Саммит Трамп–Путин

Примечание редакции. Встреча российского и американского президентов анонсирована на 16 июля. Чего от неё ожидать? Перевели для вас материал Atlantic Council.

Президент США Дональд Трамп и его российский коллега Владимир Путин встретятся в Хельсинки 16 июля, заявил Белый дом 28 июня.

Встреча состоится вскоре после саммита НАТО в Брюсселе и визита Трампа в Великобританию. Советник по нацбезопасности США Джон Болтон заявил, что в повестку встречи войдёт обсуждение вмешательства РФ в президентские выборы в США. Спикер МИД РФ, в свою очередь, утверждает, что встреча будет посвящена вопросам Сирии, Украины и международного терроризма.

Контекст встречи — растущие опасения европейцев относительно приверженности Трампа идеи НАТО и его готовности отражать возможную российскую агрессию в Восточной Европе. Генеральный секретарь Альянса Йенс Столтенберг попытался снизить накал страстей 28 июня, заявив, что «в курс НАТО вполне вписываются и переговоры с Россией, и встречи с российскими лидерами. Мы пытаемся улучшить отношения».

Эксперты Atlantic Council прокомментировали предстоящую встречу. И вот что они говорят.

Джон Хербст, директор Центра «Евразия»:

«Президент Путин попытается использовать саммит, чтобы убедить президента Трампа, что Россия может быть полезным партнёром США, и что продолжающиеся кризисы вроде украинского и сирийского не должны стать препятствием для улучшения двусторонних отношений. Но результат саммита зависит от действий и позиции Трампа. Если США будет представлять президент Трамп, требующий вернуть Россию в "Большую восьмёрку" и заявляющий, что её претензии на Крым обоснованы, итог встречи станет пропагандистской победой Кремля. Если же США будет представлять тот самый президент Трамп, который заявлял, что лучшая помощь от Путина — прекращение российских интервенций в Украине и Сирии, то саммит может завершиться укреплением мировой стабильности, убедив кремлёвского богатыря, что ответы США на его агрессии в этих и других странах будут становиться только жёстче.

Путина вдохновляет уже само время проведения саммита, учитывая, что всё происходит после нарушения им перемирия в Юго-Западной Сирии. Это печально, поскольку посылает опасный сигнал, что мы всё ещё идём на поводу у Кремля, даже если он активно действует вопреки нашим интересам. Полагаю, трезвомыслящие эксперты из команды Трампа по вопросам национальной безопасности это понимают.

Если же президент Трамп проявит на саммите в Хельсинки мягкость, это будет лишь пропагандистской победой для Кремля, поскольку политическая динамика в Вашингтоне не позволит на самом деле ослабить политику США в отношении РФ. Как в Конгрессе, так и среди стратегических аналитиков в команде президента понимают, что попытка угодить России, ослабив поддержку Украины или облегчив санкции, подорвёт нашу собственную безопасность».

Эвелин Фаркас, старший научный сотрудник Центра «Евразия», инициативы «Будущая Европа» и Центра стратегии и безопасности «Скаукрофт»:

«Встреча пройдёт не в то время, не с теми людьми и с неясной повесткой. Не то время — поскольку президент Трамп нанёс урон межатлантическому единству. Он поколебал доверие наших союзников и ослабил общий фронт против кремлёвских нападок на суверенитет США, их союзников и их партнёров.

Дискуссия проходит не на том уровне. Безусловно, есть вопросы, которые нам необходимо обсудить с Россией, в первую очередь касающиеся контроля над вооружениями и опасной российской военной доктрины. Однако же много работы сперва нужно проделать на низовом уровне, среди дипломатов, прежде чем заключать какое-либо соглашение.

Момент для какого-либо серьёзного договора с Россией выглядит неудачным. Конструктивная повестка предполагает обсуждение всех сфер, в которых США и их союзники обеспокоены поведением России. Включая Украину и Сирию. Но нет никаких свидетельств, что Россия готова сотрудничать или идти на компромисс, если только не столкнётся с жесткостью и уверенностью.

Однако же, если президент Трамп хочет и может продемонстрировать такую жесткость и уверенность, встреча может оказаться конструктивной».

Даниэль Фрайд, старший научный сотрудник инициативы «Будущая Европа» и Центра «Евразия» (в течение своей сорокалетней карьеры в Дипломатической службе США Фрайд играл ключевую роль в разработке и применении американской стратегии в Европе после падения СССР):

«Американо-российские (как и американо-советские) саммиты эффективны лишь тогда, когда американский подход основан на стратегии, совпадающей с национальными ценностями и интересами. Учитывая природу путинской России, эта стратегия должна включать и сотрудничество там, где это возможно, и давление там, где это нужно и насколько это нужно.

Пока что действия американской администрации в отношении России имели в основном защитный характер — поддержка и усиление санкций против РФ и усиление американской военной поддержки нашим союзникам на восточном фланге НАТО. Но поддерживает ли президент подход его собственной администрации? Его предположение относительно возвращения России в "Большую восьмёрку" до прекращения агрессии Путина против Украины, которая и вызвала исключение её оттуда, и его явное стремление встретиться с Путиным, с врагом, при демонстративном нежелании встречаться со многими американскими друзьями, может быть расценено Путиным как слабость и как возможность.

Советник по нацбезопасности Болтон — не дурак, и старший директор по Европе и России Национального совета безопасности Фиона Хилл хорошо знает Путина и россиян. Но демонстративная импульсивность президента Трампа и его наблюдаемая неустойчивость, вкупе с путинским умением сбить с толку, рискуют вылиться в саммит непониманий и излишних уступок со стороны Америки. С плохими последствиями на местах».

Брайян О’Тул, старший научный сотрудник Программы глобального бизнеса и экономики:

«Саммит Трамп–Путин — политический гамбит много более рискованный, чем встреча Трампа с Кимом, на которой тот предложил приостановить совместные военные учения США с Южной Кореей, не проконсультировавшись ни с советниками, ни с союзниками в Сеуле. Трамп очень ограничен в законной возможности облегчить санкции, но всё ещё остаётся — обоснованно — огромная неуверенность. Неудивительно, когда позиция президента настолько расходится с позицией его собственных экспертов по национальной безопасности и Конгресса».

Перевод Виктора Трегубова.