Сельское хозяйство Европы и Украины: наблюдения и выводы

Меня всегда удивляла способность некоторых людей безапелляционно и с большим апломбом судить о вещах, о которых они имеют смутное представление. Говорят, что каждый имеет своё суждение о двух дисциплинах — медицине и экономике, потому что каждый имеет свой опыт в этих отраслях знаний. С медициной в этом плане есть положительные сдвиги. Как человек с определённым жизненным опытом могу сказать, что по сравнению с советскими временами люди стали больше доверять врачам. Кроме того, в случае необходимости сейчас стараются почитать по интересующей их проблеме, благо интернет всегда под рукой. Вот с экономикой не так. Что-то я не видел, чтобы люди, вышедшие из студенческого возраста, спешили уточнить свои знания по той или иной насущной экономической проблеме, а вот желающих высказаться — хоть отбавляй.

Например, тема аграрного развития в преддверии очередного продления моратория на продажу земли на некоторое время вновь оказалась в центре внимания. За это время я начитался и наслушался столько оригинальных суждений по данному вопросу, что мне хватит надолго. Люди, чьи познания в экономике сельского хозяйства исчерпываются знанием того, что булки не растут на деревьях, а молоко дают коровы, спешат высказаться по вопросам, имеющим действительно важнейшее значение для жизни страны. Ну ладно бы в интернете спрятались за ником и пишут глупости, а то ведь несут чушь перед телекамерами, не скрывая лица и фамилии. Конечно, недостатка в дураках наша страна никогда не испытывала, но ведь почему-то не пускаются в рассуждения о том, как лечить гипертонию кровопусканием, а зубную боль — заговорами.

Например, мне не раз встречалось утверждение, что крупные агрофирмы всегда эффективнее малых и средних, и однозначная тенденция развития такова, что крупные рано или поздно поглотят мелких. Так происходит во всём мире, значит, это ждёт и Украину.

Ну что ж, давайте разберёмся в этом вопросе. Вот перед вами данные Еврокомиссии.

Сразу замечу, что приведённые в таблице цифры взяты за разные годы, по которым имеются данные, поэтому речь идёт не о точных показателях, а скорее об их средних величинах.

Таблица 1. Данные о сельском хозяйстве в ЕС

Оказывается, в Европе абсолютно доминируют семейные фермы, на которых работают 2–3 человека, а то и меньше. То есть муж, жена и дети. Только 16% всей работы выполняют нанятые работники. Причём в подавляющем большинстве случаев члены семьи фермера подрабатывают на стороне, так как у себя на ферме заняты не полный день. Однако это не мешает им обрабатывать участки в 20–30, а то и 50 гектаров. Как показывает сравнение за ряд лет, средние участки имеют тенденцию к росту, но всё равно обрабатываются тем же количеством фермеров. Это объясняется тем, что повышается производительность труда за счёт развития техники и технологий, но тенденции к увеличении числа работников на одном предприятии нет. Показательно, что в странах, вошедших в ЕС недавно (например, Польша и Литва), участки самые маленькие. Это и понятно, так как эти страны по технике и технологиям отстают, и производительность труда тут ниже. Но именно в этих странах рост фермерских участков самый быстрый, то есть приобретается новая техника, удобрения, химические средства, поэтому производительность труда быстро повышается и фермеры прикупают землю.

97% всех агропредприятий в Европе — это семейные фермы, только 2,4% — это юридические лица, ещё 0,6% — это фермы, принадлежащие нескольким физлицам. Нужно сказать, что около 70% всех ферм имеют менее 5 га, и им всем вместе принадлежит только 7% сельхозземель. Аграрных предприятий, имеющих более 100 га, всего 3%, но им принадлежит 50% всех сельхозземель. Однако не будем торопиться делать вывод о засилье в европейском сельском хозяйстве крупных корпораций. Площади земель в хозяйстве сами по себе ещё ни о чём не говорят. Важно, насколько интенсивно эту землю используют, то есть сколько в один гектар вкладывают труда и денег и сколько потом с одного гектара получают прибыли.

Минимальные затраты на гектар в хозяйствах, занятых выпасом скота на естественных пастбищах. Обычно это земли непригодные для земледелия, переувлажнённые или, наоборот, слишком засушливые. Кроме того, непригодны для земледелия участки с пересечённым рельефом, то есть в горах. Именно такие земли используются для выпаса скота и таких земель в Европе немало, 34% всех угодий. Хотя в некоторых странах эта доля ещё выше. Например, в Великобритании 62% всех сельхозземель — пастбища, а в Ирландии этот показатель достигает 80%. Именно на этих землях расположены крупнейшие европейские хозяйства, занятые преимущественно овцеводством. Так, в Англии в среднем крупное хозяйство имеет 300 га, а есть и те, у кого земли значительно больше. Не нужно много людей, чтобы пасти на огромных площадях отары овец. Правда, и прибыль с гектара в этом случае минимальная. Но ведь и земли — бросовые, их по-другому использовать нельзя. В среднем в Европе почти половина всех земель, принадлежащих крупным хозяйствам — это пастбища.

Ещё одна отрасль сельского хозяйства, не требующая значительных затрат на единицу площади — это производство зерновых. Поэтому те хозяйства, которые выращивают зерновые, также имеют значительные площади земли, хотя и меньше тех, которые занимаются пастбищным скотоводством. Большие площади имеют также семеноводческие компании, на крупнейших из которых работают тысячи человек. Это совершенно особый тип агропредприятия с высокой наукоёмкостью, и он скорее исключение из общих правил. Крупные агрофирмы сохранились также в бывших странах соцлагеря, особенно в Восточной Германии, бывшей ГДР и Чехии. В Восточной Германии сохранилось около 3 тысяч сельхозкооперативов, аналогов советских колхозов, со средними площадями порядка 4 тысяч гектаров.

Более интенсивным является мясо-молочное производство. Хотя в этих хозяйствах есть значительные площади пастбищ, но их во много раз меньше, чем в овцеводстве. Эти земли совсем другие по качеству и используются гораздо интенсивнее.

Значительно меньше по площади хозяйства, специализирующиеся на производстве овощей и фруктов. В среднем они имеют в 10–15 раз меньше земли, чем зерновые. А хозяйства, занятые выращиванием свиней и кур, своей земли, как правило, вообще не имеют и закупают готовые корма.

Итак, крупные агрохозяйства в Европе есть преимущественно в пастбищном скотоводстве, производстве зерновых и мясо-молочном скотоводстве. Насколько они сильны в экономическом смысле, видно из таблицы.

Таблица 2. Данные по странам в среднем на одно хозяйство по различным видам специализации ферм, в евро

Получается, что самые большие по земельной площади хозяйства, специализирующиеся на производстве полевых культур, производстве молока и мяса (говядины), в экономическом смысле самые слабые. Это видно из того, что средний объём производства на одну ферму в них меньше, чем в хозяйствах, занятых интенсивным земледелием, то есть овощеводством, виноделием и садоводством. Ещё более отчётливо это видно по средним размерам чистой прибыли. Она больше в овощеводстве, чем в производстве полевых культур, во всех приведённых примерах. Причём больше очень существенно: в Нидерландах — в 3,7 раза, Польше — в 2,6 раза, Германии — почти в 2 раза, Франции — в 1,8 раза, Англии — в 1,3 раза. То есть фермер, если он займётся овощами, будет получать прибыли в 2–3 раза больше, чем если бы выращивал пшеницу или рапс, а земли ему при этом нужно будет в 10–15 раз меньше! В Нидерландах один гектар земли под овощами приносит прибыли в 34 раза больше, чем если бы его засеяли пшеницей или бобовыми.

Более того, как видно из таблицы, в таких странах, как Германия, Франция и Англия, производство полевых культур вообще убыточно, а в Польше оно на грани рентабельности. В самом деле, в Германии, Франции и Англии субсидии на производство этих культур превышают чистую прибыль. Иными словами, если бы не было субсидий, производство этих культур было бы убыточным. Кроме того, в Германии и Франции так же убыточно производство молока и говядины, а в Нидерландах производство этих продуктов на грани рентабельности. Однако именно производство зерновых самое убыточное. Но обратите внимание, нигде, ни в одной стране Европы, интенсивное производство, то есть овощеводство, виноделие и садоводство не убыточный, а даже наоборот — весьма прибыльный бизнес. В Нидерландах фермер, занятый в этой отрасли, получает в год в среднем 185 тысяч евро чистой прибыли.

Этот факт развенчивает ещё один миф о том, что субсидии выплачивают мелким фермерам, чтобы спасти их от разорения и поглощения крупными агрофирмами. Всё как раз наоборот — в Евросоюзе субсидии выплачивают на 1 гектар обрабатываемой земли, а как мы видели, именно в убыточных отраслях самые большие земельные площади. Следовательно, именно большие хозяйства — главные получатели дотаций. Для интенсивного земледелия с небольшими участками дотации вообще несущественны, что хорошо видно из таблицы 2. Причём это характерно не только для Европы, но и для всего мира. В США, где принцип начисления субсидий иной, на производство фруктов и овощей субсидии вообще не выделяют, а идут они главным образом на производство зерновых и хлопка и в меньшей степени — молока и сахара. Это делается для того, чтобы удержать цены на основные продукты питания на нынешнем уровне. Очевидно, что если прекратить выплату субсидий, цены на зерновые, молоко и мясо пойдут вверх и/или же произойдёт вытеснение этого производства за счёт импорта зерна и мяса из менее развитых стран.

Таким образом, мировые тенденции развития агросектора свидетельствуют, что самые сильные и жизнеспособные в экономическом плане агропредприятия — это семейные фермы, занятые интенсивным земледелием.

В Украине картина совершенно другая. Горстка очень крупных предприятий (по данным Госстата, аж 18), имеющих десятки и сотни тысяч гектаров земли в аренде, 2 тысячи средних и 67 тысяч мелких и мельчайших с 1–2 гектарами. Замечу, что Еврокомиссия хозяйства, имеющие менее 5 гектаров, вообще не учитывает. Практически все крупные предприятия, так называемые агрохолдинги, заняты в полевой культуре, и это почти полностью производство зерновых и масличных культур.

Таблица 3. Структура производства сельского хозяйства Украины в сравнении со странами Европы, в процентах

Сумма меньше 100%, поскольку не все категории показаны.

Как видно из таблицы, по сравнению с европейскими странами в Украине абсолютно преобладает производство полевых культур. Зерновые и технические культуры (а это главным образом подсолнечник и рапс) в сумме составляет более 52% от всего производства. Ни в одной стране Европы ничего подобного нет. Это плохо, потому что это в ущерб производству интенсивного хозяйства: мяса, молока, овощей, фруктов.

По всем этим отраслям в Украине самые низкие показатели. Даже в Нидерландах и Англии фруктов производят больше, чем в Украине! А ведь как мы видели, эти отрасли дают самый большой доход с гектара. Природные условия Украины таковы, что именно у нас можно выращивать самые высококачественные овощи, фрукты и виноград. И если этого не происходит, причина только в искусственно созданных препятствиях.

Кто-то может сказать: «Фи, сельское хозяйство! Нужно думать о передовых отраслях, наукоёмких, дающих самую высокую добавленную стоимость». Однако, как мы видим, все страны Европы имеют в экспорте значительную долю сельхозпродукции. Даже в Германии с её высокими технологиями и третьим местом в мире по экспорту, почти 6% экспорта приходится на сельхозпродукцию. В Украине же этот показатель достиг почти 40%. Но только европейцы экспортируют главным образом сельхозпродукцию с высокой степенью переработки: сыры, вина, соки, мясные продукты, а у нас 42% всего агроэкспорта — зерновые. Стоит также вспомнить о том, что сельское хозяйство — главная отрасль украинской экономики и даёт более 16% ВВП, то есть больше, чем любая другая. При этом у нас более половины всей сельхозпродукции составляют полевые культуры с низкой интенсивностью использования земли, а значит, и с низкой отдачей с гектара. Всё интенсивное агропроизводство у нас — это результат труда на крошечных участках, почти без механизации. Отсюда низкая производительность труда и высокая себестоимость. Поэтому для развития нашей экономики жизненно важно дать возможность развиваться именно высокоинтенсивным отраслям сельского хозяйства. Для этого в первую очередь нужна их механизация, но она окупится только при достаточно больших объёмах производства. А увеличить их можно, только расширив площади земель. Но это реально в том случае, если будущие фермеры смогут прикупить для начала несколько гектаров. Пока это, как все знают, невозможно.

Подкупленные агрохолдингами политики рассказывают о том ужасе, который случится, если хозяева паёв смогут их продать. Это и не удивительно, и агрохолдинги можно понять. Сегодня они арендуют колоссальные площади земель, как правило, договариваясь с местными администрациями (как они договариваются — все понимают). Потом администрации дают команду и люди покорно подписывают договора. Согласно действующему законодательству, если 75% владельцев паёв в данном массиве подписали договор, то остальных можно не спрашивать. А сколько их подписало на самом деле и сколько людей реально получают арендную плату — это самая большая тайна многих агрохолдингов. Ведь есть много выморочных паёв: кто-то давно уехал, махнув рукой на свой пай и т.п. Поэтому для хозяев агрохолдингов наступит ужас, если у владельцев паёв появится альтернатива — продать пай или сдать в аренду. Тогда и арендная плата может подняться, ведь появятся конкуренты — фермеры. Вот откуда истерика политиков, которая так пугает нашего обывателя и заставляет его опасаться как бы чего не вышло.

Эх, хлопцы, не того вы боитесь! Бояться надо напрасно упущенных лет. Поляки 25 лет назад начали свой путь, приведший их туда, где они сейчас. Всё это время Украина топталась на месте, и мы знаем, как это место называется. Дело ведь не только в сельском хозяйстве. Реформы нужны во всех отраслях экономики и государственного управления. Хочется верить, что изменения, которые начались в нашей стране после 2014 года, приобретут решительный и необратимый характер и станут той отправной точкой, с которой мы тоже начнём свой путь. Впереди у нас год выборов, когда от нас многое зависит. Или, может быть, подождём ещё 25 лет?