Ща позвоню Путину по поводу этого чёрта

Эпоха бедности закончилась. Как и эпоха лжи, и эпоха жадности. Настало время вернуться назад в реальность.

Царю-смехотворцу это удаётся с большим трудом. И пока не понятно, удастся ли вообще?

Это до выборов можно было рассказывать о «просто прекратить стрелять», записывать тонны видео и критиковать с квартальной сцены Минские соглашения.

Это в первые дни и недели после выборов можно было жить иллюзиями, что война — это разборки Порошенко и других плохих дядь, решивших заработать на этом, что сейчас щёлкну пальцами невидимой перчатки Таноса — и всё закончится. Щёлк — и ты миротворец. Сначала вернулись военнопленные моряки. Через пару секунд все просто прекратили стрелять, «повстанцев» Донбасса больше нет, разрешили Донбассу говорить на русском языке — и война прекратилась. Несчастные трактористы и шахтёры воевали только за язык. И вот, перчатка Таноса сама за тебя договорилось с Путиным — он же простой такой мужик, понимающий всё, и Крым уже стал бутербродом — его можно передавать туда-сюда. И вот твоя фантазия уже рисует зимнюю олимпиаду в Алупке.

Зритель в восторге, прима в шоке и говорит застенчиво: «Дуже дякую!», — получая Нобелевскую премию мира.

Но месяцы шли, а что-то как-то всё не так однозначно оказалось.

Моряков не вернули. Пришлось брызнуть желчью и публично поругаться с министром иностранных дел.

Вернули в Минскую группу деда-пердеда а.к.а Данилыча. Не помогает.

Договорились о перемирии, называем это величайшей победой. Делаем вид, что всё нормально. Что перемирие таким и должно быть.

Ну а потом за раз четыре морпеха…

Что же делать?

Правильно, сначала назвать у себя в Facebook это инцидентом. Так буднично, «инцидент», будто не четыре военнослужащих погибли во время перемирия, а прима на сцене обгадила штаны. Ну, пф-ф… С кем не бывает. Инцидент. Казус. Конфуз.

В Чеховском рассказе «Неприятность» вон, тоже инцидент был:

«– Душа моя, — зашептал мировой, — отчасти я вас не понимаю, так сказать… Ведь вы виноваты в этом инциденте! Хлобыстать по физиономии в конце девятнадцатого века — это, некоторым образом, как хотите, не того… Он мерзавец, но-о-о, согласитесь, и вы поступили неосторожно…»

Ну да ладно. Что ж я к словам цепляюсь? Буду к действиям.

«Ща позвоню Баканову, тьфу, Пуканову, тьфу, Путину по поводу этих чертей».

А потом был звонок Путину. Забегая наперёд, я не удивлюсь, если это сейчас будет подаваться администрацией как величайшее достижение и поступок невиданной храбрости и самопожертвования.

Что в этом звонке не так? Позиционирование.

«Дуже прошу вплинути на ту сторону, щоб вони припинили вбивство наших людей», — сказал Зеленский Путину.

Здесь важнее всего ПРОСЬБА к главе государства, которое продолжает оккупацию суверенных украинских территорий о ВМЕШАТЕЛЬСТВЕ в деятельность российских боевиков в качестве ПОСРЕДНИКА и миротворца.

Этого делать нельзя по нескольким причинам.

• Игра по чужим правилам

Одной из самых главных и характерных особенностей гибридной войны, одним из главных признаков российского почерка является российский способ самопозиционирования в таких конфликтах.

Дело в том, что Российская Федерация — де-факто агрессор, но де-юре она пытается провернуть всё таким образом, что она никакой не участник конфликта. Одна — всего лишь посредник, а лучше миротворец. Да — неизвестные человечки без опознавательных знаков, да — «ихтамнет», да — «мы всего лишь хотим мира для братского народа».

Этот сценарий оттачивался годами. В УНР воевали украинцы между собой, а войска Муравьёва пришли по просьбе украинских коммунистов. В Финляндию СССР шёл как миротворец по просьбе финских коммунистов. В Молдове и в грузинских Абзахии и Осетии стояли российские миротворцы.

Они хотят казаться миру посредниками. Они не хотят нести ответственность за свои преступления. Они — «голубь мира», приходящий на помощь и по зову угнетаемых (нужное подставить, например, русскоговорящих) граждан.

Поэтому никогда нельзя подыгрывать Путину.

Не «ой, простите, кхе-кхе, не могли бы вы, вашею милостию попросить этих юродивых перестать стрелять», а «какого чёрта, Вова?».

Обвинять надо Путина лично во всём, что происходит, в каждой невинной жертве и в каждой трагедии. Именно он несёт личную ответственность за войну. Потому что именно он хочет эту войну, он хочет, чтобы она продолжалась. Он верхушка административной цепочки, по которой идут указания — через начгенштаба, советников и помощников до оккупационного командования.

Вся командная вертикаль «1-го и 2-го АК» на Донбассе — это российские военные. Это не шахтёры, а военные преступники.

Соответственно, имеем и ещё одну причину.

• Бессмысленность такого обращения

Так как российская власть несёт прямую ответственность за войну с Украиной, так как её конечной целью является не кусок Донбасса, а полное уничтожение любой независимости Украины от России, раз мы уже пять лет ведём войну и она не собирает прекращаться, то глупо и наивно полагать, что переговоры с главой государства-агрессора как-то повлияют на будущие решения оного. Особенно, когда эти переговоры начинаются не с сильных позиций.

Простите за грубую аналогию, но это похоже на ситуацию, когда жертва насильника во время самого изнасилования обращается к преступнику с просьбой повлиять как-то на половой орган дедушки прекратить столь грубое вмешательство и нарушение целостности жертвы.

Вот какой профит будет от этого звонка? Какой выхлоп?

Простите, но это опять напоминает игру внутри на внутренний рынок и свою аудиторию.

«Браво, Вова». «Ты самый лучший президент» — таких комментариев можно собрать тонны.

Но вот только внешняя политика немного возвращает к реальности. Это не пробежка через фонтан и не поедание шаурмы в Instagram, это не заплыв в Чёрном море.

Общение с лидером государства-агрессора — это не просто обозвать «разбойником» секретаря горсовета Борисполя или попросить очередного чиновника уволиться.

Это тяжёлый процесс выстраивания диалога, в первую очередь с партнёрами, для усиления санкционного давления. Это значит, что первый звонок должен быть не Путину, а той же Меркель.

Это цинично будет звучать, но погибшие морпехи не закончили свою службу на благо страны, за которую они отдали самое ценное. Память о них и то, что с ними произошло, должно быть использовано для усиления позиций. Для того, чтобы играть с «перемирием» по привычным правилам, когда перемирие как бы и есть, когда мы озабочены, но кошмарить сепаров и российских прокси никто не престаёт. Ведь чем меньше их щекотать огнём, тем больше у них времени будет на то, чтобы отправить на тот свет ещё больше наших защитников.

Потому что сколько бы у нас не было желания прекратить войну, но война закончится только по приказу Путина.

Но, чтобы не заканчивать на пессимистической ноте, добавлю немного наивного оптимизма.

Если Владимир Зеленский хоть немного способен к обучаемости, то с каждым днём, я надеюсь, он понимает природу сложившийся ситуации. Что враг Путина не Порошенко лично, что Зеленский — такой же враг Путина. Что Путина устроит только одна Украина — полностью подконтрольная его воле. Что проблема была не в языке или трактовке истории и отношению к прошлому.

И поэтому я бы очень хотел, чтобы глава государства, пользующийся пока колоссальным кредитом доверия, имеющий в парламенте своё большинство, использует этот кредит доверия, чтобы «сшить» зрителей-избирателей.

Использует с одной простой целью — донести до каждого своего избирателя, что они все — враг Путина. Что война не бутафорная и не искусственная. Что страну реально надо спасать, и для этого потребуется участие каждого. Нет, это не значит, что все должны идти на фронт. Достаточно просто ценить страну и не дать ей погибнуть.

Посмотрим.