футуризмо крах падение авангарда
Война выиграна, но победа искалечена.
Пока бравые патриоты и футуристы сражались на фронте, буржуа и социалисты подстрекали народ.
И вот время мести настало. Футуристы, вместе с Fasci Italiani di Combattimento, готовы стань карающей дланью Нации. До национально-футуристской Революции осталось
три,
два,
один!
Не понял, а где революция? В смысле «всё пропало»? Как так-то?
Начнём с далёкого: Маринетти и Муссолини. Футуристы и фашисты
Впервые оба персонажа встретились ещё в 1918-м. Согласно записям самого Маринетти, оба тогда разделяли антипатию к тогдашнему правительству, интеллектуалам и карикатурным итальянцам. Однако со временем Маринетти резко меняет своё мнение о Муссолини, замечая следующее:
«Чувствую в нём зарождающегося реакционера. Это его резкое и возбуждённое поведение, полное наполеоновского авторитаризма и зарождающегося пренебрежения к массам...
...Муссолини каждый вечер ведёт себя по-разному. Когда речь заходит про социалистов-революционеров, в один вечер он пессимист и паникёр, а в другой — настроен слишком оптимистично...»
Тем не менее, несмотря на такую «дружбу», альянс между ардити, футуристами и фашистами всё ещё держался. Маринетти стал одной из важнейших фигур «антипартии» (именно так себя в первое время и рассматривали Fasci), многие тезисы футуристов были приняты и фашистами. К примеру, придуманный теми же футуристами концепт первенства действия над идеологией станет одной из главных черт фашизма, и останется таковой до своего исторического конца. К тому же, если смотреть и с чисто практической точки зрения, то у футуристов на 1919 год были ячейки и вне Милана, что послужило базой для дальнейшей экспансии уже фашистского движения. Была, например, римская группа, где можно отметить Джузеппе Боттаи. О нём мы ещё вспомним.
Одним из примеров сотрудничества между тремя группами патриотов был штурм редакции социалистической газеты «Avanti!», возглавляемый самим Маринетти. Всё родилось из хаотичных столкновений между фашистами и их левыми оппонентами. Сам Маринетти вспоминал:
«Один выстрел из револьвера, второй, третий, двадцать, тридцать. Камни, палки, A noi, a noi, Arditi! Кордон карабинеров рассеивается, исчезает. Мы все на ногах. Бегучи, идём на врагов. Они убегают, многие от страха падают на землю... Пистолетные выстрели, треща словно винтовки, отдаются эхом по улице Данте. Мы победоносно останавливаемся напротив Театра Эден. Битва продлилась один час».
На самом деле они не остановились. Маринетти и Ферруччо Веккьи, ещё один организатор этой манифестации, направляют толпу в сторону редакции «Avanti!», уже охраняемой военным. Однако один выстрел (неизвестно откуда произведённый) заставил военных отойти, дав фашистам carte blanche. В результате множество типографических станков было сломало, а само здание редакции сожжено. Не обошлось и без трупов, разумеется. Акция, хоть и носила весьма символический характер, но всё же стала неким пиар-ходом для движения. Да и предопределила некий modus operandi чернорубашечников, который станет ещё одним полезным инструментом для завоевания власти.
Правда, это всё футуристам не помогло, ибо уже спустя год наступает...
Разрыв
В 1920-м Маринетти и Марио Карли (один из основателей ардитизма, если вы помните) уходят из организации.
Причина?
Выборы 1919-го, где патриотическая коалиция с треском проиграла, не получив ни одного места в Парламенте. Это поражение спровоцировало кризис как и в футуристском, так и в фашистском лагере. Но всё же футуризм заплатил за проигрыш слишком большую цену, в отличии от «чёрных».
«Футуризм, восставший с войной, имел чёткую и чрезвычайно важную цель: привести страну к победе, любой ценой. И в этом он преуспел. Но, после триумфа нашего оружия, футуризм оказался в неудобной ситуации, будучи словно человек, который уже достиг идеала, но желающий ещё большего. Словно альпинист, достигший вершины, но желающий взобраться ещё выше. Словно охотник без дичи, солдат без врага...»
Из «Roma Futurista», декабрь 1919-го
Политический футуризм начал попросту умирать, уже находясь в состоянии некой апатии. Газета «Roma Futurista», бывшая когда-то главным вестником Футуристской политической партии, лишилась (по воле Маринетти) любого политического подтекста и стала «чем-то весьма посредственным», цитируя Боттаи. Он же на фоне «пораженчества» стал ярым критиком Маринетти и его жеста «деполитизации» футуризма, по-прежнему признавая себя частью движения. Он писал:
«Мы слишком часто произносили слово ʺреволюцияʺ. Мы продавали это величайшее и горящее слово. Из живого факела мы сделали свечку, которую выносим в бурю. Сколько раз мы ею угрожали? Слишком много...
...Мы не были готовыми, пускай. Но подготовили ли мы что-то за эти месяцы? Мы собирались, протестовали, дискутировали. Имея за окном текущую ситуацию, максимально побуждающую к революции, что мы сделаем? Чего мы ждём? Пора прекратить всё это! Революции или осуществляются, или подготавливаются в тишине. Необходимо сменить курс...»
Из статьи «T'arma e non parla», октябрь 1919 года
«...Никогда Рим ещё не был настолько говнистым; многие молодые футуристы абсолютно отвратительны. Им не хватает веры и серьёзности (по-ардитски, как это понимаем ты и я). Они верят, что, повторяя жесты первых футуристов 10-летней давности, они помогают Италии. Не понимают, что сейчас мы стоим перед выбором: или футуризм меняется, или умирает».
Из письма к Карли, апрель 1919 года
В 1921-м Боттаи окончательно покидает футуризм и переходит в фашистский лагерь, который смог вынести выводы из кризиса 1919-го и осуществить ряд очень серьёзных изменений, в том числе и идеологических. Самому же Боттаи была суждена успешная карьера в государственной службе и весёлая жизнь после 1943-го.
Ещё один удар в спину футуризму пришёл от ардити. Ферруччо Веккьи, основатель, совместно с Карли (Ассоциация итальянских ардити (A.N.A.I)) пишет:
«...в реальности политический футуризм был скорее литературой, чем действием. Мы были действием. Если они покинули борьбу после первого поражения и тюрьмы, чтобы посвятить себя литературе, то нас, людей действия, это лишь усилило...
...футуристское отступление доказало, что их политическая активность была лишь литературным экспериментом; они, по причине своего характера, не смогли вести образ жизни, несущий лишь горечь и ответственность».
Таким образом, Веккьи проводит черту между ардитизмом и футуризмом, разделяя эти два движения. Маринетти пытался доказать обратное, но весьма безуспешно.
Что уж говорить, даже сами фашисты отвернулись от бывших коллег. Чезаре Росси, вице-секретарь Национальной фашистской партии (в 1926-м) писал в одном из писем:
«...Если смотреть критически, то отделение тех двух-трёх футуристов пошло нам исключительно на пользу. Ты же сам знаешь, что футуризм, несмотря на свою насыщенность и личность их учителя, считается чисто комическим движением».
Если верить тому же Росси, то и сам Муссолини относился негативно к Маринетти:
«...Это напыщенный индюк, хотящий войти в политику, но никем не воспринимаемый всерьёз».
И всё же многие активисты Футуристской политической партии и ардити влились в Fasci, которые, начиная с 1920–1921 года, лишь усиливались и подвергались различным метаморфозам. Футуристов всё ещё привлекали акции прямого действия, ставшие одной из явных черт фашизма, а ардити оценивали парамилитарный аспект организации. Не говоря уже и про идеологию, которая, впрочем, тоже сильно изменилась со временем.
Футуризм. Окружён. Но сломлен ли?
В попытках разрешить кризис движения, некоторые футуристы начали заигрывать с социалистами и анархистами, призывая то к сотрудничеству между классами, то к «национализации» пролетариата. Это привело к смещению футуристской идеологии (или того, что от неё осталось) в сторону анархизма, что не удивительно, и антифашизма. Например, Карли писал, что фашизм, потеряв дух 1919-го, вместо «антипартии» стал «антисоциалистической партией». Также, помимо сложных личных отношений между Маринетти и Муссолини, элементом футуристского антифашизма стала и «предательская» сдача Фиуме на милость врагам. Но о Фиуме мы поговорим в другой раз...
Помимо принятия анархизма, политический футуризм отвергнул веру в модерн, предпочитая тому искусство, через которое и лежало освобождение человека от самого же себя. На искусство полагалась также и ещё одна новая роль — разрушение политики.
Однако подобное «обновление» футуризма и полный отказ от политики привели к тому, что те немногие верные футуристы, как Карли и Сеттимелли, покинули движение. На этом явление политического футуризма и подошло к концу.
Маринетти же окончательно ушёл в искусство и личную жизнь. В 1929-м он станет, по приглашению Муссолини, членом Королевской академии Италии. Затем, повоевав немного в Африке и на Восточном фронте Второй мировой, Маринетти умирает в 1944-м на озере Комо. Что забавно, Муссолини тоже умрёт на озере Комо, правда годом позже...
«Так как ты показал, что способен создать с нуля артистическое Движение, в котором до недавнего состояли и мы, то, думаю, не затаишь обиды, если всю славу Футуризма оставлю тебе... Повторю: у тебя есть столько гения, столько энергии, и столько харизмы, что наша помощь не особо-то и нужна. Ты сам это прекрасно продемонстрировал. Да и потом я сам верю, что нужно переступить Футуризм и начать всё с начала».
Марио Карли, 1921
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.