Страна лицемеров

Мы яростно негодуем по поводу Европы, которая вернула Россию в ПАСЕ. Но почему нам кажется, что она должна поступать иначе?

Давайте примерим на себя оптику условного европейского политика.

Есть Украина. Страна, на которую напало соседнее государство. Агрессор аннексировал один регион и оккупировал ещё два. За пять лет погибло 13 тысяч человек. Европейский политик открывает социологические данные и видит, что на пятый год войны к государству-агрессору хорошо или очень хорошо относятся 57% населения Украины. Плохо или очень плохо — лишь 27%. Ещё 15% — не определились. При этом динамика вполне очевидна — отношение улучшается с каждым годом.

Вдобавок количество тех, кто хочет жить с соседом без границ и таможни, достигло 48%. 38% хотят прекращения военных действий и замораживания конфликта. Ещё 22% готовы предоставить оккупированным территориям автономию в составе страны. Сражаться до победного согласны лишь 18% жителей Украины.

У европейского политика нет оснований сомневаться в этих цифрах. Ведь на президентских выборах 73% украинских избирателей поддержали человека, который предлагал «просто прекратить стрелять». И спустя два месяца после его инаугурации 50% обывателей ждут, что новый президент «решит вопрос прекращения огня на Донбассе».

Список приоритетов вообще иллюстративный. 38% ждут снижения тарифов. 20% — повышения соцстандартов. А тех, кто ожидает укрепления армии, и тех, кто хочет нормализации отношений с Россией, поровну — по 12%.

Социология беспристрастна. Европейский политик видит в этих цифрах страну, которая не хочет воевать. Которая устала от издержек. Которая хочет мира. Которая готова расплачиваться за мир суверенитетом.

И почему он в этот момент должен вести себя как ястреб, если ястребами отказываются быть люди, на которых напали?

Он видит, что в следующем украинском парламенте пророссийские силы сформируют вторую по величине фракцию. Что возвращение Крыма считают приоритетом лишь 7% жителей. Что Украина вдобавок — это страна финансово неграмотных граждан с левыми и авторитарными взглядами на свободы и экономику.

И в этот момент он резонно думает о том, почему бремя санкционных издержек должны нести его сограждане. Если жители страны, ради которой эти санкции вводились, настроены вполне капитулянтски.

Мы аплодируем грузинской делегации, поддержавшей в ПАСЕ украинскую позицию. Но десять лет назад мы вели себя по отношению к Грузии точно так же, как сегодня ведёт себя по отношению к нам Европа. После войны 2008 года 30% украинцев считали агрессором Грузию, 25% — Россию, а вину на обе стороны возлагали 20%. Спустя год с небольшим во втором туре украинских президентских выборов сошлись два политика, каждый из которых поддержал в том конфликте Москву.

Мы говорим о том, что Европа нас предала. Что, выбирая между ценностями и деньгами, она предпочла второе. Вспоминаем Судеты и историю Второй мировой. Но давайте начистоту.

Европа ведёт себя так, как ведёт себя сама Украина. Если мы не готовы нести издержки, то почему их должны нести за нас французы и немцы?

Если мы грезим о мире с агрессором, то почему о нём не должны мечтать Берлин и Париж? И если мы голосуем за возвращение в парламент «российской делегации» из партии Виктора Медведчука, то почему этого не могут делать европейские парламентарии?

Лицемеров никто не любит. Нет смысла говорить о ценностях и поступать вопреки. Нам кажется, что право на эту этическую формулу отныне принадлежит нам.

Но на самом деле оно принадлежит европейцам.

Copyright Крым.Реалии, 2019 | Все права защищены.