ВПК. Осень-2018

Осень 2018 года выдалась достаточно богатой на события в ВПК, сфере обороны и в целом для силовых структур Украины. Не все они были для нас успешными, не всё идёт как по маслу, но есть несколько интересных тенденций, которые будут задавать тон в военном строительстве в ближайшие месяцы. Потребности наших Вооружённых сил и подразделений МВД всё ещё финансируются на 60–65% от запросов, а сами ведомства крайне нуждаются в подготовленном персонале. Даже по планам на курсах лидерства в Десне, 197-м или 202-м центре и по различным программам ВС США, Британии и Канады в 2018-м планировалось обучить почти 1000 сержантов. Если залезть в штаты, выяснится, что сержантских и старшинских должностей в ВСУ примерно 50000 – калькулятор в помощь, когда придётся перестать плакать в Twitter по поводу качества подготовки. Поэтому, когда вы заламываете руки о том, что кругом в армии некомпетентные специалисты и люди, пришедшие на заработки, не забывайте о плановых темпах реформ при помощи трёх стран Большой семёрки, их инструкторов и их бюджетов – понимать процессы и ту глыбу задач, стоящих перед нами, станет гораздо легче.

Прежде всего – с передачей 16 танков Т-64 БВ и Т-80 можно с уверенностью говорить, что начался процесс стандартизации, унификации и модернизации бронетанкового парка Украины. Похожие машины мелькали на параде в честь Дня Независимости и на одной из передач в 2017 году. Теперь параллельно с модернизацией в строевых частях это уже базовая комплектация с завода, что не может не радовать. Убран осветитель «Луна» и установлены дополнительные блоки динамической защиты, интегрирован прицел с тепловизором от «Тримен», двигатель прошёл капитальный ремонт, установлена цифровая защищённая радиостанция и комплект спутниковой навигации. Танки получили возможность выполнять задачи ночью, применять управляемые ракеты, работать передовым командным пунктом, в целом увеличили боевую эффективность и скорость реакции на угрозу. Называть точное количество, пока его не обнародовали в СМИ, мы не будем, но речь идёт о батальонах, а не о штуках. Также, исходя из интервью начальника Бронетанкового управления ВСУ, готовится новая модернизация Т-64 до уровня «Булат» и выше, с учётом выплывших ранее по эксплуатации проблем с маневренностью и ходовой. По-видимому, существующая модификация Т-64 БВ 2017 года промежуточная, и на её основе будут дальше улучшать ходовую, устанавливать новую динамическую защиту, работать над МТО и ремоторизацией.

Несмотря на предвыборные бредни политиков о том, что мы продаём современные танки за границу в Таиланд и Африку, пока сами ездим на снятом с хранения старье, реальность немного другая. И дело даже не в том, что начали, наконец, долгожданное производство «Оплотов» для ВСУ – когда ещё эта рота достигнет операционной готовности, да и повлияет она на ход боевых действий чуть более чем никак (это скорее дотация для завода и попытка удержать коллектив на плаву до того момента, когда рост экономики даст возможность перевооружаться быстрее). А вот то, что для каждого из типов БТТ, состоящих на вооружении в ВСУ, разработана модернизация, и её активно внедряют в войска, заказывают танковые управляемые ракеты, переводят в цифру связь, ведут работу над заменой орудий, выработавших свой ресурс, танки снаряжают тепловизорами – невозможно не заметить, если ты не окончательно поехавший на предвыборных лозунгах фрик.

Противотанковое вооружение – увеличение передачи противотанковых ракетных комплексов на порядок. Только на День Независимости было передано 75 комплектов. Вполне вероятно, что за 2018 год ПТРК «Корсар» и «Стугна» уже перевалили за полторы-две сотни единиц, если помнить о заказах для НГУ и пограничников, и информации в открытых источниках о скорой отгрузке ещё 70 единиц до конца года. Это серьёзные цифры, и практически в каждой батальонно-тактической группе механизированных войск, у десантно-штурмовых бригад и морской пехоты уже есть подразделение с новым противотанковым вооружением – отгрузки шли и в 79-ю, и в 93-ю, и в 36-ю, и в ССО, и в учебные части. В 184-м НВЦ в Старычах на базе 356-го учебного полка развёрнута школа операторов ПТУР – с полосой лидерства, учебным классом с тренажёрами, полигоном для практических стрельб, активно готовят операторов.

Где-то «Стугну» используют на «подскоке» с бортовых грузовых автомобилей, где–то «колхозят» на МТЛБ или БРДМ, где-то применяют с багги. Но везде это «длинная рука», способная выполнять задачи из глубины порядков, работать ночью или при помощи тепловизора, входящего в комплект, и поражать цели на расстоянии 5 км (включая укреплённые) и огневые точки специальными ракетами. «Корсар» позволит пехоте на передовых опорных пунктах противостоять бронетехнике противника, за счёт мобильности работать в ССО, кроме того, с массовой закупкой отечественных комплексов увеличивается плотность постсоветских «Фаготов» и «Конкурсов», что в целом сказывается на стойкости и живучести противотанковой обороны. Ну и новый финансовый год в США – уже готова очередная партия «Javelin» для Украины: до 70 пусковых и 500 ракет до конца 2018 года – это не фантастические планы. По всем ведомствам уже 400–450 переносных противотанковых комплексов, причём за 2018-й получено больше, чем за все годы до этого. Это не просто рост производства, а целенаправленная программа перевооружения с капитальными инвестициями и взаимодействием по запросам с партнёрами на Западе.

Кроме того, ведут работу над противотанковыми машинами на шасси БТР-3, «Варта-Новатор», «Козак», программой по оснащению «Штурмов-С» «Барьерами», которые смогут доставлять тандемные «головы» на расстояние в 7 км. Совсем недавно завершились очередные стрельбы «Барьером-В» с геликоптера Ми-8 МСБ, но заявлена адаптация и под «крокодилы» Ми-24. Постепенно модернизируя ударные вертолёты до «ночных модификаций» и адаптируя их под применение высокоточных ракет, мы получаем хороший задел для борьбы с бронетехникой противника в случае маневренной фазы. Используя «Штурмы», Ми-8 МСБ, Ми-24 и массируя мобильные ПТРК-команды, вполне возможно решать уже даже оперативно-тактические задачи. Для невоенных можно проиллюстрировать эту концепцию, как с рубежа в 5–7 км, невзирая на туман, сумерки или применение маскировочных сеток, душить всё, что шевелится на линии боевого соприкосновения, не давать танкам и бронемашинам противника выходить на оперативный простор и быстро уходить в глубину, избегая ответного огня. Не только пресечение попыток вклиниться между взводными опорными пунктами или лобовых танковых атак, но и как способ размотать дот или огневую точку, отсечь с фланга подкрепление, обрезать снабжение и поддержать наступление механизированных войск на широком фронте.

Так же хватает новостей о высокоточном вооружении – испытании отечественных БПЛА-камикадзе с кумулятивными зарядами, доработке боеголовок к локализованным польским БПЛА до 4,5–5 кг боевой нагрузки и крайне многообещающий контракт с турками по среднему ударному беспилотнику Bayraktar TB2. Аппарат активно применяют в боях с «Исламским государством» и курдскими повстанцами, более 40 комплектов работают в турецкой армии, полиции и жандармерии. У нас, естественно, альтернативно развитые сразу же принялись петь песни о ПВО РФ на Донбассе и то, что нет точек приложения дорогущего комплекса, хотя нет ещё ни подробностей о цене за единицу, ни о локализации, ни о вооружении. Так вот, тут есть некоторые нюансы.

Основное ПВО «корпусов» – это «Стрелы», «Осы-АКМ» и ПЗРК. Да, фиксировалось применение «Торов» и «Буков», но эпизодически, и после регулярного мониторинга стратегическими беспилотниками США резко пошло на спад. Эффективная дистанция огня «Стрел» и «Ос» – от 5 до 10 км. Но они не находятся в передовых порядках – из-за угрозы прилёта мин и ствольной приходится располагать их в глубине, хорошо маскировать и прятать в капонирах. Управляемые ракеты и корректируемые бомбы Bayraktar  TB2 эффективны на расстоянии 8 км; и выходит, что турецкая машина будет в зоне поражения считанные десятки секунд. Попробуй разбери на фоне регулярного пролёта квадрокоптеров с кустарными бомбами, разведчиков и корректировщиков огня, барражирующих вдоль линии соприкосновения, по кому нужно стрелять здесь и сейчас. Было бы это легко – не было бы десятков подтверждённых вылетов c ударами по опорным пунктам «Л/ДНР».

В идеале, в обозримом будущем украинские войска построят единый разведывательно-огневой контур, где контрбатарейные радары, беспилотные аппараты и РЛС будут выдавать общую картину происходящего, а БПЛА-камикадзе, дежурные и поднятые катапультами ударные, выполнят наряды на поражение вскрытых целей. Особенно хорошо будет заходить по командно-штабным машинам, расчётам тяжёлого вооружения, грузовым автомобилям на последнем километре во время разгрузки снабжения. Засёк, пометил цель на планшете для артиллерии или направил дрон по срочной цели, оставил заявку для барражирующего противотанкового аппарата. И, опять же, никуда не девается риск размена: по взлетевшим ракетам может прилететь пакет от реактивщиков, мы потеряем дрон, а противник – подготовленный расчёт ПВО, штучных специалистов. «Камень – ножницы – бумага», да, только вариантов больше, а правила сложнее.

Есть значительные подвижки в ПВО – стрельбы на полигоне «Ягорлык» подтвердили заявленные производителем характеристики ЗРК С-125 М1, они начинают идти в войска. В планах поднять из травы два полка С-125, полностью укомплектовать бригаду С-300 В1 и начать потихоньку ставить в строй «Кубы». По «Торам», насколько быстро поднимут полк, это ещё вопрос, по-видимому, продолжается работа над ошибками в промышленности и обучение расчётов. Задачи всё те же – эшелонированная оборона и большее количество каналов, чтобы отразить одновременный пролёт «Искандеров», удар бомбардировщиков и штурмовиков. Противник может пробовать шатать, например, южный фланг ООС синхронно вылетами из Крыма и ударами из-за границы – одновременный ночной налёт под прикрытием самолётов и вертолётов РЭБ, с пусками 30–40 ракет, пакетами РСЗО по второй линии с земли и включением станций самоприкрытия в воздухе. Здесь понадобится именно количество каналов, чтобы перехватить максимум целей с условием, что часть комплексов будет подавлена, часть – уничтожена, часть отключит станции наведения и кругового обзора. Поэтому модернизация С-125 М с увеличением почти вдвое высоты и радиуса поражения. Поэтому сопряжённые пуски с единого командного центра и запуски «оцифрованной» «Осы» на фоне пусков С-300В1. Стационарные комплексы прикроют каскад гидроэлектростанций, прикроют АЭС, будут развёрнуты возле арсеналов и ППД. А ещё «Кубы» вполне могут работать в красной зоне, сбивая «Орланы» и прочий мелкий летающий зоопарк – высвободив «Буки» для оперативных задач. Как показали поражение Ф-16 «Суфа» Израиля ракетой С-200 и сбитый Ил-20 ВС РФ дружественным огнём, «старички» ещё могут пустить кровь, и нет ни одной причины, по которой их не стоило бы разворачивать против такого же возраста «грачей» и «сушек» с модификацией поколения +.

Опять же, требуется понимание в обществе, что крен в сторону высокоточного оружия, локализация турецких беспилотников, способных барражировать над линией соприкосновения 24 часа, или приём на вооружение «Ольхи», способной устроить в оперативном тылу противника ад, закупка корректируемых снарядов и бомб имеет временной лаг в два-три года от начала финансирования до насыщения подразделений и создания хотя бы возимого запаса, а не запаса на 20–30 суток боевых действий. И наличие высокоточного оружия, дронов-камикадзе и сильнейшей в регионе авиации так и не решило в Израиле ту ситуацию, что добрая треть страны время от времени устраивает забеги до бомбоубежища, а остановки и детские садики крайне напоминают блокпосты. Как и в Азербайджане новейшие турецкие БПЛА, израильские «Спайки» и украинские ночные вертолёты, модернизированные с ЮАР, оказались не в состоянии вскрыть эшелонированную оборону и минные поля по факту территориальных войск НКР.

Воевать трудно, что бы об этом не врали и не писали в СМИ, почти каждый раз говорю это и буду повторять – даже технологически отстающий противник не желает быть мишенью и преподносит сюрпризы. На сегодня задача Украины – продолжая перевооружение, не выплеснуть с водой ребёнка (помня о бытовых и жилищных проблемах бойцов на длинной дистанции, занимаясь обучением, поднимая социальные стандарты и довольствие). В этом смысле одна реформа питания в Десне и создание школы ПТО в Старычах едва ли не важнее, чем два десятка ударных БПЛА. Сохранить костяк подготовленных и прошедших горнило боёв солдат и увеличить количество резервистов – последняя контрольная точка 178 тысяч человек первой очереди и до 100 тысяч резервистов всех уровней, призванных в год, хорошо, но всё еще есть куда работать в 40-миллионной стране. Новостей масса, всех их невозможно вместить в формат даже лонгрида, потому что выйдет нечитабельная портянка.

С момента предыдущей статьи были и катера от США, и ходовые испытания десантных «Кентавров», и закупки станков для стрелковых боеприпасов за рубежом. Мелькали новости о пороховом производстве и создании цикла «броневая сталь – корпуса» сразу на трёх предприятиях, по-видимому, начинается масштабная программа модернизации пограничных катеров. Мы растём, прогрессируем, продолжаем так давно назревшую реформу Вооружённых сил. Уже несколько лет Украина больше не жертва, не лузер и проедает остатки советского ВПК. Вы можете придерживаться другой политической платформы или быть в жёсткой оппозиции нынешней власти, но не заметить этого невозможно. Шутки про голую-босую армию закончились примерно в 2016 году вместе со списком вещевого довольствия, положенного в АТО, и постепенным созданием мобилизационных запасов; про Польшу и батальон «Мажор» с призывом по 100 тысяч человек резервистов в год после сорванных мобилизаций; про криворуких хохлов как-то куда-то делись тогда, когда не осталось в живых или на должности «в республиках» ни одного из лидеров коллаборационистов с 2014 года. При нашей жизни закончатся шутейки про «первую армию Европы» и остальной дежурный понос при слове «Украина». Останется только страх и ненависть от того, что мы будем в состоянии обильно пустить кровь любому из соседей, посягнувшему на нашу страну.