Солдаты чужой империи. Расцвет и крах албанцев на Балканах

Когда говорят, что покорённые народы не могли управлять империей, это не совсем так. Было достаточно народов, поднявшихся к вершинам могущества внутри чужих государств. Один из таких народов — албанцы. Судьба албанцев на Балканах в целом в какой-то мере напоминает судьбу немцев в Центральной и Восточной Европе, о которой мы уже писали. Разница в том, что немцы пострадали из-за действий своей империи, а албанцы — из-за того, что слишком долго и слишком верно служили чужой.

Выход албанских горцев на историческую сцену, как это ни парадоксально, начался с того, что они проиграли войну. Точнее, серию войн XV века, по результатам которых горные районы на западном побережье Балканского полуострова были включены в состав Османской империи. Не сказать, что албанские горцы легко «легли под турок», война длилась очень долго. В процессе один из вождей горцев, Георгий Кастриоти, он же Искандер-бек, как звали его турки (позже эта кличка в албанском преобразуется в Скандербег), нарисовал на своём знамени чёрного двуглавого орла. Это случилось ещё до того, как золотой орёл залетел на герб Московии, но уже после того, как белого взяли себе сербы.

Но в конечном итоге османам удалось разбить горских вождей и подчинить этот регион своей власти. Встал вопрос, что делать дальше — и албанцы умудрились дать на него сразу несколько ответов. Значительная часть населения — те, кто не смирились с поражением, во главе с самим Скандербегом — пересекли узкий Тарентский пролив и эмигрировали в Италию, точнее, на тот момент, в королевство Неаполь. Так возникла сицилийская диаспора арбёрёш, албанцев-католиков. Эта ветвь позднее дала миру Папу Римского Климента XI, итальянского премьера Франческо Криспи и основателя неомарксизма Антонио Грамши, но речь сейчас не о них. Речь о тех, кто остался и покорился туркам.

Среди них тоже остались христиане. Часть албанцев осталась православными под окормлением уже находящегося на османской территории Фанара. Часть пошла на унию с Римом — примерно по тем же причинам, что и украинские греко-католики, только защиты здесь просили от турок, так возникла Албанская греко-католическая церковь. Часть прямо приняла католицизм. Однако большинство было таких, которых турки — когда силой принуждения, когда обещаниями льгот — убедили перейти в ислам.

Переход в ислам сразу изменил статус албанцев. Из «райи», обложенного данью подчинённого христианского «быдла», они превратились в народ, по тем донационалистическим временам почти равный по статусу туркам и арабам. Может быть, албанцы были в среднем менее искушены в науках и знании Корана, но что сразу оценили султаны ещё во время завоевательных войн — так это качество горских солдат. И на последующие 400 лет рекрутируемые в албанских горах войска — прежде всего, пехота и лёгкая конница — стали, наряду с янычарами, элитой османского войска, пройдя вместе с ними дорогами Европы до Вены и обратно. Албанцы-христиане в Италии, к слову, в это время занимались тем же самым, продавая свои мечи сначала итальянским герцогам и дожам, а потом и королям по всей Европе.

Статус военной элиты в те феодальные времена автоматически делал албанцев господами по отношению к той самой «райе» — славянам-христианам, прежде всего сербам и македонцам. Нормой стала ситуация, когда, скажем, в санджаке (провинции) Косово албанцы были землевладельцами, а сербы — их крепостными. Разумеется, любви между народами это не добавляло.

В милитаризированной Османской империи через военную службу легко было попасть на самый верх. И многие албанцы попадали, основывая локальные политические династии. Например, в XVII столетии был такой род Кепрюлю, представители которого около полувека занимали второй в империи пост Великого Визиря. Именно албанец Кара Мустафа поведёт турок на Чигирин в 1678-м и на Вену в 1683-м. Ещё чаще албанцев делали губернаторами. Тут помогло то, что, как уже было сказано, народ этот был разноверный, и всегда можно было найти подходящую кандидатуру нужной религии — скажем, православного на должность молдавского господаря. Или греко-католика, чтобы послать губернатором в Ливан.

Но самым известным из таких стал мусульманин. Мухаммед Али Кавалалли, он же Мухаммед Али Египетский, человек, который смог создать свою династию в Египте, тем самым повторив на Ближнем Востоке достижения Наполеона. Что характерно, именно с Наполеоном и отправил султан воевать молодого албанского полковника в 1800 году. С самим Бонапартом ему столкнуться не удалось, тот уже уплыл устанавливать диктатуру во Франции, и без него англо-турецким войскам удалось выдавить французов из Египта. Временным губернатором страны стал генерал Тахир-паша (тоже албанец), а когда того убили недовольные задержкой зарплаты солдаты – командование взял на себя Мухаммед Али. Он сначала подавил армейский мятеж, перебил всех конкурентов среди османских офицеров, а потом просто перерезал и всю местную аристократию — черкесов-мамелюков. Короче, восточная политика как она есть. Вот так албанский полковник к 1805 году стал хедивом Египта — формально губернатором, но в реальности власти в Константинополе боялись его тронуть, а когда в 1831 султан Махмуд II поимел наглость попытаться восстановить контроль над Египтом, то европеизированная армия Мухаммеда Али легко разбила турок, вошла в Малую Азию, и только прямой ввод российских войск спас султана. Албанская династия успешно правила Египтом до середины 1950-х, пока «короля-повесу» Фарука I не сверг военный переворот во главе с социалистом Гамаль Абдель Насером.

В общем, албанцы при османах процветали. Но в XIX веке империя, которой они служили, стала давать трещины. То тут, то там, прежде бесправное христианское население — греки, сербы, болгары — стали поднимать восстания против турок. И албанцы как военная элита Балкан приняли участие в подавлении этих восстаний. Даже тот же Мухаммед Али успел отметиться и на Балканах. Когда в 1822 году греческие провинции Османской империи охватило то, что войдёт в историю как Война за независимость Греции, то султан Махмуд II попросил своего формально губернатора помочь с подавлением — в обмен на передачу в управление Крита и Сирии. Мухаммед Али согласился, выслал египетский флот и турецко-албанские войска во главе со своим сыном Ибрагимом. Греков закалённые в боях албанские части достаточно быстро загнали в горы, но дикая резня, которую они учинили в христианских городах Пелопоннеса привела к тому, что Священный союз глубоко обеспокоился и послал своих «миротворцев» в виде союзной англо-франко-русской эскадры, чтобы развести мусульман и греков и не дать им убивать друг друга. Потом Ибрагим проигнорировал увещевания европейцев, пошёл в атаку, потом было Наваринское сражение, прямое вмешательство стран Запада — и независимость Греции (кстати, Сирию по итогу Мухаммеду Али не дали именно из-за того, что операцию он, по сути, провалил; собственно, с этого и начался конфликт Каира с Константинополем, о котором говорилось выше).

В дальнейшем албанцы отметились в подавлении всех христианских восстаний против османов. И на уже, мягко скажем, нелюбовь к ним, как к феодалам, у сербов, болгар и македонцев наложилась память о том, как добровольческие мусульманские отряды «башибузуков» сжигали деревни и вырезали мирное население. А империя Османов, тем временем, всё слабела, от неё отваливались куски, и на части балканских земель теперь уже христиане взяли власть в свои руки — и ситуация поменялась. Неотвратимым процесс стал после поражения османов в войне с Россией в 1878 году, когда образовалась независимая Болгария, а Босния и Герцеговина были оккупированы Австрией. Потом последовала аннексия Болгарией Восточной Румелии (южная часть нынешней Болгарии, которая по мирному договору 1878 года стала автономией для христиан в составе Турции), а затем — Балканские войны, когда уже весь полуостров был поделён между христианскими державами.

Теперь уже мусульмане на территориях, отошедших к Сербии, Болгарии, Греции и Черногории превратились в нацменьшинство. Причём, как это обычно бывает, ранее угнетаемые греки и славяне припомнили им всё. Погромы на освобождённых территориях стали обычным делом. Единственным исключением стала, пожалуй, Босния, где австрийские власти нашли общий язык с мусульманами-босняками, более того, именно босняцкая элита стала опорой власти Габсбургов в этих землях. В остальной же части Балкан всё было грустно. Мусульмане массово покидали территории, отошедшие к новым государствам, и переселялись на стремительно усыхающую территорию империи.

Албанцы страдали вместе со всеми. Территория санджака Косово ужималась, к тому же Сербия объявила эти земли сакральными для себя (ибо именно на Косовом поле в 1389 году турки разбили ополчение сербских князей) и ясно поставила вопрос о присоединении Косова. С другой стороны, для греков уже приморская часть Албании была, прежде всего, Северным Эпиром — то есть опять-таки «исторически своей землёй». Ни сербы, ни греки в упор не видели там места мусульманам — а вилайет Косово на 1878 год был на 70% албанским. О том, чтобы «освободить албанцев из-под гнёта Османской империи», подобно христианским народам, речи вообще до определённого момента не шло. Албанцев рассматривали как часть турок, и предложенный на Берлинском конгрессе 1878 года проект 47 албанских беев по образованию независимого государства/автономии для албанцев в составе Эпира и Косово державы даже не стали рассматривать. Современная Албания возникла в 1911 году достаточно случайно — как побочный итог Балканских войн, когда Австрия и Германия пробили возможность для албанцев создать независимое государство в приморских районах – просто для того, чтобы не дать Сербии, которая как раз боролась за экономическую независимость от Австрии, получить порты на Адриатике.

К слову, реакция албанской элиты на распад Османской империи была двоякой. Значительная часть (особенно военные) оставались имперскими патриотами, сражались за империю. Именно Ускюб/Скопье, нынешняя столица Македонии и один из центров албанской военной элиты, стал центром Младотурецкой революции 1908 года, когда прозападно настроенные турецкие подняли войска и захватили Стамбул, в надежде (несбывшейся) модернизировать империю. И даже после потери Турцией балканских провинций на оставшейся территории албанское влияние не исчезло. Албанские корни были у Ататюрка, а вообще — четыре турецких президента имеют албанское происхождение.

Что до европейских албанцев, то в ХХ веке их ждала ещё одна беда — Вторая мировая. В Первой мировой Албания формально не участвовала, но фактически стала полем боя — когда окружённая в 1915 году австрийцами и болгарами сербская армия приняла решение прорываться к союзникам через её территорию, наплевав на нейтралитет. Потом была череда политических кризисов, попытка установить монархию (хотели восстановить династию Османов, но великие державы не разрешили, потом королём стал немецкий принц Вильгельм Вид, но король-католик не ужился в стране, где большинство были мусульмане), диктатура генерала Ахмеда Зогу, провозгласившего себя в 1928 году королём (как забавный факт — у албанцев тогда была достаточно странная система титулования, когда короля называли не по имени, а по фамилии; так, Вильгельм Вид правил под именем Вид I, а Ахмет Зогу стал Зогу I). Ну и закончилось это всё тем, что в 1939 году в страну вошли итальянские войска, и итальянский король Виктор-Эммануил III был провозглашён албанским королём. Так Албания оказалась в составе гитлеровской коалиции, а албанские солдаты — на фронте в составе Королевской Албанской армии и албанских подразделений MVSN (Добровольческая милиция национальной безопасности, итальянский аналог СС). Причём на первых порах это даже было выгодно после разгрома Югославии в 1941 году Муссолини вернул/присоединил к Албании Косово и Западную Македонию. Правда, потом наступил 1945-й, и планы «Великой Албании» в границах косовского санджака окончательно рухнули. А осадочек у югославов по отношению к албанцам только накопился.

Собственно, во что это всё вылилось в 1990-е — в новый виток противостояния «албанцы — славяне», выразившийся в Косовской войне и гражданской войне в Македонии. По итогу косовары таки получили своё небольшое и не всеми признанное государство, а албанцы Македонии (четверть населения республики) — культурную автономию, албанский как второй государственный и представительство в органах страны. Сейчас албанская партия ДУИ (Демократическая уния за интеграцию, а не то, что вы подумали) — третья политическая партия Северной Македонии (что с учётом двухпартийной системы, правда, не то чтобы очень хорошо). Сама Албания, пережившая сначала абсолютно отмороженного коммунистического диктатора Энвера Ходжу, а потом острейший экономический и политический кризис в 90-е, тоже сопровождавшийся гражданскими столкновениями, вроде выкарабкалась и движется в сторону ЕС. Правда, бедность всех трёх стран и войны 90-х привели к тому, что и так уже множество албанцев нелегально работает в странах ЕС… и не всегда честно. Сейчас албанский народ вроде разобрался с проклятием османского наследия, но теперь нужно преодолевать стереотипы о себе, как о бедном и преступном народе. Посмотрим, что из этого выйдет.