Вертолёты: погранцы

Из-за того, что хайп по поводу закупки французских вертолётов не стихает, рассказы про полицию на вертолётах, пока голые и босые солдаты сдерживают орды ватников при помощи «Максимов», только нарастают, а историю про крейсер «Украина», немецкие САУ и танки «Оплот» вместо геликоптеров в МВД не предлагал только ленивый, выходит данный цикл статей. Мы на «Петре и Мазепе» при помощи лупы и такой-то матери рассмотрим поставки французских вертолётов со всех сторон — финансовой, оперативно–тактической, технической — под каждое ведомство. После четырех или пяти из них останется только плач и скрежет зубовный, потому что слушать эту чушь про милицию на вертолётах совершенно невозможно. В рамках уменьшения энтропии в рубрике «ПиМ образовательный» — цикл статей о вертолётах для МВД.

Итак, поставка для ГПСУ — 24 вертолёта от «Airbus Helicopters». Львиная доля поставок идёт для ГПСУ и НГУ. Основной геликоптер для пограничной службы Н-125 — машина весом в две тонны, способная нести 5-6 человек и два члена экипажа или 1400 кг на внешней подвеске. Отличная рабочая лошадка с возможностью оперировать на расстояние в 662 километра, крейсерской скоростью в 200 км/ч, навигационным комплексом Garmin GTN650H, новым двигателем Safran Arriel 2D с цифровой системой управления (производитель заявляет больший межремонтный период, чем у «одноклассников»). Доступ из багажного отделения в салон кабины, модульность — либо 6 человек в «плотной компоновке», либо 5 в стандартной, либо два медика и носилки с раненым или больным, совместимость с приборами ночного видения и тепловизорами. Отличный обзор, возможность комплектации борта баком, стойким к разрушению, и гражданские, и военные варианты с недавнего времени исполняются по требованиям военных (это отдельный бонус для нас). Модель известная — она эксплуатируется Таможенной службой США, Исландской Береговой охраной, полицией Израиля, королевскими воздушными силами Иордании. Именно эта машина совершила посадку на Эверест на высоте 8848 метров, что многое говорит и о лётных качествах, и надёжности аппарата.

Также в Украину уже в этом году зайдёт минимум 4 Н-225 «Super Puma», бывших в лизинге у компании CHC Helicopter — в своей гражданской жизни они возили буровые команды и менеджеров на нефтедобывающие платформы в Северном море. Тяжёлая машина весом в 11 тонн с двумя двигателями, грузоподъёмностью в 19-20 человек. О нём более подробно мы расскажем в следующем выпуске, посвященном НГУ, — у геликоптера тоже достаточно богатый послужной список. Пока финальная комплектация для Пограничной службы 24 Н-125, все тяжёлые машины пойдут в НГУ. По итогам — рост количества бортов в 4 раза.

Теперь мы обрисуем круг задач, которые придется выполнять нашей будущей авиации. У ГПСУ есть две авиационные эскадрильи — в Одессе и Харькове. Ничего удивительного — 6993 км границы обязывают. Более того, больше 2000 км — это Россия, оккупированные ей территории и морской участок, на котором у нас «Грифы» и престарелый корабль шифра 205 П «Донбасс». И ещё 450 км — это непризнанное Приднестровье. 2500 км — это дистанция больше, чем от Варшавы до Бреста (крайней точки Франции). На всё это гигантское расстояние у нас… — барабанная дробь! — по 3 Ми-8\9 в каждой эскадрилье. Есть транспортная военная модификация в стоке со времен позднего СССР, есть гражданский МТВ тех же полей, есть поднятый из травы командный центр. Три штуки. Три! Если завтра у нас будет открытый перелом у кинолога где-то на заставе у Сум, срочная эвакуация больных менингитом где-то у Мариуполя, потребность перебросить группу СБУ в район сбитого пограничниками БПЛА, то в случае любого обострения выслать группу на помощь здесь и сейчас или снабжать заставы мы уже не сможем. Будем или ждать борт с вылета, или выходить на армейскую авиацию или МЧС, у которых тоже вылеты далеко не резиновые. Ми-8 или 9 хорошая машина — три десятка человек, три тонны груза, возможность брать на подвески вооружение. Настолько неплохая в своём классе, что даже жирно продолжать убивать её на транспортные миссии и снабжение — её нужно отдать Богуслаеву на завод, ремоторизировать, снабдить ПТУР «Барьер» и использовать в АА. Но ситуация с нехваткой бортов в ГПСУ от этого никуда не денется, кроме того, время модернизации — недели и месяцы, а поточные задачи никуда не исчезнут. И это не считая того, что Ми-8 минимум 30 лет со всеми вытекающими последствиями — межремонтными интервалами, ресурсом лопастей и ротора, запчастями.

Очень многие сейчас с нашей стороны эксплуатируют тему танковых рейдов на Киев и тотальной войны — мол, этих средств, потраченных на французские игрушки, может не хватить для тяжёлого вооружения в случае обострения. Но почему-то не слишком много людей, кроме руководства страны, рассматривает другой сценарий. Как где-то возле Приднестровья на заставу, где несут службу 60 человек, прилетит ПТУР и ранит троих. А где-то возле Харькова через час подорвётся бронеавтомобиль мобильного отряда. И близ Чонгара сдвоенно хлопнет мина «Грань» и зайдёт точно в капонир. Одновременно под Станицей Луганской со стороны РФ начнут щёлкать снайперы, а по группам, охотящимся за ними, лететь мины. И фугасы, фугасы, фугасы. И охота друг за другом в приграничной зелёнке или ковыле — подрывы на ПМН, засады с расстрелами в упор, наведение артиллерии. С той стороны есть кому работать — и «мухоморы» ССО, и полдюжины бригад ГРУ, и СПН ВДВ, и «фобосы» из «Альфы» и «Вымпела», и морская пехота. Два-три десятка тысяч профессионалов, натасканных чуточку лучше, чем в среднем по больнице, с боевым опытом, оснащённые бесшумным оружием и ПНВ. Бригады, а не полки — их там, конечно, нет, и санкции делают россиян только сильнее, но их придётся пережимать на всю глубину действия российской артиллерии. В полосе, где у нас нет ни численного, ни качественного превосходства, а только опорные пункты и инженерное оснащение. Это не будет лёгкой прогулкой. И будут запросы, запросы, запросы для авиации. Вывезти раненых пограничников, привезти артиллерийского наводчика, обеспечить рандеву группе СПН, выходящей в зоне ответственности заставы, привезти 4 ракеты в транспортных контейнерах, дюжину цинков и аккумуляторы к рациям, потому что автомобили не добираются сквозь расставленные ночью мины, пройтись вдоль красной зоны с тепловизором — глянуть, нет ли инфильтрации. И что вы ответите пограничникам? «Полшестого»? «МВД, погрязшее в коррупции, не нуждается в вертолётах, и поэтому к вам поедут САУ и рота «Оплотов», оставайтесь на линии»?

Знаете, кстати, почему 5 человек в Н-125 от «Airbus Helicopters»? Это ровно половина отделения, экипаж бронированного автомобиля «Volkswagen Amarok». Два вертолёта — это отделение с мобильной заставы или нашего пограничного спецназа на помощь заставе стационарной (где опорники в среднем человек на 60), две тонны боеприпасов, воды и пайков, проход на 400 км по обе стороны вдоль границы, вглядываясь в прибор ночного видения, чтобы, обнаружив нарушителей, высадить группу. Пограничный спецназ — это «Дозор», тот самый 10 мобильный пограничный отряд. Круг их задач очерчен предельно ясно. Доставить на точку контрразведчиков, бойцов ГУР, ВИП-персон в зоне ответственности пограничников. Контрдиверсионные операции, оперативно-розыскные действия у границы, сопровождение «лент». Всё что угодно — от поисков сбитого пилота до охраны Президента, прибывшего на заставу. Ребят тренировали американцы, инструктора балтийских стран, грузины, активно оснащали их ПНВ и специальной техникой. Так вот, 10 мобильный отряд формирует новые подразделения с марта 2018 года, два из них будут находиться в пунктах постоянной дислокации в Харькове и Одессе. Иногда факты в открытом доступе прямо вопиют, чтобы на них посмотрели, но люди предпочитают биться головой об стену.

Итак, итоги подведём — 6 вертолётов Ми-8 состоянием на сегодня не могут эффективно выполнять задачи по охране границы. Даже сейчас, когда основная работа — это патрулирование, контроль за трафиком наркотиков и сигарет, отлов нелегальных мигрантов. А ведь наличие 2500 км «проблемной» из-за россиян границы не отменяет рутинных задач со стороны Польши или Венгрии. Времени, чтобы сдать Ми-8 на ремоторизацию и ждать месяцы, нет, поводов надеяться на рост числа бортов с хранения нет, ибо корпуса в наличии погранслужбы также отсутствуют. Час работы Ми-8 — это 650 литров топлива, час работы Н-125 —147 литров при крейсерском режиме. Плюс проблемы с родами запчастей и роторов, ресурс которых около 1000 часов в случае советского наследия. С другой стороны у нас открываемый «Airbus Helicopters» ремонтный центр, где обслуживание будет два года вестись за счёт французских партнёров. Увеличение в обеих авиационных эскадрильях числа бортов до 12 на порядок усилит возможности ГПСУ к патрулированию, реакции в случае обострения и снабжению протяжённой границы, а также позволит перебрасывать из глубины специальные части. Не стоит сбрасывать со счетов и гуманитарные миссии — в случае природных катаклизмов, санитарную эвакуацию, доставку ВИП-персон в зоны ответственности Погранслужбы. Выводы — иногда банан всего лишь банан, а закупки вертолётов проводятся потому что 40-миллионная страна 25 лет проедала советское наследие, закатывая миллионы в плитку, стадионы и детские площадки. 4,9 млн. евро за геликоптер Н-125 это немало, но условия кредита и его сроки позволят нам безболезненно расширить оперативные возможности для 53 тысяч человек состава ГПСУ и потенциально получить 6 ремоторизированных бортов для армейской авиации. Это отличная сделка в наших условиях. Оставайтесь с нами — в следующей статье мы пристально посмотрим на НГУ и на то, что делается там, рассмотрим условия кредита и обязанности французской стороны перед Украиной.