Загадка двух флаконов. Российский химик об отравлении в Солсбери

«Для меня главной загадкой является флакон. Это была подделка под известную марку туалетной воды "Нина Риччи. Первый день". Флакон изготовили точно такой же, а вот распылитель – другой. Специальная удлинённая трубка, чтобы рука убийцы была подальше от ручки двери. Флакон лежит в коробке, распылитель – отдельно. Жидкость крайне токсична, маловероятно, чтобы они работали без перчаток. То есть перед операцией надо надеть перчатки, открыть коробку, прикрутить трубку, потом распылить жидкость, потом от всего избавиться – от флакона, коробки и от перчаток. Как это было сделано? Где они прикручивали трубку? На улице? Как потом избавились от улик – скинули всё в пакет, пакет – в рюкзак и пошли искать мусорку в городе?»

Этими вопросами задаётся исследователь Артём Круглов, комментировавший на сайте «Радио Свобода» отравление в Солсбери.

Флакон, о котором говорит Круглов, был найден жителем Эймсбери Чарльзом Роули. Дон Стерджесс, подруга Роули, брызнувшая «духи» из флакона себе на руку, умерла, сам Чарли оказался в больнице и выжил. Но какой это был флакон? Тот, что использовался для отравления Скрипалей, или запасной? «Если это тот же флакон, который использовали для покушения, значит, убийцы отсоединили распылитель, придали "парфюму" первоначальный вид и только после этого выкинули. Слишком много манипуляций, тем более с использованным контейнером для яда. Реально ведь можно и самим отравиться», – размышляет Артём Круглов.

Свои ответы на вопросы, которыми задаётся Круглов, предлагает российский учёный Владимир Углёв, который с 1975 по 1990 год работал в Вольском филиале Государственного научно-исследовательского института органической химии и технологии (ВФ ГОСНИИОХТ) в Саратовской области и принимал участие в работе по поиску, разработке и боевому применению боевых отравляющих веществ типа А-234 под руководством Петра Петровича Кирпичёва в рамках засекреченной программы «Ф». Название «Новичок» Углёв считает не отвечающим действительности, так как в рамках программы «Ф» названия тем, под которыми проходили эти исследования, менялись практически каждый год. Официального названия группы ОВ типа А-234 не было, первый образец был синтезирован в 1975 году.

Первыми жертвами А-234 стали советские военнослужащие, принимавшие участие в полевых испытаниях, в том числе и с летальным исходом.

Владимир Углёв говорит, что все работы с веществами А-234, А-232 и А-242, проходившие по программе «Ф», были закрыты в 1987 году из-за отсутствия финансирования и подготовки к подписанию Договора о запрещении химического оружия.

Советский союз распался, а «Новичок» начал убивать. В 1995 году от отравления А-234 погибли банкир Кивелиди и его секретарша. Сколько человек было отравлено до покушения в Солсбери?

Владимир Углёв рассказывает:

– А-234 – это достаточно подвижная жидкость. Образцы, полученные по разработанной нами технологии, обладают высокой токсичностью для теплокровных, так как А-234 является фосфорорганическим отравляющим веществом антихолинэстеразного действия, необратимо блокируя в организме передачу нервного импульса. Срок хранения в закрытых сосудах (стекло, пластик, металл) неограничен. Вероятно, что в Солсбери мог быть использован образец, полученный в 1980-е годы в нашей группе.

– Мы видим, что отравители из спецслужб постоянно экспериментируют со способами использования ядов…

– Да, в 1978 году болгарский диссидент Георгий Марков был убит, когда ему ввели яд внутримышечно, подкожно, уколов зонтиком. Александр Литвиненко был отравлен перорально растворимой в воде солью полония-210. Банкир Кивелиди, его секретарша и один из сотрудников следственной группы, который занимался телефоном в кабинете Кивелиди, были отравлены ингаляционно, таким же способом случайно отравилась и Дон Стерджесс из Эймсбери. И, наконец, четвёртый способ – кожно-резорбтивный, которым пытались отравить Скрипалей. Как видите, три первых метода привели к летальному исходу поражённых, а четвёртый не сработал. Дело в том, что при использовании первых трёх методов поражение происходит на порядок более эффективно, чем при четвёртом – накожном, которым пытались отравить Скрипалей. При внутримышечном, пероральном и ингаляционном способе поражения летальная доза приблизительно одинаковая и значительно более меньшая, чем при кожно-резорбтивном поражении. В первых трёх методах летальный исход возможен уже при поступлении в организм человека примерно 1–2 миллиграммов, при кожно-резорбтивном – 10–20 миллиграмм. Смерть при ингаляционном воздействии двух-трёх полулетальных доз А-234 (примерно 3–4 миллиграмма) наступает в течение нескольких часов, а основные факторы поражения возникают уже через несколько минут (тремор, непроизвольное мочеиспускание и дефекация, потеря сознания). Время наступления смерти при попадании на кожу 15–20 миллиграмм А-234 – до суток и более, а первые признаки поражения появляются через несколько часов. Видимо, Скрипали получили несмертельное поражение через кожу рук дозу, несколько меньшую полулетальной или, что очень вероятно, вымыли руки перед обедом в ресторане.

– А что такое полулетальная доза?

– Это общепринятая в военной токсикологии величина LD50, которая наилучшим образом позволяет сравнивать как разные способы применения вещества, так и разные вещества. Абсолютно летальную дозу, как правило, установить трудно, так как существует большой разброс показателей при летальном исходе.

– Почему для покушения на Скрипалей был выбран именно А-234?

– Вещество А-234 было получено мною в декабре 1975-го, до этого в 1972 году моим руководителем П.П. Кирпичёвым было получено А-230, но на зимних испытаниях 1976 года А-230 замёрз в изделии и его сняли с дальнейшего рассмотрения в качестве замены продукта «33» – советского аналога американского VХ. Есть ещё А-242 – твёрдое вещество для очень специфических операций. Насколько мне известно, от А-232 поражение получил лишь сотрудник ГOСНИИОХТ Андрей Железняков, тогда как от А-234, ещё до смерти банкира Кивелиди и его секретарши и поражения сотрудников, производивших следствие в кабинете Кивелиди, в 1980-е годы было несколько поражений в ходе полевых испытаний. Кроме того, на А-234 было отработано несколько методик получения, некоторые из них позволяют получать технический продукт высокой чистоты и с высоким выходом, тогда как А-232 – более «капризное» вещество, более вязкое, чем А-234, и применение его в холодное время, вследствие его стеклования при температуре около 0 градусов Цельсия, было бы затруднено.

– Как выглядит это вещество?

– А-234 после перегонки в высоком вакууме (температура кипения в вакууме при 0,1 миллиметра составляет +134 – +136 градусов Цельсия) – это бесцветная, прозрачная, достаточно подвижная желтоватая жидкость, по вязкости сопоставимая с подсолнечным маслом. Судя по свидетельствам людей, которые поражались парами А-234, того же Чарльза Роули из Эймсбери, чистый А-234 обладает слабым запахом аминов или аммиака. Так как прекурсором А-234, А-232 и А-230 является N,N – диэтилацетамидин, то естественно, что вещества, полученные с его применением, обладают именно таковым запахом. N,N – диэтилацетамидин обладает весьма специфическим и, на мой взгляд, крайне неприятным и сильным запахом мышей. Технические продукты А-230, А-234, А-232, с моей точки зрения, могут обладать именно этим запахом N,N – диэтилацетамидина в менее выраженной форме, сам я А-234 и его аналоги не нюхал, а вот запах амидина ни с чем не спутаешь.

– После закрытия проекта вас не беспокоило, что синтезированные вами вещества будут использованы для убийств?

– В 1993 году я предупреждал, что эти вещества перейдут из разряда боевых ОВ в разряд террористических, что и подтвердила гибель банкира Кивелиди и его секретарши в 1995 году. Там работал настоящий профи: заложили тампон, смоченный А-234, в микрофон телефонной трубки в кабинете Кивелиди. Ингаляционное поражение в чистом виде. Затем был теракт Аум Синрекё в токийском метро с применением зарина. Если бы применили А-234, то последствия были бы как минимум на порядок страшнее. Моё обращение в различные органы ОЗХО остались без ответа.

– Как эти яды оказались за границей?

– В только что вышедшей книге Марка Урбана «Файлы Скрипаля» говорится, что в конце 1990-х немецким спецслужбам удалось вывезти из России человека, связанного с разработкой химического оружия. Его имя журналист не называет. Этот человек вывез из страны образец синтезированного вещества класса «Новичок». До того момента в западных странах только слышали о существовании нового класса ядов, но не сталкивались с его образцами. Германия поделилась «Новичком» со своими партнёрами: Швецией, США, Великобританией, Нидерландами и Францией. Так вещество попало в английскую лабораторию Портон-Даун, которая находится рядом с Солсбери. Именно поэтому специалисты лаборатории сумели сравнительно быстро определить, что отравить Скрипаля пытались именно «Новичком».

– В докладе ОЗХО говорится, что вещество, которым пытались отравить Скрипаля, отличается «высокой чистотой» с полным отсутствием загрязняющих примесей. Что этот означает?

– Это говорит лишь о том, что партию вещества А-234, которое было использовано в Солсбери, получили химики, владеющие опытом работы с отравляющими веществами в хорошо оборудованной спецлаборатории. Либо был использован А-234, наработанный ещё в 1980-е годы. А-234 при хранении в герметичной ёмкости сохраняет свои токсикологические и физико-химические свойства сколь угодно долго. Гарантируемый специалистами ВФ ГOСНИИОХТ срок сохранности свойств А-234 составляет 50 и более лет. Технологически получить прекурсоры для вещества А-234 достаточно сложно, хотя нами была разработана методика получения А-234 на полупродуктах, имеющихся даже на тот период в каталогах фирм, производящих химические реактивы. Проводить опыты по получению А-234 в лаборатории без специально оборудованного вытяжного шкафа с приточно-вытяжной вентиляцией пришлось бы в полной противохимической защите с надетым противогазом.

– Почему для фальшивого флакона сделали специальную длинную трубку?

– С трубкой-распылителем организаторы явно перемудрили, так как даже при температуре ниже ноля градусов Цельсия достаточно было просто вылить А-234 из любой ёмкости на поверхность, использовав при этом тонкие кожаные перчатки и затаив на время дыхание. Подделка под «Нина Риччи. Первый день» нужна была лишь для того, чтобы не привлекать лишнего внимания при пограничном контроле. Скорее всего, этот флакон был доставлен в Лондон заранее. Так что никакой загадки в этом нет, организаторы пошли самым простым путём, но и не самым надёжным, взять хотя бы для сравнения отравление банкира Кивелиди, когда от помещённого в микрофон телефонной трубки тампона с А-234 погибли три человека, которые поразились через органы дыхания (скорее всего, организаторы не учли токсикологические особенности веществ типа А-234, главным поражающим фактором которых является ингаляционная поражающая способность, она практически на уровне внутримышечного и перорального введения. LD50 при ингаляционном поражении в 10–20 раз меньше, а быстродействие намного выше, чем при накожной аппликации). Кроме того, Скрипали, скорее всего, сразу вымыли руки. Возможно, что они, как и Чарльз Роули, почувствовали запах и ощутили жидкость на ладонях, но не придали этому должного внимания. Если бы они получили ингаляционное поражение, то, скорее всего, не смогли бы добраться до ресторана и погибли бы, как Дон Стерджесс.

– Как вы объясняете то, что коробка с флаконом, которую нашёл Чарльз Роули, была запечатана?

– Я склоняюсь к версии, что Роули нашёл вторую, запасную закладку. Обе закладки с А-234, вероятнее всего, были сделаны заранее кем-то третьим или же в первый день поездки в Солсбери самими исполнителями – Чепигой и Мишкиным. Флакон был практически полный. Вторая закладка понадобилась на случай, если бы первая оказалась недоступной в силу каких-либо причин.

– И это не было рискованно для убийц?

– Достаточно было все действия с флаконом и распылителем проводить в тонких кожаных перчатках, затаив дыхание. Чарльз Роули получил ингаляционное поражение, но в значительно меньшей степени, чем его подруга, которая получила комбинированное ингаляционное и кожно-резорбтивное поражение. Скорее всего, организаторам или исполнителям было глубоко наплевать, что могут пострадать случайные люди, ну а так как А-234 – это чрезвычайно стабильное вещество, то даже в открытом флаконе вещество сохранило свои токсические свойства, о чём и свидетельствует гибель Дон и поражение Чарльза.

– Теперь мы знаем, что «Петровым» был военный врач...

– Его привлекли на всякий непредвиденный случай, а возможно, именно он и был основным исполнителем. В принципе, особой трудности эта операция не представляет.

– Странно, что после того, как было разоблачено отравление Литвиненко, они снова решили прибегнуть к похожему способу.

– Скорее всего, организаторы отравления в Солсбери были уверены, что А-234 не оставит никаких следов, подобно высокорадиоактивному полонию-210 на всём пути следования Лугового. Для справки: полоний-210 производится в специальном реакторе, Россия является одним из главных производителей полония-210, который используется в качестве источника энергии в космических аппаратах. По своей токсичности при попадании в организм растворимые соли полония-210 на несколько порядков превосходят вещества типа А-234, но по времени летального исхода никак не годятся в качестве боевого отравляющего вещества.

– Российские власти, несмотря на все разоблачения, продолжают отрицать свою причастность к преступлению в Солсбери...

– Как специалист, много лет проработавший с веществами типа А-234 (а всего мною было получено и исследовано около сотни веществ этого типа), я уверен, что официальные лица России, начиная от президента, нагло врут.

– После того, как вы в этом году стали рассказывать журналистам о своей работе и комментировать отравление в Солсбери, вы не заметили слежки или какого-то иного внимания к себе со стороны спецслужб? В апреле в Анапе вас сбил автомобиль. Это была случайность?

– Полной уверенности в том, что это была случайность, у меня нет. За 5–6 дней до этого журналистов из «Шпигеля», которые брали у меня интервью, весь день возил таксист из аэропорта. Как мне дали понять, таксисты, работающие по маршруту Анапа – аэропорт, работают под крышей ФСБ. Вечером на этой машине водитель отвёз меня домой, а через два дня, когда я вышел из магазина, который находится почти напротив дома, на противоположной стороне трассы я увидел знакомую чёрную машину, узнал этого водителя, который, увидев меня, смутился и стал лепетать какую-то ересь... Уже после ДТП жена вспомнила, что, когда я был в магазине, подъехала эта машина, из неё вышли двое мужчин и, быстро перейдя дорогу, ушли в переулок, в котором расположен наш дом. Когда я переходил дорогу по «зебре», я увидел что по первой полосе едет машина и до неё ещё метров 70–80. Я ускорил шаг, но не бежал. Уже находясь на второй полосе, ближней к тротуару, я шестым чувством почувствовал что-то и прыгнул, хотя не видел машины. Когда я очнулся после удара, лёжа почти у самого тротуара, то увидел, что машина стоит в метрах десяти: водитель, явно пытаясь догнать меня, повернул руль вправо и ушёл с первой полосы на вторую. Прыжок и ноутбук за спиной спасли меня как минимум от долгого пребывания в постели. Водитель стал мне объяснять, что задумался и не заметил меня. В полушоке я подумал: ну вот вам и последствия от интервью.

© Радио Свобода, 2018 | Все права защищены.