Такой красивый невеста

Примечание редакции. Эта статья писалась ещё до последних событий — вчерашнего задержания Михо и сегодняшних утренних столкновений. Но они только подтвердили наши предположения о базовой стратегии: провокация власти – получение неадекватного ответа – максимальный пиар «зверств режима».

Как бы мы не относились к Саакашвили и его украинской политической силе РНС, следует признать, что именно он стал основным политическим ньюсмейкером осенне-зимнего политичного сезона.

Одни его безусловно поддерживают, другие ненавидят и презирают. Над ним откровенно смеются, но с ним также и борются, причём часто грязными и запрещёнными методами. Его обвиняют то в работе на Кремль, то в раскачивании политической ситуации в стране за деньги Коломойского, то в работе на Банковую и в том, что через него АП создала схему «слива» протестных настроений маргинально настроенной части общества.

Почему так много предположений вокруг этого Михомайдана?

Наверное, потому, что его действия непоследовательны и, на первый взгляд, лишены логики и стратегии.

Обычно уличные/силовые протесты, как и война — лишь продолжение политики другими средствами. «Последний довод королей» (бунт или запугивание бунтом) применяют тогда, когда «мирные» политические инструменты уже исчерпаны и перестали соответствовать поставленным задачам. А результат применения этого «довода» всегда имплементируется опять политическими инструментами через переговорный процесс, но уже с другими начальными позициями. Грубо говоря, за каждой войной следует перемирие, но уже на новых условиях.

Поэтому нормальные политические протесты происходят в рамках политической повестки и служат только для её актуализации. И тут нас ждёт первый сюрприз. Позитивной политической повестки Михомайдана просто нет.

Заметим, в самом начале, когда первыми, довольно внятными, требованиями были отмена депутатской неприкосновенности, изменение избирательного законодательства и создание антикоррупционного суда, она была. Выступления были синхронизированы с заседаниями Рады, требования были реалистичными и механизм их политической имплементации был понятен. Но после того, когда власть очень технично и эффективно их сняла с повестки дня, новые выдвигаемые требования Михомайдана стали совсем оторванными от действительности. Ведь просто отсутствует какой-либо правовой механизм их удовлетворения и закрепления в политической повестке дня. Это касается и досрочных выборов, и последней «находки» — народного импичмента. Кто-то может объяснить, что это такое и как его имплементировать в политическое и правовое поле? Получается, протест ради протеста без возможности реализации даже его позитивных результатов в правовом поле и политической жизни. Примерно в этот же момент от нашего героя медленно отползли в сторону те соратники, для которых была важна именно позитивная повестка, и которых вовсе не прельщала мысль лезть в драку просто ради драки.

В итоге Михомайдан — мероприятие с непонятным началом и без понятного конца. Революции должны побеждать, а что может стать результатом Михомайдана? Как и чем закрепится его победа?

А тут ещё и практическое начало Саакашвили своей президентской кампании. Ведь 26 ноября он на проведённом телемосте практически презентовал свою президентскую программу.

Обычно мероприятия такого формата делаются на старте предвыборной кампании как установочные. И если бы мы находились в начале предвыборной гонки, то это было бы абсолютно нормально. Но у нас вроде выборов не намечается — это раз. И даже если бы намечались, Саакашвили не дала бы участвовать в них такая деталь, как Конституция Украины (для джигита, может, и не преграда, но…). Так зачем всё это? В чём смысл этих движений? Кто даёт на них деньги и что хочет получить взамен?

Давайте попытаемся в этом разобраться. При этом сразу примем одно главное допущение — политика требует денег и их просто так (для «раскачки», поддержки протестных настроений и просто прикладной торговли лицом) никто не даёт. В политике действует максимальный цинизм и расчётливость — «если звезды зажигают, это точно кому-то нужно».

Один из авторов статьи присутствовал в воскресенье 26 ноября на «Всеукраинском телемосте» Саакашвили «Розмова про майбутню Україну». На первый взгляд всё было чинно и красиво: центральный зал в Fedoriv Hub, полный симпатиков Михо — единственного спикера, провозглашающего свою программную речь. Включения из регионов, вопросы из зала и даже из дальнего зарубежья. Искромётные ответы Михо. Поддержка экспертов. Более трёх часов работы. Всё чинно и красиво. Только внимательного наблюдателя не покидало чувство искусственности и бюджетности этого действа. Как будто подросток пытался играть во взрослую игру. Чтобы всё выглядело, «как у взрослых» политиков.

Зал Fedoriv Hub маленький; основу участников составляли фанаты главного героя, которых организованно привезли с Михомайдана; связь с регионами осуществлялась очень бюджетно, по Skype, и постоянно пропадала; в самих регионах на связи было до десятка-полутора человек, часто включавшихся из помещений типа классной комнаты. Участвовали в дискуссии и задавали вопросы один-два человека от каждого региона. Вопросы от зарубежных зрителей приходили на телефон к пресс-секретарю Михо. В общем, квартирник для своих.

Если учитывать, что трансляции этого мероприятия по каким-либо СМИ с всеукраинским охватом не происходило, то можно прямо говорить, что реального политического и электорального эффекта от него было ноль. Оно было искусственным и «для галочки». Как, собственно, искусственным и «для галочки» были и все остальные выступления и действия Михомайдана. Все эти воскресные вече, экспертные обсуждения, политические школы и тому подобное. Есть хорошее словосочетание — имитация бурной деятельности.

Итак, реального эффекта от них нет, но вот необходимую картинку на базе этих информационных поводов создать можно. Особенно, если смотреть на них издалека и не понимать нюансов и специфики нашего политического процесса.

Но мы помним о цинизме и прагматичности политики. Так зачем всё это? Что хотят сказать этой картинкой, и кому адресованы направляемые сигналы?

Какие у этого политпроекта месседжи?

1. Главное — «надуться, как жаба». Показать, что Саакашвили имеет реальную всеукраинскую поддержку, что он политик «первого эшелона», находится в одном ряду с Порошенко и является его реальным противником и альтернативой. Деятельность РНС имеет всеукраинский масштаб, сотни тысяч симпатиков по всей стране и развитые дееспособные региональные представительства. Саакашвили — опытный политик и в своей политической деятельности может использовать самый широкий набор политических инструментов, включая силовые и уличные акции, даже долгосрочные. При этом Саакашвили — евроатлантический политик, несущий реформаторскую и антикоррупционную повестку.

В общем, главный месседж — приглашение инвестировать в новый политический проект (инвестировать деньгами, а также информационной и политической поддержкой), в этот политический стартап. Конечно, в реальности ни РНС, ни лично Саакашвили не обладает такими возможностями и такой поддержкой, да и уровень протестных настроений и их направленность в нашем обществе слишком преувеличены. Не в этом дело. Любой стартап — это всегда преувеличение. Любой стартап — это когда я могу это делать и доказываю это, но для реального выхода на рынок мне нужны ресурсы. Вот я их и ищу.

2. Дискредитация оппонента. Для Саакашвили сейчас главное — не стать альтернативой Порошенко в одном ряду с ним и соревноваться с ним за поддержку Запада, а максимально его дискредитировать и стать единственным и безальтернативным прозападным кандидатом-реформатором в украинском политикуме. Именно для этого в информационном поле максимально создаётся образ «режима Порошенко». Тут и коррупция, и формирование диктатуры — максимальное удушение протестов, и использование грязных методов политической борьбы, включая силовиков. Недаром всё время со стороны Саакашвили муссируется информация о возможных задержаниях, арестах, высылке из страны, приглушении интернета в местах акций, провокациях правоохранительных органов против участников протестов и т.д.

Пиарщики Саакашвили точно просчитали главную болевую точку Порошенко. Как человек, пришедший к власти в результате силовой её смены, он больше всего боится именно силового варианта смены власти и уличных протестов. Используя такую фобию, Саакашвили постоянно «переходит красные линии», максимально провоцирует власть на непропорциональное применение силы и потом максимально раскручивает это, показывая во всей красе «диктатуру режима Порошенко», попутно достигая ещё двух целей. Во-первых, повышая собственную значимость — вот как меня боится власть! Ведь всем известно, что уровень политика определяется уровнем его врага, и Саакашвили всегда следует этому правилу. Посмотрите на пантеон его врагов, которых он, заметьте, выбрал сам — Яценюк, Аваков, Коломойский, Ахметов и вот теперь Порошенко. Курченко? Не знаю никакого Курченко, не мой масштаб! Знаю только Путина, он мой личный враг!

А во-вторых, объясняя низкую массовость своих акций. Мол, собралось бы больше людей, мешает жёсткое противодействие власти, использующей грязные технологии.

И, увы, власть максимально подыгрывает ему в этом.

Так что вот такая себе «барышня на политическом выданье».

Кто купит такую невесту?

Такие действия — имитация политического веса. Так делают, когда готовят «оффер», товар — политпроект «под ключ». Мол, смотрите сюда, вот мы. Мы — красивые лидеры оппозиции, у нас круглые столы и сторонники, вот наш силовой блок, вот наша поддержка в регионах, а вот там, на заднем плане, готовая нас поддержать улица. Дайте денег на кампанию и медиа, а? А уж придя к власти, мы вас отблагодарим.

Сейчас видно, что у Саакашвили нет финансирования. Реальный проект политической партии в нашей стране (которая если не войдёт в ВР, то покажет себя на выборах) — 20–30 млн долларов на 2–3 года. Если нужно быстрее, то и 50–60 млн. Вот эти деньги и ищет Михо. Это — минимальный бюджет стартапа.

Окей! Кому предназначен этот оффер?

Здесь мнения авторов немного разделяются. Извините, у нас так бывает. Выбирайте предсказание — и концовку нашего материала — по вкусу.

Версия Трегубова: исходим из того, что «товар» несёт в себе в первую очередь деструктивный потенциал. Это такая себе граната. Гранатой неудобно копать картошку. Можно, конечно, использовать её в качестве пресс-папье, но логичнее предположить, что если на аукцион выставить боевую Ф-1 — её, вероятнее всего, купит кто-то, кто хочет взрывать людей. Или хотя бы сильно их пугать. Таким образом, если вкладывать деньги в политпроект, «сшитый» под таран действующего президента (с возможностью, впрочем, развернуть на другие цели в органах власти), то купят, скорее всего, те, кто заинтересован именно в выполнении этой цели. Ну либо просто в самом факте обострения политического кризиса в Украине. Так называемая «торговля страхом», она же «торговля хаосом». Таким образом, «покупатель» может найтись и извне, и снаружи. И это может быть даже группа разнородных инвесторов, объединённых общей повесткой.

Версия Подтуркина: единственный потребитель подобной информации находится за рубежом нашей страны. Именно ему (им) направлены подобные месседжи. Это явно не рассчитано на «внутреннего потребителя», который в курсе происходящих процессов и понимает реальный (а не надуманный и максимально приукрашенный) протестный потенциал в стране, чувствует его маргинализацию и давно уже устал от войны и постоянной экономической и политической нестабильности. И это не простые жители зарубежья — им наши протестные настроения (опять-таки, реальные или вот такие подогрето-надуманные) совсем не интересны, их интересует свои проблемы. Потребитель такой информации — политикум и потенциальные инвесторы в «проевропейский, евроатлантическо-интеграционный и антикоррупционный украинский политический проект».

Выбрав вывод по вкусу, каждый из нас должен сам для себя решить, нужен ли такой политический проект Украине на нынешнем этапе. Во вред ли он или это то, что надо, та щука, которая не даст дремать карасю. Как мы неоднократно заявляли, каждый должен время от времени примерять ответственность за страну на себя.