Скука

Современная война — это не кавалерийские наскоки и атаки плотными пехотными цепями, когда жизнь одного солдата — это пара дней в наступлении, а потомки больше семидесяти лет никак не посчитают, сколько же погибло, и до сих пор находят незахороненных. Сейчас, в особенности в вялотекущих конфликтах, подобных нашему, солдат гибнет меньше, чем на дорогах страны. И одним из вызовов становится скука. Разумеется, она не касается тех, кто в очень уж горячих точках, но в основном все встречаются с ней.

Читая литературу и просматривая фильмы о войне, практически не встречал историй о том, что на войне скучно. Оно и понятно, никто не описывает и не снимает героическую борьбу со скукой — так кассу не сделаешь и патриотизм не вызовешь. Очень мало попадалось эпизодов, связанных со скукой. Запал в память один момент в мини-сериале от HВО, где солдат от нечего делать кидает камушки в половинку черепа японца. Камушки, падая в мешанину мозгов и крови, раздражают героя.

В основном авторы умалчивают или специально опускают информацию о том, что девяносто процентов времени на войне — это совсем не героическое и не пафосное времяпрепровождение.

Копание окопов, обслуживание оружия, возня с корчами, гордо именуемыми бронетехникой, дежурства и караулы, готовка еды, стирка вонючих носков и трусов, сон урывками по два-три часа, когда не хватает людей.

Хотя это ещё хоть какое-то, но занятие, связанное с жизнедеятельностью.

А вот когда все дела переделаны, противник в паре километров, обстрелы прекратились уже как пару недель, заступать на дежурство надо пару часов в день, корч слава богу ездит и вроде как ещё проездит недельку-другую — вот тут-то и наступает скука. А теперь представили себе пару месяцев? А полгода?

Именно тут и начинались поиски приключений на свою задницу, из которых потом лепились бравые подвиги, героические атаки, не менее героические отражения наступлений и сражения с диверсионными группами, которых зачастую изображали кабаны.

Сестра рассказывала, что когда у нас всё было тихо, без движения, я матерился по телефону на всё: побратимов, армию, командиров, противника. Как только мы придумывали или нам поручали небольшое приключение — пойти в серяк поискать противника, потащить туда же АГС или «василёк», поставить противотанковые мины, поехать на сопровождение любых идиотов, которых занесло в наш сектор, да и хоть простой обстрел наших позиций. И тут я менялся — бурная радость выплескивалась из меня во все стороны, все побратимы становились хорошими и родными, армия не такой уж и плохой, командиры молодцы и т.д.

Выезд хоть куда-нибудь — праздник. Хоть в магазины, хоть на почту, хоть на сопровождение забавных тёток-психологов, хоть на поиски возможной диверсионной группы. Остаться на базе — горе и предательство меня, красивого добровольца, желающего отдать жизнь за родину.

— Командир, возьми...

— Нет, сиди на базе...

— Командир, ёпт, ну сколько можно?!

— Слепая беззубая обизяна, нефиг становиться в третью позицию, не возьму.

— Да ну блин!!!

— Ну хрен с тобой, поехали...

— УА! Ух-уху! АААА!! Что брать с собой?! «Мухи» брать!? Сколько?

— Ты чего, сдурел? Какие «мухи»? К соседям поговорить съездим.

Обстрел в радость. Тишина и спокойствие — нудятина. Стоишь зимой на наблюдательном пункте. Переминаешься и топчешься, мороз пробирает до костей. Раз в две минуты осмотреть серо-чёрный ночной пейзаж попеременно в тепловизор и ночник. Раз в десять минут вылезти чуть назад и на бугорок посмотреть на соседние посты — всё ли в порядке, у них нет тепляка. Живы — шевелятся, курят втихаря, кашляют. Напарник говорит задумчиво:

— О гляди, у сепаров сигналки какие-то полетели…

Повернувшись, видишь, как начинают выходить полпакета «градов», уходящих вертикально вверх — значит, к нам. Всю скуку и апатию как рукой снимает.

— На дно садись, это «грады»! Где радейка и бинокль с компасом?!

Хватаешь и быстро снимаешь координаты. И присаживаясь на дно, даёшь в радейку:

— Всем!! Я Кремень! Я Кремень! Полпакета карандашей по направлению к нам! Старичок и Сергеевич азимут 175, похоже, запуск от комбата.

— Сергеич плюс. Старичок плюс.

В этот момент над головой раздаётся противное шуршание и шелест. И сразу через пару ударов сердца череда взрывов — небольшой, метров 50 перелёт.

Вспышки, как от фотоаппарата, яркие, голубоватые, высвечивается всё на дне окопа — осколки порубили высоковольтные провода за позицией. И уже не скучно, уже высовываешься и, дрожа мелкой нервной дрожью, ждёшь, где же второй залп — снять бы точнее координаты, чтобы наши насыпали. Но продолжения нет, и лишь с той стороны начинает работать восемьдесят второй миномёт, вызывая разочарование. Ну что это за ерунда? Косо, криво, мимо, пукает несерьёзно и фиг засечёшь. Остаток дежурства проходит быстро — связь с соседями, доклады, что всё в порядке, внимательно вглядываемся в горизонт, чтобы засечь хоть что-то.

Наутро после появления слепоглухонемых наблюдателей ОБСЕ день уже занят — пойти поковыряться в воронках, пособирать осколки, сделать селфи, приволочь хвостовики от градов, сделать ещё селфи, обговорить со всеми, как они прочувствовали, и поделиться впечатлениями, нервно посмеяться над криворукими сепарами.

В борьбу со скукой шли все средства.

Кто-то начинал беспробудно пить, до белочки. Людей ловили, проводили профилактические беседы, стыдили и сажали в аватарницы. Один чёрт, помогало на неделю максимум. Один орёл, чтоб не поймали, водку прятал по всей позиции, разлитую в маленькие бутылочки, уходя в туалет или покурить, обязательно прикладывался. Возвращался довольным, весело блестя глазами и воняя дешёвой люботинкой.

Ставились телевизоры, в блиндажи проводился интернет. Видел бойца, игравшего всё свободное время в доту. Запоем читалась литература из разряда мусорной, найденная в разбитых домах — которую в мирной жизни и в руки не возьмёшь, на планшеты и телефоны накачивались сериалы. Сериалы любые, самые глупые и тупые, шли на ура. Потом они кочевали по подразделению от бойца к бойцу.

Самые продвинутые занимались самообразованием. Любым — от матчасти пулемёта до английского.

Производились регулярные отражения атак вражеских «диверсионных групп», от которых страдали в основном бедные ёжики и собаки, бегавшие по посадкам и срывавшие сигналки. Это, наверное, самое массовое занятие, особенно вечерком. До сих пор вспоминаю двух обалдуев на соседнем посту, у которых выпадали кольца из гранат, и они по радейке просили разрешения у дежурного офицера их выкинуть. При этом ржали как идиоты. Пару штук выкинули, прежде чем им вставили пилюлей.

Открывался огонь по вражеским беспилотникам, ну и хрен, что это Венера или спутник в космосе. Сам не без греха, пробовал сбить ночью движущийся огонёк из ПЗРК. Вечера четыре наблюдал и прикидывал график движения. Ракета, естественно, не вышла и одна отмученная неучтённая батарейка откочевала под кровать. Для распила с целью поглядеть, а чего же у неё там внутри, тоже, естественно, от скуки.

Изготовление кулинарных изысков. Кабан подорвался на мине — будет шашлык, танкисты расстреляли косуль из пулемёта, когда те сорвали сигналку — будет ещё шашлык. Подстрелили фазана, который достал курлыкать по утрам возле окопов — вкусный суп. Наглушили рыбы, значит готовить уху или жарить. Наменяли вкусняшек на кашло или тушняк у местных? Будет окрошка, домашний борщ, драники, оладьи. Съездили в магазин, купили разных продуктов? Вечером будет салат с майонезом «Путин-Х..ло». Почему х..ло? Потому что без яиц, как и Путин. Столько клубники, как на войне, я не ел никогда в жизни, наелся до лёгкой аллергии. Убить время и избавиться от скуки, изготавливая вкуснотищу, — это было приятно.

Пострелушки. Нет, не так. ПОСТРЕЛУШКИ!! Особенно любимое развлечение, которого ждёшь с нетерпением. Придумывая поводы, лишь бы поехать:

— Командир, у меня тут с автоматом фигня — нужно привести к нормальному бою, у меня новый ДТК, ремень, рукоятка, я не стрелял с ДШК, дай пострелять с АГС, если не тренироваться, я стрелять разучусь, у нас мины противопехотные лежат — мы пользоваться не умеем, лесники просили снаряд взорвать — валяется на дороге.

И ещё тысячи поводов, а в сторону противника нельзя — соглашения о перемирии, мать его за ногу. И пока они молчат, мы тоже ни-ни, ну никак, ну иногда, но редко, ну очень, да и вообще не мы, это правосеки танк украли, ну с экипажем, бывает…

Вот и ездили на ближайшие полигоны, в ближайшие ярки и карьеры. На худой конец, если высокого начальства нет, то можно выставить метров за пятьдесят от окопа банки с мороженой килькой и пострелять по ним, радостно наблюдая за рикошетами трассирующих пуль.

Разведение, выхаживание и прикормка собак и кошек, во множестве брошенных хозяевами. Сколько веселья и радости. Собака украла баранью ногу? Побегали по позиции, отобрали. Кошка родила котят у товарища в спальнике? Повод дней пять ржать, рассказывая, что это у него глисты вышли, большие такие. Играться с котятами или дрессировать собак — уф, ну вроде хоть какое-то развлечение.

И это, прошу заметить, говорим о тех, кто на передовой линии, а таких не так уж много, примерно треть состава. Остальные стоят на блоках или живут в ближнем тылу, или вообще в местах дислокации частей.

Немного о стоянии на блокпосте в тылу.

Мимо катят машины с возможными сепарами и негодяями, или просто людьми, волей судеб попавших под каток войны. Но после пары часов тебе на это плевать — давит броник и снаряжение, выжимая диски позвоночника в грыжи. Холодно до клацанья зубами зимой, промокаешь до трусов, когда льёт дождь, или жарко до одурения и тепловых ударов летом. Мысли только об отдыхе, о том, когда сменят, что приготовили пожрать, когда отпуск. Машина с женщиной и детьми? Нафиг смотреть — проезжай. Мужик не вызывает подозрений? Проезжай, не маячь. Военные номера? Проезжай. Проезжай, проезжай, проезжай, проезжай уже…

И так изо дня в день, из ночи в ночь месяц-другой, часов шесть в сутки — это если людей хватает. И мысли о том, что могут стрельнуть из машины или кустов, отходят на второй план, да фиг с ним, пронесёт.

А есть ещё огромное количество негероических деяний, скучных и нудных до тошноты, но крайне необходимых для существования тех, кто на передке.

Ещё есть врачи, снабжение, ремонтники, водители, гоняющие с топливом, водой, продуктами, боекомплектом, сменщики — живущие в тылу или в ппд. И хорошо сменщикам, если командование не завёрнуто до безобразия на покраске бордюров и подметании ломом плаца. С помощью данных занятий командиры, отличающиеся особой тупостью, борются со скукой личного состава.

Так что когда вы будете смотреть кино о современных военных действиях и восторгаться героизмом или лихими атаками, помните, что они занимают максимум десять процентов от времени, проведённого на войне, да и случаются не со всеми. Кто-то всю службу вполне себе рутинно возил воду на передовые позиции. И нет в этом ничего постыдного. Не делать ничего или скучать? выполняя однообразные рутинные действия, при этом находясь в постоянной готовности — это вполне серьёзное испытание.