14:54 10.07.2016

Проблемы науки в Украине. Часть 1. Ученье — свет

Речь пойдёт не об «украинской науке», а о науке в Украине.

Spieluhr

Не бывает ни патриотического искусства, ни патриотической науки.

И. В. Гёте

Именно поэтому речь пойдёт не об «украинской науке», а о науке в Украине.

Я получил классическое образование (естественнонаучную специальность с правом преподавания в школах), учился в аспирантуре и пишу диссертацию, работал в НПП и НИИ и хочу всего лишь высказать свой взгляд на проблему науки в Украине, так сказать, изнутри.

К этому вопросу хочу подойти достаточно системно, выделив и описав как вред отдельных проблем в науке нашей страны, так и синергетический эффект от их взаимодействия. И как результат — показать, почему мы «що маємо, те маємо».

Этап подготовки любого специалиста состоит в первую очередь из обучения его необходимым знаниям и навыкам, поэтому первую часть этого материала я хотел бы посвятить системе образования.

Наше государство является постсоветским во многих смыслах, в том числе и в столь часто и много реформируемой сфере образования. Есть мнение, что советское образование было лучшим в мире, и тот факт, что миллионы идиотов людей заряжали воду от телевизора, только подтверждает это. На самом деле у той системы образования были изначально не образовательные, а воспитательные функции, то есть главной задачей было формирование индивида таким образом, чтобы он хорошо вписывался в существующую на тот момент систему.

Исходя из этого и получается, что обучение — это вторичная задача образования, которая выполняется уже после первичной или совместно с ней, ни в коем случае не мешая оной. А если цель поставлена таким образом, тогда, следовательно, и выходят на первое место ряд не самых приятных последствий подобного подхода к подготовке будущих учёных. Конечно, будут вырастать люди, которые заполнят собой пустующее места в том или ином научном учреждении, но их эффективность будет стремиться к значениям, далёким от ожидаемых, вплоть до отрицательных.

У нашего образования есть такой список основных проблем, которые мешают подготовить хороших, годных учёных:

подготовка низкоквалифицированными кадрами в области педагогики;
подготовка низкоквалифицированными кадрами в обучаемой области;
система, наработанная по единому шаблону;
единый и сомнительный критерий оценивания;
недостаточная оснащённость обучающих учреждений.

Какие реальные проблемы кроются за этими пятью громкими названиями?

Первая проблема — это откровенно слабые педагоги, которые в большинстве своём делятся на а) «училок», б) «новичков-новаторов» и в) «философов». Это, конечно, далеко не весь список вредителей, но при этом основной и самый опасный. Каждый из них наносит вред психике ученика, тем самым отваживая его от предмета. Включая даже случаи, когда ученику предмет изначально нравится, но своими «педагогическими» приёмами учитель превращает процесс обучения в особо изощрённую пытку. Насколько это вредно? А также почему и от каких элементов нужно избавляться?

На свете ни единому уму,

Имевшему учительскую прыть,

Глаза не удалось открыть тому,

Кто сам не пожелал бы их открыть.

И. Губерман

«Училки» — это идеальный инструмент для советской системы образования. Это авторитарные и страдающие наслаждающиеся синдромом вахтёра индивиды, пользующиеся более «высоким» статусом по сравнению с учеником. Именно подобные учителя готовят к таким типам отношений в обществе, как «ты — начальник, я — дурак» и «засунь своё мнение себе в …». Это те самые «любимые» адекватными учениками и искренне любимые «зубрилками» учителя, требующие шаблонного выполнения домашнего задание, гробовой тишины на уроках и, самое главное, «уважения», которое заключается в страхе перед плохой оценкой или походом к завучу / директору. Вне зависимости от преподаваемого направления, они одинаково вредны, поскольку авторитет учителя как старшего держится только первые 5–6 классов школы, когда дети ещё слушают и уважают человека только за это. Естественно, что в процессе взросления старые авторитеты рушатся и меняются, а «дух противоречия» на подобное поведение реагирует так, что ученику проще психически себя «отрезать» от учителя, и зачастую — вместе с предметом, нежели стараться уживаться с тиранией. Этот класс учителей в принципе неспособен заинтересовать своим предметом, и, собственно, поэтому условной «физикой» или «химией», которой учат эти «физички» и «химички», продолжают заниматься те, кто уже был покорён красотой физики или химии. По-хорошему, таких учителей необходимо выявлять и гнать в шею куда подальше от школы как диверсантов-вредителей образования. Как будущих учёных, так и адекватных обывателей, в принципе. Именно благодаря подобным, отвадившим от школьного материала, и появляются панические ГМО-фобы, люди, уверенные в 6000-летнем возрасте Земли и покупающие чудо-приборы, экономящие электроэнергию, в телемагазине.

«Новички-новаторы» — это такая категория молодых учителей, которые, окончив недавно педвуз и нахватавшись огромного количества информации и методологических приёмов, начинают вот это вот всё применять. Дальнейшие пути развития, как «полное разочарование» или, наоборот, «опытное внедрение», я рассматривать не буду, только собственно сам класс. Это изначально достаточно тонкая материя. Конечно, в применении знаний нет ничего плохого, но из-за отсутствия опыта, вдобавок к детям, привыкшим к современной системе, их эксперименты не всегда удачны в плане достигаемых результатов. Дети, не сориентировавшись в новой для себя схеме работы подобных учителей, не всегда могут подхватить лейтмотив зачастую меняющегося подхода молодого учителя или, наоборот, могут вместе с ним застопориться на одном «удачном» эксперименте. Это выбивает учеников из колеи, но с приобретением опыта, который должен быть поддержан более опытными коллегами, это может привести к вполне положительным результатам. Поэтому лично я порекомендовал бы контролировать безудержное желание обучать, но при этом развивать таланты. Вполне возможно, что такой человек сможет если не научить, то хотя бы заинтересовать ученика в предмете.

«Философы» — это один из довольно распространённых и неоднородных типов людей. Зачастую кажется, что их главная задача — это не поделиться знаниями и не научить детей, а передать им свой богатый внутренний мир. Оценки, уроки, задания, заинтересованность в предмете — это всё не их, они созданы для высшего, кто на что горазд: кто-то пытается «научить уму-разуму», кто-то — рассказать о сюжете недавно увиденного «Железного человека», а кто-то выливает на детей горькую правду об этом мире (что они обречены жить в одном дерьме с «постсоветскими людьми» и никуда им от этого не деться). Возможно, если бы и был введён такой предмет, как бытовая философия, наряду с такими же «полезными и необходимыми» предметами, как ДПЮ, ОБЖ и труд, люди такого рода снискали б на нём славу гения своего дела и даже, возможно, чему-то бы и научили детвору, а пока же это люди, которые во время обучения многим гуманитарным предметам (таким, как, например, литература), возможно, даже и не вредят. По крайней мере, у автора была учительница зарубежной литературы, которая смогла таким образом рассказать (и заинтересовать) о хороших книгах (таких, как «Собор Парижской Богоматери», «Фауст», «Гаргантюа и Пантагрюель», «Божественная комедия») и не заставляла читать унылейшую графоманию вроде произведений «Преступление и наказание», «Война и мир», «Дон Кихот». Поэтому я вижу опасность, исходящую от таких людей при обучении ими истории, географии и естественнонаучных / технических предметам, и вполне допускаю преподавание ими литературы, обж и прочей никому не нужной (ну в самом же деле!) ерунды.

Я считаю, что на этом рассмотрение вопроса учителей, точнее, их педагогической некомпетентности, можно закончить. Конечно, с некоторыми моими тезисами литературоведы, к примеру, не согласятся, но это общий взгляд на глобальную проблему обучения потенциальных научных кадров. И учитель — это тот человек, который, можно сказать, стоит в начале этого пути вместе с учеником, и от его действий в основном зависит, станет ли талантливый ребёнок в будущем успешным в своей профессии (кстати, не только как учёный) или отобьёт всё желание учиться и достигать поставленных целей.

Вторым пунктом идёт некомпетентность в преподаваемой области. Вы можете задаться вопросом: как это, вообще, возможно, чтобы биологичка не знала биологию? А элементарно, скажу я вам. Нет, конечно, я категорически против того, чтобы высокопрофессиональный специалист учил детей вместо того, чтобы непосредственно заниматься своим делом. Наоборот, невысокой квалификации будет достаточно, но подготовка учителя должна позволять ему отвечать на большинство базовых вопросов учеников, которые, естественно, последуют в процессе обучения, и ответы на которые они сразу на уроке найти не смогут. Но дети всегда будут выходить за рамки учебной программы. И, как минимум, в случае, если ответ дать не в состоянии или он слишком сложен, учитель обязан сослаться на ту литературу, которая поможет ученику разобраться в вопросе глубже, чем преподают в школе. Это именно те требования, в которые не вписываются огромный пласт учителей и которые в срочном порядке нужно или повышать, или же прекращать насиловать и так бедную-несчастную систему образования.

Третий по порядку, но, пожалуй, один из самых важных вопросов — это закостенелость этой системы. Причём в данном случае закостенелость — это не столько негибкость / невариативность, сколько сам принцип работы: поклассовое обучение учеников без оглядки на индивидуальную успеваемость, шаблонность построения классов в школе как единого минимального обучаемого кластера. Да-да, это, кстати, тоже тот самый совковый принцип создания «общественно полезной ячейки общества» в виде человека-винтика системы, когда идёт упор на коллективную работу, а не на индивидуальный подход. Хочешь индивидуального подхода — выслужись, заработай в такой неблагоприятной атмосфере звание потенциального медалиста, перспективного олимпиадника, да хоть просто МАНовца (кстати, о МАН как рассаднике номенклатуры можно написать отдельную статью), в конце концов. Иначе путь один — стадно-стандартизированное обучение. Если ты отстал в понимании или опережаешь программу — никого это не волнует, учитель тебя сможет мотивировать только низкой оценкой или типичной отговоркой «спроси у родителей». И здесь уже вопрос не в учителях, а, собственно, в такой тонкой настройке системы, когда возможность работы с каждым учеником по отдельности или сбором групп, состоящих из учеников приблизительно одного уровня, просто-напросто отсутствует. Этот принцип нужно не просто ломать, а его нужно искоренять и выжигать калённым железом. Как самый перспективный выход это отказ от принципа классов, он давно устарел и не удовлетворяет те цели, которое поставило перед собой наше общество, ни в плане обучения, ни в плане воспитания. С дальнейшей естественной сегрегацией по способностям, талантам и желанию учиться по той или иной специальности.

Принцип ВНО (укр. — ЗНО), по моему мнению, — это одно из худших изобретений, которое удосужилась предложить наша система образования за последние 25 лет независимости. Казалось бы, хорошая идея, направленная на повсеместную универсализацию оценивания, в придачу с антикоррупционной составляющей должны стать панацеей, но стандартизация построения заданий позволяет, с одной стороны, акцентировать внимание на «дрессировке» по типу, когда учеников натаскивают решать задачи ВНО, а не познавать материал, а во-вторых, унификация знаний в некоторых областях (как, например, биология) выбивает из колеи тем, что ученику для подготовки к ВНО необходимо вспомнить весь курс этого предмета за несколько лет обучения, включая мелкие детали. Это, кстати, ещё один минус системы — требование к знанию справочной информации, когда понятие базовой подготовки заменяется на вызубривание информации, которая в своей массе бесполезна и которую можно легко отыскать в любом более-менее специализированном справочнике. Какой смысл мне наизусть знать, например, электродный потенциал или название очередного представителя рода Hyacínthus, о котором пойдёт речь в очередном вопросе, если я это могу подсмотреть в литературе, которая всегда под рукой? Другое дело, что если я, например, не могу отличить интеграл от производной, то в математике мне, определённо, делать нечего. К тому же разработку системы оценивания знаний и определения уровня понимания предмета стоит предоставить учебному заведению, которое собирается принимать выпускников — насколько те соответствуют его требованиям и, наоборот, сможет ли это заведение осилить уровень потенциального абитуриента. Ведь часто бывают случаи, когда поступивший «гниёт» в весьма посредственном вузе, так как из-за опаски не поступить на желаемую специальность он подаёт документы туда, где уровень его знаний значительно опережает текущую программу.

И последний пункт в этой части обзора — это важный элемент возможности обучения. Правильно, наличие необходимых материалов для проведения учёбы. Нехватка современных компьютеров, химических реактивов, растений и животных для гербариев и препарирования, методических и наглядных пособий и т. д. не позволяют нашим ученикам в своей массе не то, чтобы идти в ногу со временем, а хотя бы хромать, не сильно отставая. И здесь сразу возникают два важных препятствия — нехватка денег и коррупция. Я прекрасно понимаю, сколько будет стоить предоставить хотя бы одной школе всё необходимое, и потому изначально пойдут огромные затраты ресурсов налогоплательщиков. Это море, которое вполне может быть размыто по карманам чиновников самых разных уровней, поэтому необходимо создать общественные контролирующие организации, отзывы от которых будут непосредственными сигналами для реагирования и которые сами обязаны реагировать на обращения родителей учащихся в среднеобразовательных и высших учебных заведениях.

Каждый из этих пунктов по отдельности — уже повод бить в набат, однако общий эффект от этих факторов, которые проявляются не только в школе, но и в институтах-университетах, действительно катастрофичен уже на первом этапе подготовки научного или технического специалиста — его обучении. Из моря потенциальных возможностей только у единиц появляется шанс достичь необходимой планки, и ещё у меньшего количества — желание на ней удержаться. Но это уже вопрос, который стоит рассмотреть во второй части этого материала.