Срамота: реакция на криминализацию домашнего насилия

Кажется, это был седьмой класс, может восьмой. Перед уроком французского языка одна из одноклассниц принесла какую-то хрестоматию по биологии. Кучка детей, волею природы пребывающих в пубертатном состоянии, обступили эту девочку с книгой в руках и, стыдливо краснея и хихикая, начали вчитываться в страшные слова — половой член, половые губы.

Эти понятия сопровождались сдавленным ахаха, ихихи. Мальчики стали неистово ржать, когда одна из девочек зачитывала женские вторичные половые признаки.

Забавная картина:

«Матка!» — ыгыгыгыгы….

«Пенис!» — азазазаза….

А мелкие детские пальчики тыкали в картинки на продольные срезы человеческого тела. Благо, в учебнике сменные железы не были подписаны как «тестикулы», а то бы от такого слова весь класс бы помер со смеху.

Ох, давно это было. Но почему я вспомнил эту картину? Я послушал и почитал реакцию наших с вами сограждан на изменения в Уголовный кодекс Украины, который нарекли (в том числе и многие непрофессиональные журналисты) — «новые правила для секса».

Эта новость была крайне обсуждаемой — я слышал, как тихонечко перешёптывались об этом в общественном транспорте или просто на улице, как одна кассир в супермаркете громко выражала свое экспертное неодобрение. Ну и, конечно же, все эти посты в Фейсбуке. Миллионы людей, которых так возмутила эта новость, стали фактически этими самыми пубертатными семиклассниками.

Спектр отношений к изменениям в Уголовный кодекс в информационном поле разнился от примитивного семиклассного «ГыГы, да ХаХа», до откровенного бреда — про нотариально заверенные расписки. Параллельно с этим работает и российская пропаганда со старыми, как половой орган дедушки Хутина, баснями о гниющей Европе, в которой теперь и секс по расписке. Также выпускались стандартные нарративы — «это что, самая важная проблема?»

Фактически квинтэссенция всего бреда, распространяемого у нас, картинно проявляется в очередном выпуске передачи «60 минут», ведущей которого является известная нам женщина-сливной бачок, а.к.а. смелая-только-в-студии Ольга Скабеева.

Ну, а пипл, разумеется, хавает. Ржёт и хавает.

И вот тут-то и проявляется вся срамота нашего неполовозрелого общества. Это сплошной дилетантизм, профанация и квинтэссенция глупости.

Я не буду здесь описывать, что же поменялось в УК — это уже делали, и легко найти ссылки. Есть даже развенчание мифов о расписке.

Давайте поговорим о другом. Зачем эти изменения о домашнем насилии и защите от него нужны, и почему же общество так по-детски реагирует.

Новые изменения в кодекс объективно нужны. Почему?

Они необходимы для ратификации Стамбульской конвенции (Конвенция Совета Европы о предотвращении насилия касательно женщин и домашнего насилия). Даже если вы не видите большой какой бы то ни было угрозы женщинам, Конвенцию ратифицировать надо. Побуду циником. Мы стремимся в ЕС, мы сколачиваем коалицию по противодействию агрессору — РФ. Поэтому на международном уровне мы всячески должны показывать, что исповедуем ценности, близкие к ценностям ЕС. Мы всячески должны показывать, что мы с ними — единое цивилизационное и ценностное пространство. Поэтому вы подписали — подпишем и мы.

Посмотрите на карту сторон и подписантов Конвенции, и всё станет ясно.

Ну а если не быть таким циничным, то хоть я и не разделяю последнего мейнстрима , который становится просто способом самовыражения, получения грантов, заработка и спекуляций, и уж тем более не люблю воинствующих феминисток, но ничего плохого в защите прав женщин нет. Это нормальное развитие общества, которое стремится минимизировать любые угрозы для любых своих представителей.

Я однозначно приветствую введение понятия домашнего насилия и его криминализацию. Зачастую многие супруги терпят издевательства своих вторых половинок и не предпринимают никаких действий. Теперь есть шанс, что тот из супругов, кто постоянно молча терпит издевательства второго, может получить защиту.

Я приветствую отдельную криминализацию такого деяния, как изнасилование второго из супругов. Это правильно и логично — почему если кто-то изнасилует кого-то незнакомого на улице, или друга/подругу, с которыми он не состоит в браке, то это изнасилование, а если вы решили силой поиметь своего «іншого з подружжя», то вам ничего за это не будет? Брак — это добровольный союз, но этот добровольный союз никоим образом не означает, что вы отдаёте своё тело или психику в полное и безоговорочное обладание второй стороне. В том-то и дело, что добровольность всегда предполагает согласие.

И вот мы переходим к тому, чем меня поразили наши соотечественники.

Уже упомянутая кассир в супермаркете (дёрнул меня нечистый пойти впервые за долгое время не на кассу самообслуживания, а вступить в контакт с живым гражданином) — пробивая покупки параллельно жаловалась другому кассиру: «Это ж шо, мне теперь каждый раз идти расписку писать, мля?» Мадам, хотелось мне сказать, а вас совсем уже не смущает, что это ж тебе лучше сделать хотят? Чтобы твой алкаш дома (если он вообще у тебя есть) тебя по синьке не избил, не надругался каким-нибудь особо изощрённым способом, и бутылку своей синенькой того-этого не засунул туда, куда не положено. А если уж и случилось недоброе, то ты можешь искать защиты. Но нет, тебе всё ржать…

Или один знакомый пишет: «Кому это всё надо? Вы статистику преступлений видели? У нас убийств, краж больше, чем изнасилований». Короче, стандартное «не на часі». Но вот в чём беда. Если его дочь или сына, например (которых пока ещё нет), в браке изнасилуют, то будет ли он ссылаться на статистику? Нет. Он будет искать возмездия и справедливости. Не забывайте, что до войны у нас почти не использовались статьи из раздела УК «Преступления против основ национальной безопасности Украины». Кто знал, что у нас куча людей начнут совершать госизмену? Но против этих статей никто не кричал — «не на часі».

Повторюсь, что в изменениях меня, конечно, больше радует сам факт криминализации домашнего насилия, что является важной проблемой, а не изнасилования в браке как такового. Но наши граждане зацепились именно за это. За «новые правила секса».

Благодаря спекуляциям у людей в голове сформировали нарратив, что СОГЛАСИЕ = РАСПИСКА. Расписка, Карл!

Нет, я понимаю, что почти все мы выросли в советской или постсоветской бюрократической системе, где без бумажки не одно действие не обходится (и это я не о туалете). Но так трудно включить логику?

Если смотреть на секс сквозь призму теории права, то выходит такая презабавная картина.

В теории права есть понятие юридического факта, что расшифровывается как конкретные жизненные обстоятельства, с наличием и/или отсутствием которых нормы права связывают возникновение, изменение или прекращение правовых отношений. Юридические факты являются жизненными обстоятельствами (деяниями или событиями, зависящими или не зависящими от воли человека), которые порождают, изменяют или прекращают правоотношения.

Секс как процесс — это правоотношение, порождающее определённые права и обязанности. Но также это и деяние, потому что происходит по воле людей и так или иначе регулируется правом. Если всё в рамках закона (не морали!), то это правомерное юридическое деяние, и закон не регулирует его. Тут у вас свободная воля — поступать так, как вам хочется. Пожалуйста, получайте удовольствие. Если нарушаете закон — то противоправное деяние. Это уже, например, изнасилование — то есть против воли стороны, а значит уголовно наказуемое деяние.

Это деяние необходимо породить — вступить в правоотношения. Чтобы вступить в правоотношения, нужен своего рода договор, выражающий согласие сторон.

Так вот, согласие не надо всегда выражать в письменной форме. В той же теории права договоры заключаются и в устной форме, молчаливым согласием и конклюдентными действиями — это действия лица, которые показывают своим поведением желание вступить в определённые правоотношения, но не в форме устного или письменного волеизъявления, а поведением, по которому можно сделать заключение о таком намерении (лицо не производит никаких волеизъявлений, ни устно, ни в письменной форме, а выводы о нём и его намерениях можно сделать лишь по его поступкам).

Сложно вышло.

Давайте проще. Вы покупаете в киоске хлеб. Вы попросили себе одну буханку и дали денег, взамен получили хлеб. Это устный договор. Но всё же договор. Чек — это подтверждение оплаты. В случае отсутствия купли-продажи вам и чек не понадобится.

Вы тормозите таксиста жестом руки — конклюдентными действиями предлагаете заключить договор перевозки.

И так далее.

Понимаете, проблема всех шуточек над новым законодательством связана с полнейшим отсутствием правовой культуры граждан. Вам не надо знать о юридических фактах, но вы должны знать, в какой форме заключаются договоры.

Как достигнуть цивилизованного уровня правовой культуры? Не идеального, но приемлемого. Очень просто — это то, о чём я все время говорю. У нас нет правового образования. В детском садике ребёнок должен получать информацию о своей Родине, любить флаг и учить гимн страны. В начальной школе — азы Конституции в виде комикса и свои права в виде картинок. В средней школе — азы примитивных сделок — как вступать в правоотношения и ещё больше о правах. А в старших классах курс правоведения. Не надо делать юристов, но надо формировать граждан. А там бац — и популизм уже не пройдёт.

А с кассиршей уже поздно. Она расписку пойдёт писать.

Послесловие

Я уже много раз сказал, что мне нравятся изменения в УК. Но есть, где и покритиковать.

Это исключительно моё мнение: Я совершенно не понимаю, почему изнасилование, совершённое в браке, — это отягчающее обстоятельство. Почему санкция за изнасилование «постороннего лица» от трёх до пяти, а за изнасилование в браке (или бывшего, или близкого лица) — от пяти до десяти. Чем, позвольте, «постороннее» лицо заслужило такую дискриминацию?

Ну и моё любимое. О законодательной технике. Часть вторая статьи 152:

«Зґвалтування, вчинене повторно або особою, яка раніше вчинила будь-який із злочинів, передбачених статтями 153-155 цього Кодексу, або вчинення таких діянь щодо подружжя чи колишнього подружжя або іншої особи, з якою винний перебуває (перебував) у сімейних або близьких відносинах, або щодо особи у зв’язку з виконанням цією особою службового, професійного чи громадського обов’язку, або щодо жінки, яка завідомо для винного перебувала у стані вагітності карається позбавленням волі на строк від п’яти до десяти років».

Вчитались? Нет? Я уже полгода как свыкся с феминитивами. Но раз я свыкся, то и требую к моему полу уважения – «з якою винний перебуває (перебував) у сімейних або близьких відносинах». Наш кодекс заведомо считает, что в семье насильник — мужчина, бо винний. Хотя ранее оперирует гендерно нейтральным понятием особа. К слову, моя коллега-адвокат рассказывала случай из практики, когда несколько барышень в школе связали парня, перевязав половой орган резинкой, и скакали на нём (на парне в том числе) до некроза тканей. Так что и мужчины могут быть жертвами. Справедливости ради.

Но за статью 126-1 «Домашнее насилие» — спасибо.

А также за замену рудимента совка — статьи «Насильственное удовлетворение сексуальной страсти неприродным способом» на «Сексуальное насилие».

Я, приватний нотаріус Харківського приватного нотаріального округу, Палпатенко Дарія Сідіусівна, підтверджую справжність підписів автора — Андрієвського Тимура Григоровича, та волю його дружини — Михальської Валерії Владиславівни на перше прочитання та редакцію цього тексту. Добровільна згода підтверджена. Підписдата…

Ой, охрана, отмена!