Введение в трамповедение

Примечание редакции. В своей колонке для Project Syndicate бывший глава Национального разведывательного совета США, а ныне — профессор Гарвардского университета Джозеф Най отвечает на часто задаваемые вопросы иностранцев по поводу феномена Дональда Трампа и того, какой политики ждать от США в годы его президентства.

В своих путешествиях я часто отправляюсь за океан — и каждый раз мои зарубежные друзья, с разной степенью недоумения в голосах, спрашивают: «Что ж там у вас такое творится-то?». Вот что я скажу.

Во-первых, нужно правильно оценивать выборы 2016 года. Нет, что бы там не говорили отдельные комментаторы, американская политическая система не пала под напором популизма. Такие «восстания против элит» случались и ранее. Дональд Трамп попал в одну струю с такими лидерами, как Эндрю Джексон и Уильям Дженнингс Брайян в XIX веке или Хьюи Лонг и Джордж Уоллес в ХХ веке.

И всё же Трампа поддержало на три миллиона меньше избирателей, чем его оппонента. Он выиграл выборы за счёт умелого использования негодования жителей трёх штатов Ржавого пояса — Мичигана, Пенсильвании и Висконсина, которые ранее голосовали за демократов. Если хотя бы сотня тысяч голосов в этих штатах распределилась бы иначе — Трамп потерял бы коллегию выборщиков и перспективы президентства.

Президент США Дональд Трамп. Фото: РИА Новости, Кейтлин Оукс

Победа Трампа указывает на реальную проблему роста социального и регионального неравенства в США. Джей Ди Венс в своём последнем бестселлере «Элегия деревенщины» убедительно описывает ту пропасть, которая пролегла между населением Калифорнии и жителями Аппалачей.

Исследования принстонских экономистов Энн Кейс и Ангуса Дитона показывают, что демографические тренды среди белых с низким доходом без высшего образования хуже, чем у афроамериканцев, которых мы привыкли рассматривать как низшую грань общественного неравенства. В 1999-м уровень смертности среди белых без высшего образования был на 30% ниже, чем среди афроамериканцев; уже в 2015-м – на 30% выше.

Хуже того, занятость в промышленности, что была основным источником высоких зарплат для белых рабочих, сильно упала в последние годы и сейчас составляет лишь 12% американского рынка труда. Бывшие сторонники демократов были привлечены обещанием Трампа исправить ситуацию и вернуть кадры в промышленность. По иронии судьбы, впрочем, другая его инициатива – попытка отменить реформу здравоохранения Обамы – как раз рискует ударить по этим же людям.

Вторая вещь, которую я обычно объясняю друзьям-иностранцам: не недооценивайте навыки коммуникации Дональда Трампа. Многих оскорбляет его несдержанность в Twitter или презрение к фактам. Но Трамп – ветеран реалити-шоу, и он хорошо запомнил, что ключ к успеху – монополизация внимания зрителя, и что это хорошо достигается за счёт резких заявлений, а не за счёт осторожного обращения с истиной.

Twitter помогает ему установить свою повестку и отвлечь своих критиков. То, что до глубины души оскорбляет медийщиков или учёных, не цепляет его сторонников. Но когда он выключает режим рекламного самолюбования и берётся за управление государством, Twitter становится обоюдоострым мечом, полезным для удержания нужных ему союзников.

В-третьих, я предупреждаю своих друзей: не ждите от него привычного поведения. Как правило, президент, который не набирает большинства голосов (выигрывая за счёт специфики американской избирательной системы. – Прим. переводчика), старается сместиться в своей политике к центризму, чтобы привлечь больше сторонников. Трамп же, наоборот, утверждает, что на самом деле он завоевал сердца большинства американцев, и ведёт себя соответствующе – апеллируя исключительно к своим базовым избирателям.

Несмотря на то, что Трамп назначил серьёзных центристских кандидатов в Министерство обороны, Госдепартамент и Министерство нацбезопасности, на должности глав Агентства по защите окружающей среды и Министерства здравоохранения он поставил сторонников крайних идеологий из Республиканской партии. В его Белом доме есть место и прагматикам, и идеологам, и он заботится об обеих категориях.

В-четвёртых, не стоит недооценивать американские институции. Иногда мои друзья ведут себя так, как будто небо уже падает, и спрашивают: «А правда, что Трамп – такой же опасный нарцисс, как Муссолини?». Я им говорю: без паники. Какие бы проблемы не стояли перед США, у нас здесь не Италия 1922 года. Да, наши политические элиты часто поляризованы, но такими же были и наши отцы-основатели.

При разработке Конституции США основатели нашего государства старались не столько установить гармоничную систему управления, сколько наладить систему сдержек и противовесов так, чтобы политической властью не получалось злоупотребить. Есть шутка, что они создавали такую политическую систему, чтобы Америкой больше не мог управлять король Георг, но по итогам их работы ею не может управлять никто. Неэффективность была поставлена на службу свободе.

Мы всего лишь в начале пути президентства Трампа. И не можем знать, как ситуация изменится, если произойдёт, скажем, крупная террористическая атака. Однако сейчас суды, Конгресс и правительства штатов уравновешивают центральное правительство, как и планировал Мэдисон (четвёртый президент США. – Прим. переводчика). И постоянные государственные служащие в аппаратах министерств добавляют нужный для баланса балласт.

Наконец, мои друзья спрашивают, что же будет с американской внешней политикой и либеральным международным порядком, поддерживаемым США с 1945 года. Честно говоря, я не знаю, но в этом конкретном вопросе меня даже Китай волнует меньше, чем Трамп.

Хотя американские лидеры, включая Обаму, и жаловались на нахлебников, США долгие годы выступали лидером в обеспечении ключевых общественных благ для мирового сообщества: безопасности, стабильной мировой резервной валюты, относительно открытых рынков и ведущей роли в общечеловеческих проектах. Несмотря на все проблемы американоцентричного мирового порядка, мир процветал, а уровень бедности падал. Но мы не можем быть уверены, что так будет и впредь. Для решения международных проблем США должны сотрудничать с Китаем, Европой и Японией.

В ходе кампании 2016 года Трамп стал первым кандидатом от ведущей партии за последние 70 лет, который призвал пересмотреть систему альянсов США. С тех пор, как он занял своё место в январе этого года, заявления как самого Трампа, так и назначенных им чиновников, свидетельствуют – альянсы сохранятся. В конце концов, американская жёсткая сила, равно как и мягкая, проистекает из того факта, что у США в мире 60 союзников (тогда как у того же Китая – лишь несколько).

Президент США Дональд Трамп. Фото: Reuters

Но судьба международных институтов, которые поддерживали мировую экономику и глобальные проекты, не столь однозначна. Директор по бюджету Трампа обещает бюджет, ориентированный на жёсткую силу, с урезанием средств, идущих на Госдепартамент и ООН. Другие его чиновники отстаивают отказ от международных торговых соглашений в пользу «честных и сбалансированных» двухсторонних договоров. И Трамп отменяет инициативы Обамы по борьбе с глобальным потеплением. Хотел бы я и здесь вселить в моих друзей надежду. Но не могу.

Перевод Виктора Трегубова.

Источник: Project Syndicate.