Как объединить УПЦ МП и УПЦ КП в два счета: длинная преамбула и краткий рецепт

Итак, выстрелил стартовый пистолет, начался забег. 13 августа митрополита Онуфрия (Березовского) выбрали главой УПЦ МП. Все заинтересованные лица уже стояли на низком старте. Если бы выбрали не-Онуфрия, это было бы так же неожиданно, как если бы стартовый пистолет не выстрелил, а, допустим, испустил струю.

Итак, все побежали, а мы не побежим, а прокатимся на автомобиле посмотреть трассу забега. Забег предполагается по пересеченной местности. Поэтому мы обсудим, какие там будут препятствия, и как их можно преодолевать.

Черная метка

На церковной церемонии возведения митрополита Онуфрия на Киевский престол, которая состоялась 17 августа, отсутствовал президент Порошенко. Это черная метка. Оттого, что президент Порошенко сам является прихожанином именно УПЦ МП, а не Киевского патриархата, это черная метка вдвойне.

Президент сейчас «очень занят», все понятно. Но ведь он «очень занят» АТО. Если бы он верил в то, что — не какая-нибудь, а его собственная — церковь обладает миротворческим потенциалом, то он просто обязан бы был присутствовать, да еще и что-то сказать. Именно потому, что это было бы важнейшим делом для завершения войны и достижения мира. Если же президента на церемонии не было, то это означает, что он не только не видит миротворческого потенциала у той церкви, к которой принадлежит сам, но считает нужным это продемонстрировать. Президент Украины перешел на язык церковного ритуала (своим отказом участвовать в этом ритуале), чтобы сказать, чтó он думает о руководстве своей церкви. Фактически, это обвинение в пособничестве терроризму, хотя и предъявленное обвиняемым только по каналу клерикальной спецсвязи.

Конечно, такое поведение президента отвечало ситуации, которая сложилась задолго до 17 августа. Но между 13 августа (избранием Онуфрия) и 17 августа был шанс если не изменить ее, то хотя бы продемонстрировать — со стороны УПЦ МП — добрую волю к изменению ее в будущем. Например, митрополит Онуфрий, будучи избранным, мог сделать какие-то шаги навстречу правительству Украины в публичном или непубличном пространстве. Но — нет, молчит митрополит Онуфрий, не дает ответа. И, как все эксперты предупреждали, так же он будет и впредь: либо молчать, либо отзываться надтреснутым звоном синодального канцелярита при ударе по корпусу…

Хрюкнуть вовремя

Впрочем, у митрополита Онуфрия есть начальство в Москве. Оно как раз очень разговорчивое. Оно-то не упустило краткий промежуток времени между 13-м и 17-м августа. 14 августа на официальных и неофициальных сайтах Московского патриархата появилось послание Московского патриарха Кирилла (Гундяева), формально адресованное Вселенскому патриарху Варфоломею в Константинополь. Гвоздем этого послания стало неожиданное объяснение проводимой правительством Украины антитеррористической операции: «…униаты и раскольники, получив в руки оружие, под видом антитеррористической операции стали осуществлять прямую агрессию в отношении духовенства канонической Украинской Православной Церкви».

Неожиданность тут не в новизне, которой как раз и нет. Интерпретация АТО как религиозной войны против православия нам как раз хорошо знакома по заявлениям всевозможных «Русских православных армий» и прочих столь же любезных комментаторов, работающих на месте событий. Неожиданность в том, что, условно говоря, «Русская православная армия» столь удачно обрела нового спикера — без всяких там неблагозвучных для православного уха позывных типа «Леший» и «Бес», а с самым что ни на есть благозвучным титулом «Патриарх».

Дата публикации письма была выбрана традиционным способом — «не подумав». Готовили-готовили это письмо, да и подготовили. А как подготовили, так и опубликовали. И только потом заметили, какой вышел конфуз: митрополиту Онуфрию надо приглашать украинские власти на инаугурацию, а тут его церковь обвинила эти самые власти в ведении против нее религиозной войны. Как выразилась в своей прекрасной статье по этому поводу киевская журналистка Екатерина Щеткина, патриарх Кирилл подложил митрополиту Онуфрию — в качестве подарка к инаугурации — свинью.

Дальше события развивались сначала опять традиционно, а потом инновационно. Сначала, традиционно, все сайты подчистили, письмо убрали. Оно исчезло даже с независимого портала «Православие и мир». — Это, тоже традиционно, вызвало оживление СМИ и такое массовое тиражирование «убиенного» послания, которого оно никогда бы не удостоилось «при жизни». Все встали вспоминать о патриаршем «брегете» — часах за 30 000 евро, которых у патриарха, как известно, нет, а есть только их отражение в полировке стола на пофотошопленной фотографии с официального сайта. И тут — инновационно — произошло чудо: письмо воскресло. Меньше чем через сутки оно появилось вновь сразу и на официальных сайтах, и на «никак с ними не связанном» портале «Православие и мир». Патриархии очень не захотелось повторения «брегета», и она нашла вдохновение в украинской пословице «нехай гірше, аби інше» («пусть хуже, но лишь бы иначе»).

Патриаршее послание стало главным развлечением в не очень-то радостной медиа-картине 14 и 15 августа — точно тех самых дней, когда Порошенко должен был определяться с участием-неучастием в инаугурации Онуфрия. «Свинья» знала, когда хрюкнуть.

Кстати, на этом история не закончилась. УПЦ МП надо было как-то нарушить неприятную паузу, наступившую в разговоре ее начальства с правительством собственной страны. Выступил пресс-секретарь, протоиерей Георгий Коваленко: «Как граждане Украины мы считаем так же, как и наше правительство и все мировое сообщество: Крым — это территория Украины и он должен быть возвращен». Это революционные для УПЦ МП слова, но сказанные так тихо, что их услышит только ее собственная паства. Для паствы это звучит как мнение ее церковного руководства. И, разумеется, паству это объективно удаляет еще на шаг от Москвы. При этом у нее возникают необоснованные надежды на последовательную проукраинскую политику своего киевского «священноначалия» — и в дальнейшем это чревато эффектом обманутого ожидания. Но для светских властей и просто для общества Украины это не звучит вообще. Они не знают и знать не хотят никаких протоиереев. Они знают только первое лицо, а оно своим молчанием поддерживает письмо своего московского шефа.

Кому война, а кому мать родна

Светской государственной пропаганде, на какую бы сторону конфликта она ни работала, трудно найти свою ноту в освещении войны на востоке Украины. Чувствуется, так сказать, определенная неловкость. Даже — и особенно — если она компенсируется подобающим озверением. Особенно трепетно в мировой политике относятся к присвоению тем или иным конфликтам статуса религиозных. Даже Россия старается до последнего отрицать наличие религиозных составляющих в конфликтах новейшего времени, не исключая и нынешний украинский. Для большой политики переведение конфликта в религиозную плоскость — это такое табу, которое мыслимо нарушать только под сильнейшим давлением фактов, и уж на котором точно себе дороже спекулировать. Но письмо патриарха Кирилла Гундяева — это как раз предложение сделать конфликт на востоке Украины религиозным. Ввести, так сказать, религиозную составляющую. Похоже, что настоящий адресат этого послания — вовсе не патриарх, а президент, и вовсе не Константинополя, а России.

Поскольку есть основания полагать, что идея священной войны за «каноническое православие» пока что не заинтересует президента России, мы лучше задумаемся о мотивах того, кто ее посоветовал.

Россия во главе крестового похода против растленного Запада — это уже не последний, а потусторонний и призрачный шанс для верхушки РПЦ МП вернуть себе место на кремлевском Олимпе. Сейчас (уже пару лет как) верхушка этой организации демонстративно отодвинута от больших государственных дел. Происходит огромное количество значимых для страны событий, а в телевизоре патриарха не спрашивают и даже не демонстрируют в качестве задника сцены. Но если бы начался крестовый поход, то патриарх бы вновь оказался одесную главы государства. Для этого достаточно лишь немного подкорректировать нынешний государственный курс.

А как корректировать? А так: методы у нас только дедовские, других никто не придумал. Больше, больше побитых священников Московского патриархата на Украине, больше насилия — и затем еще больше всего этого в СМИ. Для этого нужно подведомственное украинское духовенство побуждать к возможно более дикому поведению. Для начала, как мы уже наблюдали, можно вывешивать флаг соседнего государства на здании храма (этим развлекался один священник, которого народ едва не побил прямо во время службы). Авось, соберем побольше фактуры, и тогда уже и государство не побрезгует воспользоваться… а тогда и для нас откроется щель, чтобы влезть в основной для внутрироссийского потребления информационный поток. — Вот так, приблизительно, я бы реконструировал логику этого послания президента Гундяева патриарху Путину, где темы войны и мира так причудливо перепутаны.

Украинским священникам Московского патриархата есть повод задуматься, сколько именно из имущества своей семьи и собственного здоровья им не жалко отдать ради счастия часто видеть «великого господина и отца ихнего» по российскому телевидению.

Грека легко обидеть

Хочется уже перейти к прогнозам и обсуждению будущих действий, но никак не пропустить еще один уже состоявшийся эпизод. Он будет важен для понимания позиции Константинополя по Украине.

На самой воскресной службе 17 августа произошел скандал. Представитель Константинопольского патриархата митрополит Галльский Эммануил (Адамакис) облачился для служения во все положенные ему священные одежды. Это, кстати, целое дело, даже если при посторонней помощи. Пришел в алтарь, где уже были другие архиереи. Готовится занять положенное ему как представителю первого по чести православного патриархата первое место среди сослужащих архиереев. И тут (вспоминается интернет-мем «внезапно») ему говорят, что его место — третье. На первом — представитель патриарха Московского московский гость митрополит Иларион (Алфеев), а на втором — старший по времени рукоположения в епископы украинский архиерей Агафангел Одесский (тот самый, который главный в УПЦ МП борец за гундяевский «русский мир»). Митрополит Галльский разоблачается и не принимает участия в службе.

Всем понятно, что Константинополь это запомнит. Были бы между Константинополем и Москвой по-настоящему братские отношения — так и сложности бы никакой не возникло. Ну, послужил бы греческий епископ на первом месте...

Но тут ведь какая бы картинка получилась? Такая, что возведение в киевские митрополиты совершено как бы представителем Константинопольского патриарха. Возможно, присылая своего представителя в Киев, Константинопольский патриарх именно этого и добивался. Либо, в противном случае, — такого скандала, чтобы в отношении Константинопольского патриархата совершили демонстративную грубость. Теперь и Константинопольский патриарх будет иметь «моральное» право совершить какую-нибудь грубость в ответ. Ему это право пригодится.

Что будет с епископатом УПЦ МП?

Участие епископата УПЦ МП в процессе ее отделения от Москвы при новом митрополите будет активно-пассивным. Как люди, они будут пассивны. Зато с ними постоянно будут случаться разные истории: то греческого митрополита обидят, то очередная «свинья» из-под рясы хрюкнет…

Основная часть епископата в публичном пространстве так и останется испуганными елочными игрушками на подиуме (амвоне…). Но некоторые будут стараться договориться о чем-нибудь с новой властью сепаратно. Сейчас можно оценивать количество таких епископов в девять человек. Это, условно говоря, те, кто отдали голоса за кандидата президента Порошенко митрополита Винницкого Симеона (Шостацкого), давнего друга семьи Порошенко. Однако время для реализации достигнутых таким способом договоренностей наступит нескоро. Это задел не на завтрашний день, а на послезавтрашний, когда будет нужно сформировать епископат, уже отделившийся от Москвы.

Что будет делать государственная власть Украины?

Это интересный вопрос, но ответ на него вряд ли знает даже сама государственная власть Украины. Еще раз и еще раз хотелось бы ее предостеречь от насилия. Когда некоторые депутаты Верховной Рады предлагают запретить УПЦ МП, это слишком. Это ровно то, чего бы хотелось московским хозяевам УПЦ МП. Уже и сам факт требований для них хорош, а если бы запретили — это был бы волшебный подарок. Гораздо более конструктивно — и потому уже оформлено в виде законопроекта, внесенного в Раду, — другое предложение тех же горячих голов: внести такие изменения в украинское законодательство о свободе совести, чтобы религиозные организации, имеющие центр за пределами Украины, не могли включать в свое название слово «украинский».

УПЦ МП официально зарегистрирована под названием «Украинская православная Церковь», без всяких дополнительных букв, как будто она одна на всю Украину. В свое время ей повезло воспользоваться принципом «кто первый встал (поближе к власти), того и тапки». Если законодательство будет изменено, ей придется менять название. Я недавно писал о естественности такой меры, но партия украинских националистов «Свобода» настаивает на ней еще с 2005 года. Сейчас она и внесла упомянутый законопроект.

Но это редкий случай, когда от государственной власти требуется прямое вмешательство. А вообще было бы хорошо, чтобы она оставалась как можно дальше от всяких церковных дел.

Что может сделать УПЦ КП

Духовенство УПЦ МП привыкло к комфортному и зажиточному существованию и никак не к маргинальному социальному статусу. Но было бы ошибкой думать, что сейчас обстановка такова, что они начнут переходить в УПЦ КП в промышленных масштабах. Да, их поток расширяется. Только в течение 2014 года из УПЦ МП в УПЦ КП уже перешел десяток приходов, и этот поток еще не достиг своего максимума. Но никакого обвала структур УПЦ МП на Украине нет и не предвидится. Значение этих переходов в Киевский патриархат не в их количестве, а в их качестве: это эффективная форма народной дипломатии. У переходящих клириков и мирян остается множество связей в УПЦ МП, и таким образом расширяется круг верующих этой церкви, симпатизирующих Киевскому патриархату.

Нужно найти такие пути для установления церковного единства между двумя главными украинскими церквами, которые не будут обладать разрушающим воздействием на структуры УПЦ МП.

Мне кажется, что стратегическая цель объединения патриархатов может быть достигнута в два тактических этапа. На обоих этапах нужна инициатива УПЦ КП.

План объединения УПЦ КП и УПЦ МП в два счета

Будем держаться обратного порядка — так будет понятней. Поэтому сначала «счет два», а потом «счет раз».

«Счет два»: на официальных переговорах между церквами надо временно отказаться от мысли о структурном объединении, а начать обсуждать другую проблему, более важную для людей. Это проблема взаимного признания — то есть официального разрешения мирянам причащаться в храмах друг у друга и клирикам вместе служить. Если эта проблема будет решена, то всякие вопросы административного слияния потеряют остроту, и их решение можно будет отложить сильно на потом.

Это даст и более выигрышную позицию на переговорах с Константинополем о будущем даровании «канонической автокефалии». Константинополь будет очень рад, что принципиальный шаг разрыва с Москвой будет сделан так, чтобы не возлагать на него никакой ответственности. Тогда можно думать, что Константинополь обеспечит этому шагу сильную неформальную поддержку со стороны прочих церквей.

«Счет раз»: не дожидаясь этой договоренности, поощрять причащение мирян и сослужение клириков УПЦ МП в храмах Киевского патриархата.

У Киевского патриархата нет никаких вероучительных претензий к патриархату Московскому. Для Киевского патриархата ничего бы не стоило издать в одностороннем порядке разрешение причащаться совместно (фактически это и без того практикуется). Можно начать усиленно приглашать мирян УПЦ МП к себе в гости, при этом никак не подразумевая желательности их перехода. Они как раз нужны у себя, в УПЦ МП. Это может быть довольно широкая кампания, и епископат УПЦ МП, боясь потерять паству, ничего с ней не сможет поделать. И довольно скоро уже для многих активных верующих УПЦ МП «киевский» епископат, обычно простой и доступный в общении, станет ближе своего собственного. Глядя на мирян, священники будут чаще решаться на сослужения с «киевскими» коллегами. А попытки их запрещать в служении будут чреваты для епископов социальными проблемами и возникающим из-за создания социальных проблем раздражением светской власти.

Еще недавно такая мера для УПЦ КП была бы слишком рискованной. Слишком многие воспринимали УПЦ МП как не менее украинскую церковь, чем Киевский патриархат. Но теперь Киевский патриархат уже может себе позволить принимать «гостей» из УПЦ МП — с тем, чтобы эти гости возвращались домой и меняли порядки у себя дома.

Важно преодолеть в сознании людей предрассудок о взаимоисключительности двух УПЦ. Пусть станет возможно быть прихожанином обеих церквей сразу. Для этого УПЦ КП не требуется вступать в переговоры, а нужно только начать самим.

Епископ Григорий Лурье