Берегись соседа

Алиса Кузьменко

Есть у европейцев странная забава: они наблюдают за птицами.

Это целое направление, и даже в час спиннеров и компьютерных игр оно является популярнейшим хобби в Западной Европе.

Бердвотчингом (англ. birdwatching) занимаются как группками, так и в одиночку: вооружившись биноклем и книжкой для полевых записей. Занятие увлекает настолько, что течение времени незаметно: у кого-то терпения хватает на часы, у некоторых уходит вся жизнь.

Мне довелось бывать на острове Рунне — излюбленном месте североевропейских бердвотчеров. Там их десятки. В сезон — сотни.

Этим ребятам вовсе не скучно тратить свободное время на разглядывание птиц, записывать их действия и угадывать настроение. Наоборот — познавательно, расслабляюще и даже… романтично.

Глядя на сосредоточенных человечков, пристально изучающих повадки крылатых созданий, становится грустно.

В моей стране не наблюдают за птицами. Здесь наблюдают за соседями. Как одеваются, что едят, с кем спят, сколько зарабатывают. 

Здесь не смотрят на небо — тут заглядывают в замочные скважины.

«Видел, Нина нового мужика привела? А ведь с мужем только рассталась!»

«Максим совсем достал своей собакой — бабу ему пора!»

«У нас непримечательный новый сосед. Наверняка скрытый извращенец».

Однажды.

Просто снимите наушники в троллейбусе и послушайте, о чем говорят наши соотечественники.

Почти всегда это перемывание косточек знакомым. Неприкрытое копание в чужом белье.

Археология человеческих поступков.

Кто, где, когда.

Ну и дура. Ну и мудак.

У нас не принято обсуждать свои проблемы. Мы заботимся о посторонних.

Нас не интересует поведение другого биологического вида, не важны цвет их клюва, скорость полёта, предпочтения в рыбке.

Зато интересно обсудить ужасный маникюр Машки из пятой квартиры и татуировки её парня-наверняка-наркомана.

Замечали, что на Западе редко завешивают окна шторами? Иногда висит прозрачная занавеска, часто — вообще ничего. Вся жизнь напоказ. Никакого мошенничества.

Посмотришь на окна наших домов — всё наглухо закрыто. Тюль, шторы, некоторые даже бумагой заклеены.

Потому что мы не доверяем друг другу. Не собираемся жить в аквариумах.

А ещё — потому что мы любим рассматривать чужую жизнь. И знаем: другие — такие же.

Наш человек никогда не пройдёт мимо распахнутой двери соседа, не заглянув внутрь. Он проверит ремонт, оценит дизайн и примет решение купить люстру побольше. Хватит полсекунды — и выводы сделаны. Профессионал в деле. Опытный наблюдатель.

По той же причине — «дабы люди не глядели» — мы строим заборы.

Кубометры заборов.

Ограждаем каждую сотенку своей земли и охраняем от назойливых взглядов. Обязательно сплошные, китайскостеноподобные. Чтобы даже голубей на чердаке не было видно.

Зато за забором, в тепле уюта, можно смело обсуждать: как они там, на Западе, живут без ограждений? Неужто им скрывать нечего?

Да есть, конечно. Но они не боятся посторонней оценки. «Там» нет привычки подглядывать. Это безынтересно.

Если люди довольны своим ремонтом, они не будут разглядывать чужие. Если у них лад в семье, им плевать на раздоры соседей. Если им нравится их страна, они не захотят поливать грязью остальные.

Если человеку комфортно — он не будет этого скрывать. И не будет завидовать.

Это не только о грамотном соседстве. Это о жизни.

Худшая война — гражданская. Когда свои убивают своих же. Когда льётся кровь одной земли. Одного народа.

Худшая война — та, что под прикрытием. Холодная. Необъявленная. Когда раскачивают ненависть в подсознании.

Худшая война — та, что длится вечность. Когда уже не помнишь начала. Когда недолюбливаешь без причин.

Мы не знаем, почему так сложилось. Когда конкретно мы превратились в сплетников и завистников. В какой момент стали предателями друг друга и перешли с мирных жалоб на кляузы в ЦК.

Когда наблюдение за соседями стало нашим основным занятием. Самым распространенным хобби. Постсоветским бердвотчингом.

Мы никогда не узнаем правду прошлого.

Но можем изменить истину настоящего.