Самоликвидация на Чёрной речке

10 февраля 1837 года (29 января по юлианскому календарю) закатилось главное светило российской поэзии

Не буду вам напоминать, как очищается политура, это всякий младенец знает. Почему-то в России никто не знает, отчего умер Пушкин, а как очищается политура — это всякий знает.

Венедикт Ерофеев, «Москва – Петушки»

В известной песне, сочинённой Юрием Шевчуком, поётся:

В последнюю осень ни строчки, ни вздоха.
Последние песни осыпались летом.

И, действительно, последние пять месяцев жизни Александру Сергеевичу как-то не писалось. Для человека с таким мощным талантом длительное отсутствие творческого импульса, скорее всего, свидетельствовало о том, что последний период своей жизни поэт пребывал в состоянии сильнейшего нервного напряжения или даже депрессии. И для этого было самые серьёзные причины — в свой кризис среднего возраста Пушкин вступал с ворохом проблем не то что нерешённых, но даже в принципе не имеющих решения.

Начнём, пожалуй, с той, которую исследователи жизни классика скромно называют «безденежьем», но которую более правильно следует определить как «неумение жить по средствам». Один из почитателей творчества Пушкина не так давно сделал попытку проанализировать литературные гонорары, полученные поэтом от издателей его произведений, и оценил среднегодовой доход суммой, примерно равной 130 тысячам современных долларов. До Стивена Кинга, конечно, далеко, но сумма вполне приличная. Следует также вспомнить, что время от времени Александр Сергеевич получал выплаты от государя-императора за успешное выполнение социально значимых заказов. Кроме этого, семья Пушкиных, как и практически все дворянские роды того времени, владела несколькими деревнями, населёнными предками нынешних высокодуховных россиян. Можно вспомнить Михайловское и Болдино, где поэт в разное время своей жизни создавал свои поэтические шедевры. При этом следует отметить, что сельское хозяйство в ту пору было низкоэффективным, так что родовые имения вряд ли были серьёзным источником дохода.

А вот расходная часть пушкинского бюджета представляла собой наглядное подтверждение известного афоризма Остапа Бендера о том, что финансовые пропасти самые глубокие, так как в них можно падать всю жизнь, даже такую недолгую, как у Пушкина. Причём основные бреши в бюджете оставляли даже не бездумные траты, а неудержимое пристрастие поэта к азартным играм, которое ничуть не ослабело даже после того, как Пушкин женился и обзавёлся многочисленным потомством.

Играл он много, и чаще всего проигрывал. Сначала проигрывал наличные деньги, потом личные вещи, а после этого ещё залезал в долги. Уж не Пушкина часом ли имел в виду Лермонтов в поэме «Тамбовская казначейша»:

Он проиграл коляску, дрожки,
Трёх лошадей, два хомута,
Всю мебель, женины серёжки,
Короче — всё, всё дочиста.
Отчаянья и злости полный,
Сидел он бледный и безмолвный.
Уж было за полночь. Треща,
Одна погасла уж свеча.

Как вдруг, очнувшись, казначей
Вниманья просит у гостей.
И просит важно позволенья
Лишь талью прометнуть одну,
Но с тем, чтоб отыграть именье
Иль «проиграть уж и жену».

За два с половиной года до трагического финала Пушкин пытался подать в отставку и удалиться с семьёй в одно из своих имений. Плану не суждено было осуществиться — отъезд из столицы означал прекращение царских финансовых милостей. «Русский мир» прочно держал его на финансовом крючке.

В свой последний год жизни поэт вступил с долгами на сумму, в два с лишним раза превышающую его годовой доход. Было от чего потерять сон и утратить творческий порыв. Получилось, что Пушкин был невольником своих долгов в гораздо большей степени, чем был «невольником чести».

Ещё одной причиной, которая могла вызывать психологический дискомфорт или даже угрызения совести, была связана с необходимостью нахождения морального компромисса с помазанником Божьим, тем самым, который так демонстративно жестоко раздавил первую попытку установить конституционную монархию в Российской империи.

В своём автобиографическом произведении «Былое и думы» Николай Герцен подробно описал, какое травматическое впечатление на него, в то время ещё подростка, оказало известие о казни декабристов в 1826 году. Пушкин, в отличие от Герцена, воспоминаний о своём психологическом состоянии не оставил, хотя многих из осуждённых знал лично, а с поэтом Кондратием Рилеевым, одним из приговорённых к смертной казни, имел крепкие приятельские отношения. Типичное для русского общества молчаливое осуждение вызвала даже не столько смертная казнь пятерых предводителей по-русски безалаберно спланированного и ещё более провально организованного антирежимного выступления, сколько способ её приведения в исполнение. Даже простолюдина Пугачёва, настоящего злодея, отморозка и душегуба, по личному приказу Екатерины II казнили путём отсечения головы, а тут пятерых представителей высокого дворянского сословия приговаривают к позорной казни через повешение. По рассказам очевидца, один из приговорённых, 33-летний полковник и герой войны с Наполеоном Павел Пестель, «идя на казнь и увидя виселицу, с большим присутствием духа произнёс следующие слова: „Ужели мы не заслужили лучшей смерти? Кажется, мы никогда не отвращали тела своего ни от пуль, ни от ядер. Можно бы было нас и расстрелять“».

И вот теперь вешатель с оловянными глазами называет поэта «мой Пушкин» и от своих царских щедрот выдаёт подачки за выполнение социального заказа. Поэту в ответ приходится подобострастно улыбаться и расшаркиваться, но в некоторых своих стихах он фактически признавался в психологическом дискомфорте, который при этом испытывал. Так, например, он сочиняет стихотворение «Во глубине сибирских руд храните гордое терпение» и находит возможность переправить его декабристам-сидельцам в Сибирь, подвергая при этом свою репутацию определённому риску, так как «самая высокодуховная нация» никогда не испытывала недостатка в стукачах и доносчиках. Написанное между «лафитом и клико», стихотворение звучит как полустеснительное извинение в стиле премьер-министра Медведева «Денег нет, но вы держитесь там». В более развёрнутой интерпретации получается что-то наподобие: «Я испытываю к вам симпатию и сочувствие, в какой-то степени разделяю ваши взгляды, но самодержавие — это наша духовная скрепа. Самодержавие нужно всячески поддерживать, и к тому же моей поэтической музе время от времени кой-чего перепадает от щедрот Его Величества». В общем, Александр Сергеевич создал не только русскую поэзию, но и русское двоемыслие, за что заслуживает на вечную благодарность от всей российской интеллигенции.

По уровню таланта Лермонтов, пожалуй, даже превосходил Пушкина, но российская интеллигенция никогда не испытывала к Лермонтову таких трепетно возвышенных чувств, какие она всегда выражает по отношению к Александру Сергеевичу. Я думаю, причина состоит в исключительной бескомпромиссности Лермонтова, в его подчёркнуто демонстративном нежелании идти на какие-либо сделки с режимом, за что он и поплатился жизнью. Пушкин же — совсем другое дело. Даже если по силе таланта с Пушкиным сравниться непросто, то по мастерству нахождения взаимовыгодного компромисса с любой властью он остаётся примером для подражания, примером, который при желании даже не так уже сложно и превзойти. Если сам Пушкин не гнушался принимать подачки от Николая-вешателя, то и российской интеллигенции совсем не зазорно принимать так называемые гранты от взрывателя и отравителя из питерской подворотни.

Российская интеллигенция по-прежнему продолжает лучшие традиции пушкинского двоемыслия, гордо неся знамя официального патриотизма в одной руке, при этом другая рука спрятана в кармане в виде кукиша. При изменении режима спрятанная рука моментально извлекается из кармана и представляется на всеобщее обозрение — «Видите? У меня рука в этом положении уже лет двадцать! Даже пальцы свело судорогой от длительного напряжения».

Ну а теперь попробуем проанализировать цепь событий, которая привела к той самой трагической дуэли. Всё началось с того, что Пушкин и некоторые из его друзей 16 ноября 1836 года получили анонимный пасквиль на французском языке, в котором содержался тонкий намёк на связь жены Пушкина, правда, не с молодым офицером Дантесом, а с самим императором Николаем I. Если какой-нибудь высокодуховный читатель вспыхнет от негодования и воскликнет: «Подлая клевета! Никогда помазанник Божий не смог бы опустится до такой аморалки!», — то я бы ему порекомендовал прочитать небольшую повесть Льва Николаевича Толстого «Отец Сергий». Ну а если вы не сможете осилить всю пятидесятистраничную повесть, попробуйте хотя бы пробежать глазами первые десять страниц, где рассказывается, по какой причине главный герой оставил блестящую военную карьеру и постригся в монахи.

Послание было без подписи, и у Пушкина не было никаких серьёзных оснований приписывать его авторство барону Геккерену, приёмному папаше Дантеса. Тем не менее, в тот же вечер Пушкин посылает вызов на дуэль, но через неделю конфликт был официально улажен — Дантес объявил о своём намерении жениться на Екатерине Гончаровой, сестре жены Пушкина. Так как он прибыл в Россию «на ловлю счастья и чинов» и находился на военной службе, участие в дуэли означало для него конец карьеры. Уж лучше жениться…

Многочисленные экспертизы почерка, впоследствии проведённые, не смогли однозначно определить авторство пасквиля, но некоторые особенности каллиграфии указывают на то, что текст был написан человеком, хорошо знакомым с русским алфавитом. Тот факт, что ни Дантес, ни его приёмный папаша русским языком не владели, скорее всего, означает, что ни один из них это письмо не писал.

Свадьба Екатерины Гончаровой и Дантеса состоялась 10 января 1837 года, а чуть больше чем через две недели вновь разгоревшийся конфликт пришёл к закономерной трагической развязке. На этот раз Пушкин сделал всё возможное, чтобы у Дантеса не было больше возможности уклониться от поединка. Для достижения своей цели поэт 26 января (7 февраля) отправил барону Геккерену письмо исключительно оскорбительное по своей сути. Так, он утверждал, что Дантес болен сифилисом. Принимая во внимание тот факт, что после этой дуэли Дантес прожил ещё целых 60 лет, это утверждение было явной клеветой, целью которой было заставить молодого француза самого инициировать дуэль.

Вызов последовал в тот же день, а дуэль была назначена на следующий. Пушкин даже не потрудился потребовать отсрочки на пару дней, для того чтобы поупражняться в стрельбе. Итог поединка с молодым, хорошо стреляющим и смертельно оскорблённым офицером, иным просто быть не мог.

Мучительно доживая свои последние часы, Пушкин попросил друзей передать от его имени извинения Николаю I за то, что посмел ослушаться высочайшего указа о запрете дуэлей. По всей видимости, какое-то подобие раскаяния шевельнулось в глубине солдафонского подсознания всероссийского императора, и он оплатил все долги, накопленные Пушкиным в результате многолетней игры в карты.

Итог же своей творческой жизни поэт подвёл за пять месяцев до окончания жизни физической, написав в августе 1836 года стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный».

Лет через 90 после Пушкина другой талантливейший стихотворец совершенно искренне решил поставить «всю свою звонкую силу поэта» на службу советской реинкарнации «русского мира». В процессе добровольного выполнения социального заказа ему всё чаще и чаще приходилось «наступать на горло собственной песни», а в знак благодарности более «правильные» представители «советско-русского мира» довольно бесцеремонно указывали заносчивому гению на его место в сложной русско-мирской иерархии. Результат был предсказан заранее:

Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид.

В Советской России французские офицеры уже свободно по улицам не разгуливали, и поэтому неблагодарную работу по самоликвидации пришлось выполнить собственноручно, что и произошло 14 апреля 1930 года.

А ещё через семь лет, в зловещем 1937-м, вся советская общественность с небывалой помпезностью отмечала столетие со дня смерти Пушкина. К тому времени и относится создание легенды о бескомпромиссном певце свободы, погибшем по причине своих вольнолюбивых политических убеждений.