Удачной охоты

Этой истории никогда не было. И этих людей не существует. А все совпадения и фото просто для атмосферы.
Но если бы эта история имела место в реальности — она была бы именно такой.

Serg Marco

Ночь. Морозный дождик тихонько накрапывает, мелкими иглами разрыхляя землю, которую и без того размешала гусеничная и колёсная техника. По полю рядом с посадкой медленно, подпрыгивая на каждом ухабе и постоянно сваливаясь в колею, едет джип. Учитывая состояние «дороги», а так же тот факт, что джип едет с выключенными фарами, стороннему наблюдателю покажется, что этот несуразный джипинг должен очень скоро превратиться в «шишаринг». Но джип, в очередной раз падая в колею или буксуя на выкатанных ямах, продолжает медленно, но упорно двигаться к своей цели.

Если бы тот же сторонний наблюдатель заглянул в этот момент в машину, он увидел бы довольно колоритную группу. Пухленький водитель, давно снявший с себя футболку и постоянно вытирающий ею запотевающее стекло, умудряющийся одновременно и работать ручкой коробки, и вытирать стекло, и крутить вырывающийся из рук руль. Рядом с ним на пассажирском сиденье боец в бронежилете, в облегчённой каске, на коленях у него лежал пак «кикиморы», а между ног была зажата винтовка в защитном кожухе, закрывающем прицел (причём, судя по размеру — очень большой прицел), и саундмодератор. Боец постоянно боролся с винтовкой, располагая её так, чтоб она не «легла» на прицел или не ударилась в постоянной тряске, что было очень непросто. На заднем сиденье развалился другой боец в «плейте» и кепке, расположив на коленях пулемёт с тепловизионным прицелом, и сонливо покачивался, умудряясь как то сохранять равновесие, не хватаясь за элементы салона.

Наконец, машина выехала на нужный участок и остановилась, напоследок гребанув колесом в луже и раскидав вокруг грязь. Из машины вышли участники марафона, открыли заднюю дверь джипа, поставив оружие на пол грузового отделения. Парень в «плейте» сразу включил тепловизор и провел им по окрестностям, убеждаясь в работе прицела. Второй вытащил из недр грузового отделения сумку и повесил её поперек плеча, предварительно достав из неё магазин и вставив его в винтовку. Пулеметчик тоже начал навешивать на себя подсумки и сумку с необходимым. Бойцы переглянулись.

— Не прощаемся. Удачной охоты, — прервали тишину слова водителя.

Бойцы обнялись с ним, хлопнув по спине в мокрой футболке.

— Удачной дороги назад. Аккуратно ты там тоже, — вразнобой ответили бойцы, и, не дожидаясь, пока джип, гребя колесами по грязи, сможет развернуться, пошли в сторону посадки.

Шаг за шагом. Шаг за шагом. Монотонность, такая знакомая тем, кто выхаживает «в зоне» километры по пересечённой местности. Никто никуда не торопится. Подвернуть ногу, зацепиться за ветку, рухнуть ногой в невидимую ночью ямку — очень просто. А полтора десятка килограмм на каждом бойце тоже ограничивают скорость передвижения. Шаг за шагом.

— Батя, мы от Осетина, двое на подходе через тридцать, – звук голоса в темноте и тишине кажется особенно громким. Это пулемётчик взял в руки рацию и предупреждает своих, что сейчас они подойдут.

— Батя принял, плюс, — коротко отзывается рация.

— Хорошо, что тихо, — доносится до пулемётчика голос. Боец с винтовкой на плече шёл, периодически поскальзываясь на грязи, в трёх-четырёх метрах сзади. — А то сейчас как началась бы война посадок, хрен бы мы так походили тут. Причём непонятно, от кого в тебя прилетает — от сепаров или от своих…

— Та да, — пулеметчику видимо тоже надоело молчание. — Лишь бы дождь не усилился. Вода сильный теплоизолятор... А аппараты на обычной оптике мы с собой не взяли.

— Ищи плюсы всегда, — хохотнул сзади боец с винтовкой, — мы не увидим, зато и нас не увидят…

Обмениваясь шуточками, бойцы вышли из посадки и пошли по полю.

— Бэха тут крутилась, — озадаченно произнес пулеметчик, проходя мимо раскопанной гусеницами земли. — Там тропка такая маленькая, надо бы её не потерять в темноте…

Тишину разорвала очередь ПКМа с соседней позиции. Одна, вторая, третья.

— Черт, как же не вовремя, – обречённо сказал боец с пулемётом, мгновенно падая на колени в грязь, но продолжая бережно держать пулемёт так, чтоб не давить на прицел. — Сейчас же ответка пойдёт, и как раз над линией окопов по нам будут класть.

Второй боец в это время запрыгнул в воронку от прилёта 120-й мины и молча всматривался в сторону позиции, выглядывая что-то над травой.

Со стороны противника начал короткими очередями огрызаться ПКМ. По полю, цепляя траву и насыщая воздух неприятным визгом, начали сыпать пули. В ответ дал очередь ДШК. Вы слышали, как стреляет крупнокалиберный пулемет? Нет, он не сыплет выстрелами, как мы привыкли по фильмам. Его работа напоминает удар молота — только если бы кто-то смог с большой скоростью бить тяжёлым молотом. ДШК дал очередь, и снова над позицией разлилась тишина.

— Началось, бл@$ь, — выдохнул пулемётчик. — Ползём к ним на позицию. Там окоп начинается недалеко, упадём там.

— Угу, – коротко ответил второй, подхватил винтовку с земли и, согнувшись, посеменил куда-то в темноту. Пулемётчик не отставал, умудряясь бежать, почти не видя дороги, поскальзываясь на грязи и согнувшись в три погибели. Те два десятка секунд, за которые они пробежали почти сто метров до начала окопов, показались очень долгими. Аккуратно слезли (прыжок в окоп в амуниции и с оружием в руках чреват травмой спины) и, согнувшись, посеменили в окопе по пояс. Пройдя около ста метров, бойцы начали углубляться в разветвления инженерных сооружений ВОПа, предварительно крикнув бойцу, стоящему на «кукушке» — мол, «свои, не еб@$ни по нам сдуру».

Через десять минут бойцы уже сидели в земляном блиндаже, а по кружкам им разливали такой вкусный в этих условиях кофе. Пулемётчик развалился на чьей то кровати, а второй боец попытался вычистить грязь из сочленений ложа и сошек своей винтовки, но потом, обречённо выдохнув, отставил её в сторону и взялся за кружку. Через одеяло, выполнявшее в блиндаже роль двери, глухо доносился звук пулемётных очередей.

— Так а куда вы шли-то? — вручая вторую чашку кофе, спросил молодой боец в бронежилете, каске и с «ксюхой» за спиной.

— К Бате шли. Но вам же, блин, повоевать захотелось, — с досадой сказал с кровати пулемётчик. — Мы же сказали, что идём. Неужели полчаса помолчать нельзя было?

— Это вы не мне говорите, это там, – неопределённо махнул в сторону двери «местный» и взял в руки свою чашку кофе. — Мы знали, что двое идут к Бате. Так что, может, у нас поработаете? У нас есть пара интересных мест.

— Сейчас допьем и посмотрим. Судя по всему, этот концерт надолго, придётся у вас работать, — отхлебнул кофе пулемётчик.

Через десять минут, выпив кофе вприкуску со «сникерсом» и выкурив сигарету, три тени ходили по ВОПу, то выползая из окопов, то залезая на крыши ДОТов, то всматриваясь в сторону противника с огневых позиций.

— Я бы там лёг, — пулеметчик указал на недокопанную позицию.

— Туда нельзя, противник о ней ещё не знает. Тут пацаны ещё копаются, нефиг их возбуждать стрельбой отсюда, — неожиданно жёстко ответил боец с «ксюхой».

— Ясно, тогда я туда – «одноглазый» вылез над ДОТом и пополз куда-то в сторону. Пулемётчик навёлся в сторону противника, чтобы, в случае чего, прикрыть товарища огнём. Если бы противник решил посмотреть именно в эту точку тепловизором, то «одноглазый» был бы ими выявлен сразу же. Со стороны, куда он пополз, какое-то время был слышан треск веток и звук рвущейся травы, но через пять минут он таки вернулся в окоп.

— Не видно там нормально. Один ДОТ противника вижу, но передо мной высоко трава там стоит, могу зацепить при выстреле. Ищем дальше.

Через двадцать минут позиция была-таки выбрана. Сначала на неё залез пулеметчик, осмотрев всё тепловизором, а через несколько минут рядом положил винтовку «одноглазый».

— Тут места для двоих нет, — сказал пулемётчик, наблюдая, как его напарник сбрасывает бронежилет (попробуйте в неудобном положении завязаться в винтовку в бронежилете) и надевает капюшон, заглядывая в «око» тепловизора и вбивая в настройки что-то понятное только ему. Тепловизор слабо подсвечивал глаз, а «одноглазый» клацал кнопками, бурча про себя.

— Сепия… так, автоотключение экрана на двойке, профиль правильно… угу, 747 метров… хотя с учётом того, что порох остыл, давай я десяток метров накину…

Рядом лежал планшет «Армии SOS», на котором можно было увидеть линию на карте между двумя точками с указанием дистанции. Наконец настройки были внесены, и снайпер поднял голову.

— Сядь в пулеметном гнезде том. Будешь меня дублировать, оно как раз чуть в сторону смотрит. Если там будет движ — маякни, ты и на мой обзор сможешь работать, и чуть левее, — предложил снайпер. Пулеметчик коротко кивнул и пошёл с «местным» вытаскивать из пулемётного гнезда ПКМ.

В это время снайпер выложил винтовку на бревно, упёр сложенные сошки в торчащую ветку и замер. Началась охота. Потекли минуты ожидания. Пулемётные очереди, раздающиеся по сторонам, не влияли на снайпера. Он был не тут. Его сознание бродило на той стороне прицела, пытливо ощупывая каждый тепловой сгусток в посадке противника. Моросящий дождь усиливался, в прицеле нарастал туман, всё больше и больше скрывая тепло. Но снайпер ждал. Он умел ждать.

Ночь текла своим чередом. Где-то расцветали в небе фейерверки осветительных мин. Заходились клёкотом ПКМы. Россыпь взрывов дала понять, что по соседней позиции противник отработал АГСом. Час, второй. Снайпер стоял и только тот факт, что винтовка двигалась влево-вправо в постоянном поиске чего-то во вражеской посадке, мог указать стороннему наблюдателю, что он не заснул стоя, облокотившись на бревно.

Неожиданно снайпер вздрогнул. Винтовка резко дёрнулась и замерла. Снайпер подался вперед и зафиксировал её между бревном и своим плечом, буквально обтёк приклад. Из-под капюшона донёсся очень глубокий вдох и выдох, остановившийся на середине. Задержал дыхание. Секунда. Хлопок разорвал ночь. Новый звук, более тихий, чем все остальные звуки вокруг, но не менее страшный.

Снайпер скользнул вниз окопа, закряхтев от боли в занемевшей спине. Из угла окопа выскочил его напарник.

— Видел его, да? У ДОТа? — затараторил пулемётчик.

— Ага. Наблюдатель, видимо. Скажи командиру ВОПа, чтобы был наготове, хороший выстрел получился. Они уже знают, что тут снайпера. Могут насыпать, — разминая спину, сказал «одноглазый».

— Угу. Ну как думаешь, попал? — пулеметчик, видно, завёлся, его обычную сонливость как рукой сняло.

— Выстрел был хороший. Должен. Придём домой — пересмотрим видео на теплаке. Там видеозапись была включена, — спокойно ответил снайпер.

Пулемётчик скрылся в лабиринте окопов, а снайпер сел и закурил. Вспышка выстрела была видна в тепловизор издалека. Если наблюдатели осматривали позицию, скорее всего, точку выстрела они засекли. Значит, надо отползти в сторону. Но не сейчас. Пять минут отдыха.

Через полчаса снайпер и пулемётчик сидели в том же блиндаже и пили кофе с тем же бойцом с «ксюхой» за спиной.

— Дождь принялся, в теплак нихрена не видно, — пожаловался снайпер.— Вот тебе и прогноз погоды. Обещали под утро солнечно и ясно.

— Полчаса посидим, если дождь не остановится — пойдём назад, — прихлебывая кофе, ответил пулемётчик. — Потом придём сюда с оптикой.

— Угу. У вас тут хорошие места. Мне нравится, — обратился снайпер уже к бойцу с «ксюхой».

— Приходите, — расплылся в улыбке боец. — У нас тут и работы хватает, и парни – огонь. Прикроем, насыпем, выманим. Что скажете. Так что приходите, конечно. Если попали у того ДОТа в кого-то — вообще круто. Там какой-то гандон с «Утёсом» засел. Периодически нас так прочёсывает, что мы в шоке. Если там кому-то прилетело — они будут ссать оттуда работать. Будут думать, что снайпера туда выцеливают постоянно.

Утренний рассвет с прохладным дождём жители Украины восприняли обыденно. Кто-то посмотрел в окно и выругался, понимая, что его ждут лужи по дороге на работу. Кто-то решил — «да ну нахрен такую погоду, посижу дома». А кто-то спал, потому что такими дождливыми утрами сон особенно крепок.

А где-то вдалеке после бессонной ночи, периодически поскальзываясь на грязи, брели две фигурки. Два напарника. Одежда промокла насквозь, берцы насобирали грязи, став в два раза тяжелее, глаза слипались. Но надо дойти до точки загрузки, приехать «домой», залить оружие маслом, после пробуждения почистить его и готовиться к очередному выходу. Выходу, при котором твои побратимы скажут вслед две фразы.

Не прощаемся. Удачной охоты.