Скромное обаяние народных мстителей

«Почему вы не пишете о деле Ноздровской?» — спросили у нас вчера.

Ровно потому же, почему пока не пишем о протестах в Иране: не хватает уверенности в данных, находящихся в открытом доступе, и собственной экспертизе. А писать «абы шо», громогласное и тугоумное — для этого в ЮАнете есть другие площадки. Вряд ли мы разминёмся с этой темой (как и с Ираном), но убийство не расследуется двумя днями чтения соцсетей.

Впрочем, мы можем и хотели бы высказаться по тем вопросам, которые вскрыла эта гибель, которые вынесло волной из-под ковра.

«Не могут же они быть настолько отбитыми?»

Эта реплика в той или иной форме звучит во всех обсуждениях гибели Ноздровской.

Мол, «всё слишком очевидно». Девушка, будучи юристом, ведёт дело об убийстве своей сестры племянником местного судьи. Родственники обвиняемого публично угрожают девушке. Девушку убивают.

Дальше у комментаторов включается логика: невозможно же, чтобы родственники обвиняемого настолько подставились. Ведь все же слышали их угрозы. Очевидно, что это не они, просто кто-то воспользовался моментом, ведь люди так не подставляются никогда!

Это утверждение логично и звучит здравомысляще. Действительно, полностью отбросить вероятность того, что девушку убили другие недоброжелатели, воспользовавшись угрозами предыдущих как открывшейся возможностью, было бы неправильно. Но те, кто выдвигают эту версию, слишком плохо представляют себе как особенности жизни в провинции, так и особенности видения мира приближёнными к судебной системе. С их точки зрения, никто не может быть настолько отбитым, что сначала публично угрожать, а потом привести угрозу в исполнение. Очевидно же было, что дело получит широкий резонанс и уйти от ответственности не удастся!

Я вам сейчас покажу несколько примеров из жизни, которые, надеюсь, несколько поколеблют эту уверенность. Безоценочно. Просто заголовками и выдержками из новостей.

В ночь с 26 на 27 июня в селе Бобрица на Черкащине судья Дарницкого суда Киева Евгений Вовк вместе с женой устроил дебош в кафе, после чего выпустил обойму из «Макарова» в юношу и избил девушку. Резонанс обеспечивает ТСН — одна из крупнейших служб новостей страны.

Проходил полгода. Против матери пострадавшего возбуждают уголовное дело за угрозы в адрес судьи, выраженные в крике «Расстрелять вас мало!». Резонанс обеспечивает газета «Факты» — одно из крупнейших печатных изданий страны на тот момент.

Проходит ещё полгода. Юноше, в которого стрелял Вовк и в спине которого осталась пуля, дают два года условно. Резонанс обеспечивает другое крупнейшее издание – газета «Сегодня».

И?

И. Декларация судьи Евгения Вовка за 2016 год доказывает, что Евгений Игоревич продолжает трудиться в Дарницком районном суде Киева. Судит людей. Вершит их судьбы.

«Они не могут быть настолько отбитыми!» — восклицали вы.

А, собственно, почему? Как видим из примера выше, люди могут себе позволить довольно многое. Потому что уже позволяли, и разбирательства заканчивались в их пользу. Общественного резонанса не было? Был. Помог? Не помог. Противоположные резонансные примеры были? Я, увы, не помню.

Скажете, давно было дело? Да, пожалуй. Но что должно заставить их сделать вывод, что вот теперь уже нельзя?

Возьмём недавний пример. Не такой грустный. Знакомьтесь, Виктория Сергеевна Кицюк. Помните дело с задержанием киевскими патрульными героини парковки и мастера хорошего тона — судьи Соломенского райсуда?

Казалось бы, стандартное для столичной Нацполиции дело с задержанием «статусной дамы». И на видео вроде всё достаточно очевидно. Общественный резонанс обеспечивает ФБ Маршалла — только лайков за пять тысяч.

Но вот Высший совет правосудия уже имеет альтернативное мнение, в котором виноваты патрульные.

Ну да. Структура старой системы, классовая солидарность, все дела. Дадим слово тем, на кого возлагаются надежды. Например, прошедшему АТО, защитнику ДАП — судье Мамалую.

С тех пор Мамалуй, кстати, успел стать судьей Верховного суда. Чу — в воздухе запахло ветром перемен?

А я не чу.

Или, например, две новости за сегодня. Языком оригинала.

1. В Киеве, во вторник вечером, 2 января, судья Киево-Святошинского районного суда Дмитрий Усатов врезался в иномарку. В результате аварии водителя Renaul с серьёзными травмами увезли в больницу. Судья попытался сбежать с места происшествия, но присутствующие на месте аварии люди не дали ему уехать. Как сообщают очевидцы, авария произошла возле Житомирской трассы. Усатов ехал на своём Ford Mustang по улице Обороны в сторону Житомирской трассы. Он не разглядел, что уже едет по полосе встречного движения, и не смог вовремя отреагировать на появившуюся перед ним машины. Сильный удар пришёлся в колесо Renault, от чего автомобиль отбросило на обочину, а затем машина перевернулась на бок. Иномарка, к счастью, остановилась только в нескольких сантиметрах от дерева. В итоге водитель Renault с травмами позвоночника госпитализирован, а врачи скорой помощи констатировали сильное алкогольное опьянение судьи Усатова. На место дорожно-транспортного происшествия приехала жена судьи и вызвала ему ещё одну скорую помощь, на которой виновник аварии пытался скрыться, однако местные жители заблокировали её и не дали уехать до приезда полиции. Сейчас правоохранители устанавливают обстоятельства аварии.
2. У Вищій раді правосуддя усвідомлюють, що окремі судді надають привід для критики. Водночас наразі критика перетворилася на шельмування людей, які належать до суддівської професії… «Несправедливі оцінки деяких громадських активістів лиш посилюють ненависть до людей, що належать до певної професії, спричиняють публічні заклики до насильства, вбивства суддів. Прикро, що стимулюють до розправи саме вислови адвокатів — людей, які належать до правової спільноти, мають юридичну освіту і мали б самі стати взірцем утвердження правових механізмів вирішення суспільних та правових спорів», — ідеться в заяві.

Так вот, я в концепцию «они не могут быть настолько отбитыми» не верю по одной простой причине: наблюдения показывают, что у представителей судебной системы и приближённым к ним максимальная в стране устойчивость к какому бы то ни было общественному резонансу.

Политики зависят от резонанса. Он им может стоить миллионы.

Бизнес зависит от резонанса.

Воры зависят от резонанса.

Полицейские, прокуроры, спецслужбы, военные, медийщики — все зависят от резонанса.

А судьи и их родственники не зависят. Вообще никак, что неоднократно доказано. Так сложилась в стране традиция распределения властей и полномочий. Медоеды нашей саванны. Нет у вас методов против Кости Сапрыкина.

Это не значит, что Ноздровскую убили именно родственники судьи.

Но это значит, что если бы такое «решение вопроса» действительно обдумывали те же люди, которые ей угрожали, то вряд ли их остановила бы мысль, что подумает вся страна. И ещё это значит, что у нас в стране есть большая проблема.

Простых решений не видно

Мне очень сложно писать этот текст по простейшей причине: отвергая — надо предлагать, а с этим проблемы. Не будучи специалистом в этой отрасли, но будучи журналистом, я неоднократно пытался рассмотреть перспективы судебной реформы — что в «нарфронтовской», что в АПшной версии. Так или иначе, всё упирается в простую вилку.

Нынешняя судебная система имеет характер кастовости. Она успешно окуклилась настолько, что там уже династии: муж — судья, жена — судья, сын в Харькове на юридическом и помолвлен с девочкой оттуда же. И если у военных, учёных и священников профессиональные династии иногда несут позитивный эффект, то в случае с судьями, увы, они усугубляют проблему.

В этой системе действует круговая порука. Это сильно отличает её от других государственных систем, включая правоохранительные, где идёт активнейшая под- и надковёрная грызня, и где делать откровенную и явную хрень часто невыгодно просто потому, что её используют против тебя твои же коллеги. В случае судебной системы коллеги, вероятно, прикроют.

При этом в судебной системе объективно высокий порог входа. Патрульного можно подготовить за несколько месяцев на ускоренных курсах. На судью уходят годы серьёзного высшего образования, и это действительно необходимо.

Как расколдовать этот круг?

Часто судят просто: всех разогнать и набрать новых.

Но, во-первых, всех разогнать по закону, да так, чтобы не восстановились (правильно, через суд) — это уже сверхзадача. Теоретически решаемая. Практически — либо быстро, либо надёжно.

Во-вторых, где набрать новых? Здесь мы вновь влетаем на полном скаку в миф, что у нас миллионы профессионалов, которые только и ждут возможности, да система давит. Увы, это не совсем так. Разогнать нынешних судей — не такая проблема, как набрать новых «не из системы», особенно если учесть, что они все учились в одних и тех же вузах у одних и тех же преподавателей.

В политике вообще не бывает простых лайфхаков. Это, наверное, главное разочарование любого, кто пытается в ней разобраться, и я чувствую себя подлецом, спойлерящим судьбу Неда Старка тому, кто только сел за книгу или сериал. Но, увы, дела обстоят именно так.

Что можно? Можно аккуратно начинать сокращать и заменять, начиная с ключевых судов. Именно так подаёт свою судебную реформу АП. Формально процесс уже начался. Реально — по скандалам вокруг Верховного суда мы видим, что это вбрызгивание в ветхие меха странного винтажа из старого вина, нового вина и совсем уж сомнительной жидкости.

Возможно, это именно те условия, «с которыми приходится работать».

Но уж точно не те, которые устроят ширнармассы.

И здесь мы переходим к теме, вынесенной в заголовок.

Очень простых — тоже

Напоследок придётся поработать совсем уж кайфоломщиком. Обозначенная выше фрустрация ширнармасс выражается в соблазнительном крике «а давайте их валить!». В смысле, подозреваемых в деле Ноздровской. И остальных обозначенных выше супостатов. А судей — вообще через одного.

Нет, не давайте.

Поскольку у нас любая фрустрация выражается в призывах кого-то валить и фразах вроде «скинемся на снайпера» от людей, которые не скидывались на снайперов даже в 2014-м в разгар войны, можно было бы и закрыть на это глаза. Кажется странно объяснять взрослым людям, почему убивать кого-то — плохо. Но поскольку это пару раз прозвучало от явно адекватных — в менее стрессовом состоянии — людей, придётся пояснить, почему это не лучшая идея.

Логика строится таким образом: если, например, какого-то неправедного судью, выносящего заведомо неправосудные решения, изничтожат народные мстители, общество это поймёт, а судьи очнутся от летаргической самоуверенности и станут чаще осуждать мажоров и реже крышевать друг друга.

Увы, сразу вспоминаются контраргументы.

Во-первых, уже пытались. Помните судью со страшным макияжем? Вот эту.

Сначала соцсеточки смеялись над тем, как она накрасилась. Но потом пошла обратная волна: раскопали подробности её биографии и включили режим «вот вы над ней смеётесь, а она от двух убийц некогда отбилась!». Мол, в 2005 году к ней в дом влезли двое, недовольные предыдущим приговором, пытались зарезать, но она отбилась и посадила их на пожизненное. Молодец!

Ой! Погодите-ка. Ведь это же были такие же «народные мстители», пытавшиеся зарезать судью за приговор, который считали неправильным. Похоже, общество их не очень поняло.

Вообще в Украине было несколько случаев попыток убийств судей. Даже успешных — вспомним убийство судьи Зубкова, также известное как «дело Павличенко». Привело ли это к изменению менталитета оставшихся — судите сами.

Во-вторых, вы точно уверены, что стреляете лучше судьи Вовка? А других упомянутых выше? Это я так, напоминаю анекдот про «а нас-то за что?». Сражение За Правое Дело добавляет +5 к меткости и +100 к удаче только в комиксах, извините, что напоминаю.

Наконец, в-третьих и самое главное: утрата государством монополии на насилие равна его скоропостижной смерти.

Поясним на примере добробатов. Вспоминаем: начало войны, начинают создаваться добровольческие боевые организации. Сколько прошло с момента создания настоящих добровольческих батальонов до момента создания замаскированных под них личных армий и банд для рейдерских разборок (как вариант — легализации уже сложившихся банд)?

По разным оценкам — смотря как считать — от «меньше месяца» до «неполных полугода». Лично я склоняюсь к «со множеством оговорок, около трёх месяцев».

Сколько пройдёт между моментом, когда первого «неправедного судью», «неверного мента» или «нечестного бизнесмена» расстреляет группа «народных вигилянтов», и момента, когда под видом групп народных вигилянтов начнут мочить неугодных обычные банды?

Ставлю на три-четыре недели. Я оптимист.

Not really happy end

Итак, у нас есть большая проблема.

Решение этой большой проблемы не так просто, как думает общественность. По уму оно требует времени и сил. Государство декларирует готовность за это взяться, и даже в определённой мере взялось. Темпы — удручающе низки. Эффективность — посредственна.

Даже максимальный возможный темп не устроил бы широкую общественность — это правда. Но нынешний темп увеличивает риск срыва. Каждый день есть определённая вероятность появления нового кричащего случая. Каждый такой случай будет стоить кому-то жизни. И каждый может спровоцировать в лучшем случае новую Врадиевку.

Так бывает, если давать проблеме перезреть.