякие сложные сценарии с перехватом инициативы и с конечным итогом в виде создания украинской автокефалии, но промосковской. Это из области того, что не может быть никогда — в силу непреложных законов кремлёвской психологии.

Но и в депрессии Кремль особо не задержится и даже вообще туда не попадёт. Пять классических стадий свойственны более-менее здоровой психике. В нарциссической психике всё иначе: то, чем уже точно невозможно поуправлять, хотя бы посредством палок в колёса, — обесценивается. Так будут обесценены в глазах Кремля и церковные дела в Украине. Будут, но не в этом политическом сезоне. А в этом у нас на повестке — стадия гнева.

Стадия гнева сейчас определяет и психологическое состояние деятелей РПЦ МП. Самые сдержанные из них вдруг взрываются совершенно невозможными прежде в устах официальных спикеров нападками на действующего президента Украины. Что тогда говорить о самом Гундяеве? Значит, они ещё дополнительно наломают дров. Значит, будет больше причин и для ограничения РПЦ МП в Украине, и для кремлёвского гнева на РПЦ МП.

Первое осязаемое проявление этого гнева уже случилось: в августе у РПЦ МП силовики «отжали» Софрино. Если бы Кремль был доволен июльскими торжествами, то это бы оказалось невозможно, и силовики так бы и сидели на своих давно собранных досье и ждали бы дальше какого-нибудь удобного момента. А теперь вот он — момент.

Пока «отжимают» не самые профильные активы. Для РПЦ МП потеря подобных бизнес-ресурсов — это сокращение запаса прочности. Сейчас как бы незаметно, а на будущее повлияет. Интересно, увидим ли мы в этом сезоне повышенное внимание к другим подобным объектам (которые пока лучше не называть, чтобы не нарваться от них на судебный иск)?

Ещё отдельная песня — предполагаемые коррупционные связи представителей РПЦ МП и губернских властей. Теперь как бы стало можно вести расследования деятельности некоторых губернаторов и в церковную сторону. Ждём вестей из Архангельска: там некоторые православно мыслящие чиновники из ближайшего окружения губернатора уже сидят. Для РПЦ МП это опять проблема запаса прочности: если чиновники при распиле госбюджета начнут воспринимать чёрную рясу как чёрную метку, то обрушатся многие привилегии патриархии.

Пророчество Невзорова

Серьёзное переформатирование РПЦ МП требует воздействия общества. Отношения РПЦ МП с Кремлём тут важны лишь тем, что они определяют прочность нынешних структур РПЦ МП. Но сами эти структуры Кремль и чиновники на местах будут всемерно беречь. Но у них не получится.

Что будет дальше, подробно описал ещё в 2015 году Александр Невзоров.

Сейчас близок, хоть и не наступил тот момент, когда «ставшая ненужной Кремлю, РПЦ мгновенно утратит неприкосновенность во всех СМИ» (Невзоров). Кремль больше не сможет и не захочет защищать РПЦ МП с прежней энергичностью. Что это будет иметь какие-то серьёзные последствия для РПЦ МП, в Кремле не думают. Поэтому тем более не будут её защищать.

А о чём в таком случае начнут писать СМИ — это можно прочитать у Александра Невзорова по ссылке. В основном, факты будут подлинными. То, о чём раньше бы написала только «нишевая» журналистика, теперь будет становиться привычным типом материалов во всех СМИ.

В грядущем политическом сезоне Кремль ещё не успеет решить, что РПЦ МП ему не нужна. Но, находясь на «стадии гнева» по поводу украинских дел, он будет часто вести себя вопреки собственному убеждению, будто она ему нужна. И журналисты будут этим пользоваться как могут, меняя всю информационную среду.

Нынешнее отчуждение общества от РПЦ МП, уже захватившее самых простых людей, сменится более сильными отрицательными чувствами. Эти чувства будут накапливаться, чтобы получить выход в одном из следующих политических сезонов.

А пока что нет ничего более эффективного для превращения России в светское государство, нежели Томос об украинской автокефалии.