Сага о Тироле (Южном). Новые порядки
В прошлой части мы обсудили то, каким образом Южный Тироль оказался в составе Италии, и совсем чуть-чуть то, как жил регион в поствоенное время. Мы узнали, что Рим оставил германоязычные школы и даже не особо занялся кадровыми перестановками: так, например, бургомистром Больцано всё ещё был Юлиус Ператонер, занимавший эту должность с 1895 года. А на выборах 1921 и 1924 годов немецкие партии, объединившись в коалицию, и вовсе смогли получить 4 и 2 места соответственно. Если учитывать и представителей славянских меньшинств из Истрии и Далмации, то нацменьшинства в целом занимали 9 и 4 депутатских кресла (из 400).
Однако в 1922 году чёрные бойскауты начали свой поход на Рим.
Saluto al Duce!
Итак, после вооружённых выступлений по всей Италии, председателем Совета Министров становится Бенито Муссолини, глава Национальной фашистской партии. Для нацменьшинств это не означало чего-либо хорошего.
Так, в 1923 году начнётся переименование городов согласно каталогу, разработанному ещё в 1916-м. Меран станет Мерано, Салурн — Салорно, Боцен станет Больцано, Штерцинг — Випитено, Бриксен станет Брессаноне...
Архитектором этих и некоторых других мер стал интеллектуал из Тренто, а позже и сенатор Этторе Толомеи, который предложил правительству целый список мер по итальянизации Южного Тироля. Этот перечень включал такие вещи, как: введение итальянского языка в качестве единственного официального; изгнание всех тех, кто отказался от итальянского гражданства, роспуск тирольских политических партий, запрет на использование немецких топонимов, направление дополнительных контингентов Армии карабинеров и много прочего. Стоит также упомянуть и поощрение миграции итальянских рабочих в Южный Тироль, для чего началось возведение индустриальных комплексов и новых городских районов. Произошла также и итальянизация бюрократии, где германоязычные сотрудники были замещены италоязычными, не говоря уже о различных префектах и бургомистрах.
В тех же 1920-х министр общественного образования Джованни Джентиле постановил, что все дисциплины следует преподавать исключительно на итальянском языке, сохраняя, однако, возможность для нацменьшинств изучать свой язык в качестве отдельного предмета. Но уже к концу 1920-х не было полноценного обучения немецкому языку в Альто-Адидже. Со временем было запрещено и репетиторство на нём. Единственное исключение во всём этом составили церковные семинарии, которые сохраняли полное право обучать исключительно на немецком. Подобная аномалия объяснялась Конкордатом со Святым Престолом и, соответственно, нежеланием Рима конфликтовать с Церковью.
Реакция германоязычных граждан не заставила долго ждать. Священник Михаель Гампер в одной из немногих оставшихся германоязычных газет призвал граждан самим обучать детей немецкому языку и на немецком языке. Так появились так называемые «катакомбные школы» (или «секретные школы»), где южно-тирольские дети смогли получать знания на удобном языке. Со временем система подпольных школ расширилась (несмотря на реакцию властей) благодаря содействию Церкви и тайным закупкам учебных материалов из Германии. Подобные школы просуществовали до 1943 года, когда, после перехода Италии на сторону союзников, Южный Тироль оказался под контролем немецкой военной администрации.
Große Option
Для многих жителей Южного Тироля приход НСДАП к власти и аншлюс стали надеждой вернуться в «родное лоно». Однако для Гитлера была важнее дружба с Италией. При заключении «Стального пакта» в мае 1939 года, началось обсуждение и тирольской проблемы. После переговоров, в которых (согласно некоторым источникам) принимал участие сам Гиммлер, было решено предоставить выбор германоязычным жителям Альто-Адидже: эмигрировать в Германию или же остаться. В целом, на территорию Райха решили выехать приблизительно 185–210 тысяч человек, из которых, правда, успеют это сделать всего лишь около 75 тысяч. После войны из этого числа 20 тысяч вернутся обратно. Эти события разделят южно-тирольское общество на две категории: Dableiber, те, кто остались и были «приговорены» к насильственной ассимиляции, и Optaten, которых часто расценивали как нацистов по причине того, что нацисты Альто-Адидже агитировали за эмиграцию.
Однако выезжавшие не знали, куда их может распределить администрация. По слухам, гипотезы варьировались от Австрии и Люксембурга до Галиции и Крыма. Впрочем, большинство эмигрировавших было размещено в Северном Тироле и в оккупированной Чехословакии. В 1943 году, с военной оккупацией Альто-Адидже и Трентино, массовая эмиграция прекратилось.
В это же время и многие оставшиеся боялись того, что режим может их выслать в другие части страны (Сицилию, например), чего, впрочем, не случилось.
В начале мая 1945 года земли Южного Тироля были освобождены от нацистской оккупации. Но на этом сама южнотирольская проблема не была решена, продолжая вызывать сложности в Италии, даже несмотря на падение фашизма и монархии. Об этом мы ещё успеем поговорить.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.