Энергетическая безопасность Украины и российская агрессия

Энергетическая независимость государства — способность государства обеспечивать конечных потребителей энергоносителями в необходимых объёмах, соответствующего качества и в любых условиях.
(словарное определение)

Сегодня Украина — энергодефицитная страна, запасов нефти, угля и газа которой недостаточно для удовлетворения потребностей собственной экономики и населения. Но проблема даже не в этом, подобная ситуация нормальна практически для всех европейских стран, а в том, что наша страна получает основные объёмы углеводородов (около 85%) непосредственно из одного источника, России, или же закупаемые энергоносители попадают в Украину транзитом через российскую территорию. А в соответствии с международной практикой, таких независимых друг от друга источников должно быть три-четыре. В привязанности поставок только к одной стране кроется угроза для политической независимости государства в целом.

Сейчас, когда экспорт нефти и газа имеет ключевое значение для стабильности российского бюджета, углеводороды стали инструментом для обретения Россией политического влияния в тех странах, которые зависят от российских поставок. В связи с этим кремлёвская пропаганда в Европе заметна на разных уровнях: это протесты против сланцевого газа, в связи с которыми появилась масса материалов, убеждающих, что безопаснее всего продолжать покупать российское сырьё, а также распространение тезиса, будто любые альтернативы (СПГ из США, поставки из Норвегии) экономически невыгодны. Авторы пропагандистских месседжей пользуются тем, что энергетическая безопасность — это сложная, малопонятная для большинства тема, в которой легко скатиться к чистым эмоциям и популярным в прессе мифам, которые не имеют ничего общего с действительностью. Попробуем разобраться.

Украина не сдаётся врагу

«Пророчества» Кремля об энергетической катастрофе Украины без российского газа, а также срыве Украиной транзита газа в ЕС оказались лишь тезисами путинской пропаганды. Газовый сектор продемонстрировал, что мы можем выдержать газовую блокаду даже в условиях зимы. 2014 год стал первым годом в истории украинско-российских газовых отношений, когда Украина, в условиях газовой блокады со стороны «Газпрома» продолжительностью в 6 месяцев, обходилась без российского газа с 16 июня до 11 декабря. С 25 ноября 2015 года Украина вообще не импортирует российский газ. Зимние периоды 2015/2016, 2016/2017 были пройдены благодаря газу собственной добычи, реверсивным поставкам из ЕС и запасам в ПХГ. Есть все основания полагать, что зимний период 2018/2019 годов также пройдёт без особых проблем.

То есть основные показатели динамики потребления и импорта газа в текущем десятилетии свидетельствуют о «газовой устойчивости» Украины и неуклонном уменьшении влияния российского газового фактора на её экономику и политику.

В то же время уже в следующем году в связи с завершением действующих газовых контрактов с Россией для украинской власти наступит время сдавать экзамен по поиску ответов на целый комплекс вопросов в таких сферах, как газовая и нефтяная отрасли, нефтепереработка, электроэнергетика, поддержка энергоэффективности и доступных местных возобновляемых источников энергии.

И не только Украина окажется перед угрозой мощнейшего удара по собственной энергетической безопасности, но и для ЕС это будет испытанием на стойкость, солидарность и решительность действий в сжатые временные рамки.

В России не всё так однозначно

В ближайшие годы перспектива полной потери одного из наиболее крупных покупателей газа в лице Украины на фоне нереализованных с наступлением американской сланцевой революции возможностей наращивания экспорта газа в Европу вряд ли обрадует «Газпром».

В Украине 54% электроэнергии производится на АЭС с реакторными установками типа ВВЭР-1000, и роль АЭС в энергобалансе трудно переоценить. Ведь уменьшение угольной зависимости тепловой энергетики с учётом того, что антрацитовые шахты находятся на оккупированной территории, достигнуто именно за счёт максимально возможного на данном этапе увеличения доли производства электроэнергии на АЭС и сокращения объёмов производства угольной генерации. Оборотной стороной медали стало сокращение манёвровых мощностей тепловой энергетики, что является серьёзным вызовом для стабильной работы Объединённой энергосистемы, особенно когда именно атомная генерация является целью для кибератак, как уже было 23 декабря 2015 года. На мировом рынке существует только два производителя ядерного топлива для реакторов типа ВВЭР-1000 — ОАО «ТВЭЛ» (Российская Федерация) и компания Westinghouse. Несмотря на государственную целевую программу создания замкнутого ядерного цикла и 10-е место в мире по добыче и переработке урановой руды, Украина только планирует производить ядерное топливо.

Ещё больше, чем «Газпром», заинтересован в сохранении наиболее крупного для себя рынка ядерного топлива и другой российский монополист — «Росатом». И дело тут не только в $600 млн, которые концерн «ТВЭЛ» ежегодно получает от НАЭК «Энергоатом» за тепловыделяющие элементы. Гораздо важнее то, что любые срывы в поставках тепловыделяющих элементов в Украину могут нанести непоправимый удар по международному имиджу «Росатома», в частности, поставить под сомнение подписанные россиянами соглашения о строительстве атомных электростанций во многих странах мира. И начало использования американских кассет компании «Westinghouse» в рамках диверсификации поставок ядерного топлива в Украину вряд ли радует «Росатом». С другой стороны, последние сообщения СМИ о возможном банкротстве американской компании Westinghouse LLC заставляют Россию пересмотреть свою агрессивную энергетическую политику в отношении Украины.

С транзитом российского газа в Европу тоже не так просто. Украина показала себя надёжным транзитером, и если угроза прерывания поставок газа в ЕС в течение зимнего периода и остаётся, то только по причине технических проблем самого Газпрома. Речь идёт о длительных пульсациях давления на основных газопроводах, по которым осуществляется транзит газа из РФ в ЕС. Анализируя причины этого, НАК «Нафтогаз Украины» предположил, что из-за неудовлетворительного состояния части российской газотранспортной инфраструктуры «Газпром» просто не в состоянии стабильно поддерживать давление в системе на необходимом уровне. Эту версию подтверждает тот факт, что все последние публикации российских СМИ делают акцент на строительстве новых газопроводов, уводя фокус внимания общественности от аварийного состояния традиционных газопроводов.

Но нельзя исключать и того, что пульсации газового давления на границе Украина — ЕС делаются Газпромом для демонстрации Западу якобы ненадёжности ГТС Украины для транзита газа европейским потребителям.

Очевидно, что расчёт российской стороны заключался в том, чтобы подчеркнуть необходимость завершения «Северного потока — 2» под предлогом изношенности и аварийности ГТС Украины. Хотя статистика свидетельствует как раз об обратном — снижении количества отказов на трубопроводах ГТС Украины. Надо признать, что самостоятельно остановить российские обходные маршруты Украина не в состоянии. Здесь приходится полностью полагаться на позицию ЕС и особенно США, которым и с геополитической, и с экономической точки зрения важно остановить этот проект. Если не сработает активное дипломатическое противодействие и «Северный поток — 2» таки начнут строить, в арсенале Вашингтона, впрочем, остаётся последний аргумент — введение санкций против компаний, которые будут в нём участвовать.

Где же выход?

Учитывая современные вызовы, Украина должна выстраивать систему собственной энергетической безопасности, исходя из приоритетности национальных интересов и максимально полагаясь на собственные силы.

В условиях агрессии гибридного типа, осуществляемой Россией против Украины, выход на минимальный уровень энергетической зависимости от традиционных российских источников поставок энергоресурсов приобретает приоритетное значение. Необходима максимизация возможностей по диверсификации, а со временем, где это возможно и экономически оправданно, и полный переход на обеспечение собственными энергоресурсами.

В руках Украины есть достаточный инструментарий для внутренних действий, который должен минимизировать для страны угрозы в случае, если даже российские обходные газопроводы таки будут реализованы.

Украина обладает колоссальным энергетическим потенциалом. Она занимает 1-е место в Европе по запасам урановых руд и 3-е — по запасам природного газа. Запасов нефти в стране и газоконденсата даже при отсутствии активной разведки хватит ещё на 20 лет. Проектная мощность 7 нефтеперерабатывающих заводов, расположенных в Украине, превышает 50 млн т.

То есть при своевременной модернизации заводов выпуск топлива на них мог бы в 4 раза превысить потребность страны в нефтепродуктах, Украина могла бы стать крупным экспортёром бензина и дизтоплива. А по данным Украинского института будущего, уже к 2022 году страна может выйти на полное самообеспечение газом, нефтью и нефтепродуктами.

Но для осуществления таких оптимистичных прогнозов Украине надо немало сделать.

Оптимальный выход для Украины в новых условиях — это вообще избавиться от импорта газа. И именно это и декларируется на правительственном уровне. Однако на практике мероприятия по энергосбережению, экономии или наращиванию добычи топлива продолжают финансироваться по остаточному принципу или административно блокируются. В результате после незначительного увеличения добычи в 2016-2017 годах с февраля 2018 года газодобывающая отрасль страны вернулась к уменьшению добычи (Укрнафта в 2017-м уменьшила объёмы добычи газа на 17% — с 1,3 млрд. куб. м до 1,1 млрд.). Объёмы добычи газа частными производителями в том же году также уменьшились до 4,1 млрд куб. м против 4,2 млрд, хотя в предыдущие годы они динамично наращивали показатели.

Таким образом, очевидно, что планы по уменьшению потребления и добычи голубого топлива в стране, которые давали бы шанс на самодостаточность Украины в газовой сфере уже с отопительного сезона 2020-2021 годов, реализовать вряд ли удастся. А это, в свою очередь, свидетельствует не только о необходимости решительных шагов для активизации мер по уменьшению потребления газа в коммунально-бытовой сфере, но и увеличению его добычи компаниями независимо от формы собственности.

Кроме того, необходимо уже сейчас взять курс на максимальное наполнение отечественных хранилищ и создание стратегического ресурса, пока газ в больших объёмах всё ещё проходит через украинскую ГТС. Ведь если бы удалось к началу отопительного сезона 2019-2020 годов довести запасы в отечественных ПХГ до 30 млрд куб. м газа, то при уменьшении потребления и добычи была бы возможность обеспечивать страну голубым топливом по крайней мере до конца отопительного сезона 2021-2022 годов. Этого времени было бы достаточно, чтобы найти приемлемую альтернативу импортному газу и так сбалансировать объёмы добычи и потребления, чтобы иметь возможность спокойно пережить отопительный сезон 2022-2023 годов и все последующие.

Цена вопроса

Совокупный объём необходимых инвестиций в добычу и переработку составляет $ 20-20,5 млрд, в том числе в газодобычу – $ 3,5 млрд, в нефтедобычу – $ 14 млрд, в нефтепереработку – $ 2,0–2,5 млрд. Это позволит стране за пять лет отказаться от импорта газа, нефти, бензинов, ядерного топлива, на которые приходится 80-90 % импорта всех энергоресурсов. Откуда придут инвестиции? Источники могут быть разными: внутренние ресурсы ($ 4-5 млрд) — собственные средства компаний, кредитные средства; внешние инвестиции ($ 20-25 млрд) — США, Китай, Великобритания, Польша, Франция; государство ($ 10-15 млрд) — средства компании «Укргаздобыча», государственно-частное партнёрство, договоры о совместной деятельности, займы.

Задача правительства — создать условия для появления инвестресурса у украинских компаний и привлечения иностранного капитала и технологий в отрасль.

В завершение хочется отметить, что возможности ЕС для предоставления Украине более широких гарантий по энергобезопасности ограничены, поэтому при любой эскалации конфликта с РФ полагаться придётся прежде всего на собственную устойчивость, а именно, на формирование достаточных запасов газа в хранилищах, рост собственной добычи, операционную готовность газотранспортной системы к работе в специальном внутригосударственном режиме, создание стратегических запасов нефтепродуктов, и, что главное — скоординированную государственную и корпоративную политику и чёткое взаимодействие между властью, бизнесом и гражданами.