У меня болят мозги

Тимур Андриевский

Давным-давно, в 70-х годах, основоположниками современного юмора — творческой группой «Монти Пайтон», был выпущен скетч под хорошо запоминающимся названием «У меня болят мозги». Понятно, что к политике он не имеет никакого отношения, но последние дни в нашем парламенте постоянно заставляют меня вспоминать эту фразу. И да, наблюдая за нашей политической элитой, мозги, сами того не желая, начинают побаливать.

Последняя неделя сентября действительно была для Рады очень бурной (все-таки судебная и пенсионная реформы, как-никак), а под конец сумбурной, с традиционным почти что мордобоем, «трибунной непроходимостью», дымовыми шашками и прочим летающим цирком.

Причина традиционного показного (в смысле на камеры и специально для тебя, дорогой читатель) холивара и срача — законопроекты по восстановлению суверенитета над отдельными районами Донбасса. Я не буду сильно вдаваться в их анализ и пытаться расписать сферы интересов сторон, так как это уже хорошо сделал Трегубов. Мы же попробуем зайти с другой стороны, ответив на вопрос — а, собственно, на кой чёрт нам, избирателям, смотреть эту очень несмешную комедию?

Парадокс кризиса нашей политической элиты заключается в банальном отсутствии этой элиты как таковой. В итоге парламент становится не законодательным органом, где работают профессионалы — специально обученные люди, которые учились быть политиками, — а превращается в сборище разных клубов по интересам, где каждое мало-мальски важное для страны решение приходится пропихивать с дичайшим трудом, нередко с договорняками и попыткой ублажить не самых приятных твоих оппонентов, лишь бы и они дали голоса.

Отсутствие нормальной идеологической платформы у каждой из партий — ещё один прекрасный пример того, что партия может творить всё, что хочет, кидаясь из крайности в крайность. Вот помните, как наша бесчисленная оппозиция (в том числе оппозиция в коалиции и оппозиция в оппозиции) бегала по всем эфирам страны с криками о том, что Россия до сих пор не признана агрессором, что режим АТО — это фикция, и надо обязательно называть это войной, вводить военное положение, ну и так далее. И делали они это, совершенно наплевав на логику, не беря во внимание политико-правовую реальность, положение Украины (весьма шаткое), её международные обязательства — ведь главное что? А главное, это тебе, читатель, навешать лапши, покричать сильнее, чтоб ты их заметил, и, может, в будущем ты принесёшь им политические дивиденды. Теперь же, когда появляется более-менее адекватный законопроект, в котором и Россия определяется агрессором, и АТО может быть не АТО, и есть правовые основания для введения военного положения в отдельных районах (казалось бы — они же этого просили), вместо здравой критики мы смотрим с экранов блокирование трибуны, толкучку и парламентский хаос. Конечно, парламентский мордобой — это не исключительно украинская особенность: такое случается во многих государствах, да и сейчас всё больше появляется тенденция поиграть в популизм даже в самых развитых демократиях мира. Что же, такие времена: глобализация, информатизация, куча информации, проходящая ежедневно через (местами неподготовленный) мозг избирателя — всё это позволяет так поступать.

Однако вернёмся к нашим баранам. К сожалению, именно безответственность перед избирателем позволяет им сегодня кричать нам одно, а завтра совсем противоположное, полагая, что избиратель обладает памятью аквариумной рыбки. Отчасти это так. Когда я говорю, что политическая элита у нас не сформирована, то это следствие автоматически влечёт за собой и печальную причину — у нас нет Избирателя. Да, граждане голосуют, но не всегда ответственно: голосуют за личность или бренд, а не за его программу, или за того, кто больше наобещает, по дороге забывая, что же там тебе наобещали, и что надо это как бы контролировать.

Кроме вопроса о памяти, кризис элит сопровождается ещё многими (уже много раз раскрытыми) проблемами. Эти проблемы, в свою очередь, упираются в один первоисточник — отсутствие политической этики у самих избранников и общенациональная беда с правовой культурой. Это когда «правила действуют для всех, кроме меня», или «я чё, дурак на зарплату горбатиться». Ведь, по сути, эти «они», которые «там, наверху» — это банально уменьшенная до 450 человек модель нас самих, нашего мировоззрения. Давайте подумаем: простой предприниматель, торгующий на рынке и прячущий свой доход от налоговой, становится «большим человеком» (а вдруг) — захочет ли он максимально упростить ведение бизнеса, убрать ненужные КВЭДы, упростить порядок отчётности? Уже было много таких предпринимателей. И что? А новых технократов, которые только сейчас начали немного упрощать и дерегулировать — единицы. И эта модель, к сожалению, продолжает жить и будет жить, если мы не поменяемся. И она существует не только на Грушевского в Киеве, а и в каждом областном, городском, поселковом совете — такая уменьшенная Украина, которую мы любим ругать, но слабо хотим менять.

Когда-то я слушал курс лекций по политической системе США одного преподавателя политологии из Миннесоты, который приехал в мой харьковский вуз. Так вот, описывая их избирателя, он сказал, что граждане в США тоже мало интересуются своими политиками. Даже сделал акцент на том, что он (политолог!) не знает своего представителя в местной легислатуре штата и с трудом может вспомнить своих представителей в нижней палате Конгресса, и только сенаторов он знает, так как их всего два. Что уж там говорить об обывателях — они и не сильно должны вникать. Однако качество подхода к голосованию немного выше. Гражданин должен знать политическую платформу своего фаворита, и да, он знает, что в случае невыполнения больше никогда за него не проголосует. Вот такая вот теория естественного отбора. И кстати, это не только с обещаниями. Там система обязывает политиков соответствовать избирателю и соблюдать определённые этические нормы. Вот поэтому там никогда не участвует в президентских выборах ранее проваливший их кандидат (привет, Юлия Владимировна).

Таким образом, нам не стоит забывать простую истину, что ответственный избиратель = ответственный политик = стабильная политическая система (и наоборот). А вот как этого достичь — поговорим в следующий раз, когда будем рассматривать Самую Главную Реформу.

П.С. Любителям Монти Пайтона — в виде бонуса повод поностальгировать. Скетч «У меня болят мозги»